Бун-Тур - Власов Александр Ефимович (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗
Я хотел спросить, накажут ли парня с транзистором за сапожную будку, но увидел, что из Бориса Борисовича больше ничего не вытянешь.
После этой встречи победные фанфары в ушах у нас не запели и мы не почувствовали себя комиссарами Мегрэ. Но скоро вся эта история забылась и долго не напоминала о себе.
Группа особого назначения
Вчера мы с Буном включили наши «прогнозирующие» и «счетные машины» и подвели кое-какие итоги. В этом году сидеть за партой нам осталось 1080 минут, а по-другому — всего четыре дня по шесть уроков. Но это уже и не уроки, а приятное ожидание, когда опустится занавес. Приятное оно еще и потому, что по самым строгим подсчетам у Буна средняя оценка за год будет не ниже 4,7, а у меня — около 4,4 десятых балла. Хоть в институт поступай по конкурсу!
Потом две недели уйдут на привитие трудовых навыков. Галина Аркадьевна сказала бы, что нашему классу выпала высокая честь — участвовать в завершении строительства школьного физкультурного зала. Мы даже очень рады! Только не надо слов про высокую честь. Мы и просто так пару недель поработаем честно. Зал-то ведь для нас строится!..
Про Галину Аркадьевну я вспомнил, конечно, ни к селу, ни к городу. Ее уже давно нету, а Сеня Петрович честью перед носом не трясет!
После привития трудовых навыков… Тоже мне названьице! И кто его только придумал? Что мы — калеки какие? Или лень у нас в крови — нужно специальную прививку делать? Нормальные мы девчонки и мальчишки! Скажи просто: «Эй! Люди! Вы девять месяцев штаны и юбки просиживали! Хватит! Десятый наступил! Марш на работу!» Да подъемчик в шесть утра сыграть! И работу давать настоящую! В первом если ты классе — час тебе работать, во втором — два, а с седьмого — по семь часов! Что? Много? Ничего! Я и в третьем классе по семь часов в футбол гонял без обеденного перерыва!
Так вот, после привития трудовых навыков у нас поход намечен за жуками, а в июле и августе — пионерлагерь.
Подготовка к походу началась со сбора.
Как все-таки много человеку надо. Только в стихах можно говорить, что ничего не нужно, кроме чистой рубашки. В жизни так не получается. Это нам Сеня Петрович на классной доске доказал.
Пришел он на сбор и удивил всех невероятно. Как только он появился в дверях, мы сразу заметили на его костюме какой-то значок. Повскакали и — к Сене Петровичу. Может, его орденом наградили за что-нибудь!
Глазастый Костя Сажин гаркнул на весь класс:
— Здравствуйте, товарищ мастер спорта по туризму!
Все, конечно, полезли поздравлять Сеню Петровича. Он руки нам жмет, а сам говорит:
— Поздно, ребята! Поздно! Я этот значок три года назад получил.
— Почему же, — кричим, — не носили его? Почему только сегодня нацепили?
— Да мы бы, — кричу я, — спать бы с ним ложились!
Васька Лобов, наконец, утихомирил нас и говорит Сене Петровичу:
— Извините, пожалуйста, за шум. Отряд взволнован этим радостным событием. Будьте добры, ответьте на злободневные вопросы.
— Значок получил три года назад, — повторил Сеня Петрович. — А пришел с ним сегодня потому, что на сборе вы будете про поход говорить. Значок мой авторитет в ваших глазах повысит. Знаю вас! Я одно скажу, вы — другое! Без значка с вами не справиться!
Мы от души похлопали ему в ладоши и начали обсуждать план похода. Первое — это срок: на сколько дней мы идем. Большинство проголосовало за трое суток с ночевками в лесу.
Второе — это куда? Кто-то предложил Зеленогорск или Репино. Но это предложение не прошло. Там и леса-то настоящего нету! Будем между дач ползать.
Слово предоставили Буну — ведь за его жуками идем! Пусть он и скажет, где их больше всего водится. Бун назвал район Мги. Голоснули за Мгу единогласно.
Начали думать, что нужно брать с собой. Сеня Петрович руку поднял, подошел к доске и написал: «Ориентировочный список вещей и продуктов для одного пионера, отправляющегося в трехсуточный поход по среднезаселенной местности с естественными источниками пресной воды».
Мы захихикали, а он даже не оглянулся. Пишет и пишет столбцом. И вес выставляет в граммах. Подводит черту, подсчитывает, и внизу появляется цифра — 10 килограммов 400 граммов.
Вас, может, эта цифра ничуть не испугает. Подумаешь — десять с половиной килограммов! Эта храбрость оттого, что вам, наверно, не приходилось носить картошку. И мы бы не носили, но нас рынок подвел. Магазины рядом, а до рынка метров пятьсот. Родители считают почему-то, что рыночная картошка вкуснее. Им вкуснее, а мы отдувайся! Все, даже девчонки, знают эту картофельную трассу. Не раз ходили с порядочным грузом. Не по одному же килограмму покупать на рынке. Я как-то купил восемь кило картошки. Донес, конечно, но чувствительно было. А Сеня Петрович предлагает еще больше, и вся эта поклажа с утра до вечера висеть на нас будет!
Вожатый обвел цифры жирной линией и повернулся к классу. Мы сидим невеселые, будто груз уже оттянул нам плечи.
— Не ожидал такой реакции! — признался Сеня Петрович. — Туристам-новичкам все кажется легким… Мне нравится ваш реалистический подход.
— С ума сойти! — возмущаются девчонки. — Мы — не верблюдицы!
— Убавить надо! — требуем и мы, мальчишки. — Сбавьте, Сеня Петрович! Что вам — жалко?
— Жалко! — говорит и грудь со значком выпячивает. — Вас жалко! Я знал людей, которых после похода в больницу отправляли. А одного знал… не вернулся он.
— Надорвался? — спрашиваю я.
— Наоборот. Рюкзак слишком легкий был. Даже йода не взял.
— Пугаете! — кричим хором.
Сеня Петрович головой покачал и значком поблестел.
— Не уступлю ни грамма и сам проверю каждого или… или поход не состоится. Хотя можно устроить походик. Без всякого груза. На Пулковские высоты. Хотите? Дойдем туда часа за два. В обсерватории есть столовая — пообедаем. И домой!
Высмеял нас Сеня Петрович. Задел за живое. Первыми наши «лбы» — баскетболисты — застеснялись. Встал Костя Сажин и басит:
— Что мы, больные, что ли? Десять кило — тьфу!
— Да хоть по пуду! — закричали и остальные баскетболисты.
И все стали уверять друг друга и доказывать, что десять килограммов — это совсем не двадцать и даже не двенадцать. Бун, смотрю, Катюше знаки всякие семафорит, чтобы не боялась: он поможет нести груз.
Сбор здорово затянулся. А я как-то отключился от него. Вспомнил, как пап-с-мамой к экспедиции готовились. Сколько они с вещмешками возились! Нехитрая штука, а они сто раз примеряли, лямки перешивали, вещи в особом порядке укладывали для пробы. А сколько бумаги испортили, пока список всего необходимого составляли! И тоже все по граммам высчитывали!
Я смеялся, бухгалтерами их называл, а теперь понял, что глуп был, как пробка. Вернутся домой — обязательно узнаю, по скольку килограммов они на себе носят.
Задумался я про пап-с-мамой и опомнился, когда Васька Лобов уже закрыл сбор. Все к дверям потянулись, и все, как в магазине, про граммы толкуют: двести граммов, триста, полкило…
А Сеня Петрович меня, Буна и Костю Сажина к себе подозвал. И Васька Лобов остался.
— Вам четверым, — говорит Сеня Петрович, — я хочу добавить нагрузку.
— В мешок? — спрашиваю в шутку. — Не стесняйтесь, Сеня Петрович! Подкиньте еще килограммов по пять!
Бун на меня покосился.
— Не выдумывай!
— А Саша и не выдумывает! — возразил Сеня Петрович. — Добавка именно в мешок, а сколько килограммов добавится — не знаю. Не от меня зависит.
Мы вчетвером дружно приуныли.
— Какие-нибудь общие вещи! — догадался Васька. — Котлы или ведра для воды. Да?
Сеня Петрович покачал головой.
— Нет. Об этом я позабочусь. А вы будете у меня группой особого назначения.
Название нам понравилось. И хотя мы по-прежнему не знали, за какие грехи премировали нас лишней нагрузкой и сколько она будет весить, но мы почти смирились. Название больно заманчивое!
— Объяснять, что это такое, пока не буду, — сказал Сеня Петрович. — Я только хочу получить ваше согласие. Дополнительная нагрузка не всякому по душе и по силам. Я выбрал вас, но вы можете и отказаться.
