Поллианна (др. перевод) - Портер Элинор (мир книг .TXT) 📗
— Том, я слышал, что ты отказался наколоть дров для матери сегодня утром. Мне стыдно за тебя. Пойди сейчас же и сделай это!
Смею думать, что он так и не дождался бы дров от Тома».
Пастор продолжал рассеянно читать и наткнулся на следующий абзац:
«В чем прежде всего нуждаются мужчины и женщины, так это в поощрении. Их врожденную душевную стойкость нужно укреплять, а не ослаблять… Вместо того чтобы непрерывно твердить человеку о его недостатках, говорите ему о его достоинствах. Постарайтесь вытащить его из колеи дурных привычек. Поддержите его лучшее „я“, его настоящее „я“, которое может собраться с духом, чтобы действовать и побеждать! Пример человека прекрасного, отзывчивого, исполненного надежд может увлечь окружающих и преобразить их жизнь. Люди излучают то, чем полны их умы и сердца. Если человек настроен благожелательно, если он любезен, его соседи вскоре станут такими же. Но если он смотрит волком, вечно ворчит и осуждает других, его соседи отплатят ему тем же, и притом вдвойне!.. Когда вы ищете в других чего-то дурного, ожидаете его, вы его и получите. Но если вы уверены, что найдете доброе, вы получите это доброе… Скажите вашему сыну Тому, что вы знаете, как приятно будет ему наколоть дров, и вы увидите, что он сделает это быстро и заинтересованно!»
Пастор отложил журнал и поднял голову. Минуту спустя он встал и заходил взад и вперед по узкой комнате, потом глубоко вздохнул и снова опустился на стул перед своим письменным столом.
— С Божьей помощью я сделаю это! — воскликнул он негромко. — Я скажу всем моим прихожанам, моим сыновьям и дочерям, что я знаю — они будут рады наколоть дров! Я дам им радостное сознание исполненной работы, и им будет некогда смотреть, сколько дров накололи их соседи!
И он схватил листы с первоначальным текстом проповеди, разорвал их и отшвырнул от себя так, что с одной стороны от его стула лежало «Горе вам», а с другой — «учителя закона и фарисеи!», а его карандаш быстро забегал по гладкой белой бумаге…
Проповедь преподобного Пола Форда, произнесенная им в следующее воскресенье, стала подлинным призывом и обращением ко всему лучшему, что было в каждом мужчине, женщине, ребенке, которые слушали его, а в основу этой проповеди лег один из восьмисот «радующих текстов» Библии: «Веселитесь в Боге и радуйтесь, праведные, и возопите от радости все, кто чисты сердцем».
Глава 23. Несчастный случай
О однажды по просьбе миссис Сноу Поллианна зашла в приемную кабинета доктора Чилтона, чтобы узнать название какого-то лекарства, которое миссис Сноу забыла. Случилось так, что никогда прежде Поллианна не была у доктора Чилтона.
— Я, кажется, впервые у вас дома? Это ваш дом, да? — спросила она, с интересом оглядываясь вокруг.
Доктор невесело улыбнулся.
— Да… так и есть, — ответил он, дописывая что-то на листке бумаги, — но это всего лишь жалкое подобие родного дома, Поллианна. Это просто комнаты, и ничего больше. Нет, это не дом.
Поллианна понимающе кивнула. Глаза ее светились сочувствием.
— Я знаю. Чтобы создать дом, нужны женская рука и сердце или присутствие ребенка, — сказала она.
— Что? — Доктор круто обернулся к ней.
— Это мистер Пендлетон мне сказал, — опять кивнула Поллианна, — о женской руке и сердце или присутствии ребенка. А почему вы не найдете себе женской руки и сердца, доктор? Или, может быть, вы возьмете Джимми Бина, если мистер Пендлетон не захочет?
Доктор Чилтон принужденно рассмеялся.
— Значит, мистер Пендлетон говорит, что не может быть дома без женской руки и сердца, да? — переспросил он уклончиво.
— Да. Он говорит, что у него тоже нет дома. Так почему же вы не хотите, доктор Чилтон?
— Не хочу? Чего? — Доктор опять повернулся к письменному столу.
— Найти женскую руку и сердце. О… я забыла! — Поллианна смущенно покраснела. — Я, наверное, должна была вам об этом сказать. Это совсем не тетю Полли любил мистер Пендлетон много лет назад, и поэтому мы… мы не переезжаем к нему. Я говорила вам, что мы переедем… но я ошиблась. Я надеюсь, вы никому не рассказали, — заключила она с тревогой.
— Нет… Я никому не рассказывал, — ответил доктор каким-то странным тоном.
— О, тогда все в порядке, — с облегчением вздохнула Поллианна. — Понимаете, я только вам об этом сказала… Мне показалось, что у мистера Пендлетона сделалось какое-то смешное лицо, когда он узнал, что я все сказала вам.
— Неужели? — Губы доктора дрогнули в улыбке.
— Да. И конечно, он не хотел бы, я думаю, чтобы люди узнали об этом… раз это неправда. Но почему вы не нашли женской руки и сердца, доктор Чилтон?
Последовало минутное молчание, а потом, очень серьезно, доктор сказал:
— Их не всегда можно получить… попросив о них, моя девочка.
Поллианна задумчиво нахмурилась.
— Но мне кажется, что вы могли бы их получить, — возразила она. В словах ее явно звучал лестный оттенок.
— Спасибо, — засмеялся доктор, подняв брови, потом добавил с прежней серьезностью: — Боюсь, некоторые из тех, что постарше тебя, были бы несколько… иного мнения. По крайней мере, они не оказались так… любезны, — заметил он.
Поллианна опять нахмурилась. Потом глаза ее широко раскрылись от удивления:
— О, доктор Чилтон, не хотите же вы сказать… Вы пытались получить чью-то руку и сердце, как мистер Пендлетон, и… и не смогли, да?
Доктор несколько резко поднялся на ноги.
— Ну-ну, Поллианна, не будем об этом… Зачем тебе обременять себя чужими заботами? Беги-ка скорее к миссис Сноу. Я написал название лекарства и как его принимать. Ей было нужно что-нибудь еще?
Поллианна отрицательно покачала головой.
— Нет, сэр, спасибо, — пробормотала она печально, направляясь к двери. Выйдя в маленькую переднюю, она вдруг обернулась и воскликнула, просияв:
— Во всяком случае, я рада, что это не руки и сердца моей мамы вы хотели и не смогли получить! До свидания, доктор!..
Несчастье случилось в последний день октября. Поллианна, спешившая домой из школы, пересекала улицу, казалось бы, на безопасном расстоянии от быстро приближавшегося автомобиля.
Впоследствии никто не мог точно сказать, что именно произошло. Не нашлось никого, кто мог бы объяснить, почему это случилось или кто был виноват. Однако в пятом часу Поллианну принесли в ее комнату, которую она так любила. Тело ее казалось обмякшим и безвольным, она была без сознания. Бледная от ужаса тетя Полли и плачущая Ненси осторожно раздели ее и положили в постель, в то время как из города так быстро, как только позволял ему его автомобиль, мчался срочно вызванный по телефону доктор Уоррен.
— И не нужно было даже глядеть на лицо ее тетки, — всхлипывала Ненси, беседуя в саду со Старым Томом, когда доктор уже приехал и в абсолютной тишине приступил к обследованию пострадавшей, — и без того было ясно, что это совсем не долг грызет ее. Если человек просто исполняет свой долг, то руки у него не дрожат и взгляд не такой, словно он пытается отвести от постели самого ангела смерти. Нет, мистер Том, взгляд у него не такой!
— Она сильно… пострадала? — Голос старика задрожал.
— Трудно сказать, — продолжала всхлипывать Ненси. — Она лежит такая бледная и неподвижная, что ее можно принять за мертвую. Но мисс Полли сказала, что она жива, а кому же лучше знать, как не ей: она слушала и дыхание, и как сердце бьется.
— И никто не знает, что ей сделал этот… этот… — Лицо Старого Тома судорожно подергивалось.
Ненси чуть выпятила губы:
— Эх, хотела бы я, чтобы вы его назвали, мистер Том, каким-нибудь подходящим словцом… да покрепче. Чтоб ему провалиться! Подумать только — наехать на нашу девочку! Я всегда ненавидела эти вонючие автомобили… всегда, всегда!
— А что у нее поранено?
— Не знаю, не знаю, — стонала Ненси. — Только на лобике порез, но не очень большой… и он не опасный, как мисс Полли говорит. Но она боится, что есть внутреннее повреждение, и говорит, что Поллианна лежит комом.
