Рассказы и сказки - Бианки Виталий Валентинович (лучшие книги читать онлайн txt) 📗
Осенью вся совиная семья разбрелась по лесу. Каждая сова облюбовала себе для охоты часть леса и поселилась в ней.
Ночью неясыти бесшумно облетали дозором свои владения.
Если другая сова залетала к ним в лес, они набрасывались на неё и били когтями и клювами до тех пор, пока враг не спасался бегством.
Тут уже они не разбирали, не приходится ли им другая сова дочерью, сестрой или матерью. Они были свирепые хищники, жили каждая в одиночку и никому не давали пощады.
А корольки дождались, пока их птенцы научились летать, и всей семьёй переселились в другой лес. Там они устроили себе новое гнездо и второй раз в то лето вывели и вскормили птенцов.
К осени оба выводка корольков соединились в одну дружную семью. А чтоб веселей было проводить суровую, холодную зиму, они пристали к стайке других птиц, кочевавших по лесу. Стайка эта несла службу разведчиков.
С утра до ночи птички шныряли по деревьям, заглядывали в каждую трещинку и скважинку коры. Там прятались со своими личинками и яичками жуки-древоточцы, листогрызы, короеды.
Этих маленьких врагов леса птички выслеживали и ловили. А когда замечали хищного зверя или птицу, с которыми сами не могли справиться, поднимали тревогу на весь лес.
Случилось так, что одной из молодых неясытей не хватило места в том лесу, где она выросла. Её родители и сёстры прогнали её от себя, потому что были сильней. Тёмной осенней ночью молодая неясыть покинула родной лес.
Долго она летала в темноте над лугами и рощами, высматривая, где бы ей поселиться. Наконец опустилась в небольшой лес и принялась искать себе в нём подходящее для жилья дупло.
Вдруг из чёрной чащи раздался протяжный, жалобный голос:
— Сплю-у! Сплю-у!
Злым блеском сверкнули глаза неясыти, и сами собой разжались когти. Она узнала голос другой совы.
Прежде чем селиться здесь, надо было выдержать бой с врагом. А это не так просто, потому что, защищая своё гнездо, даже маленькая сова может справиться с большой неясытью.
— Сплю-у! Сплю-у! — донеслось опять из тёмной чащи.
Неясыть бесшумно понеслась на врага.
В чаще на сухой ветке сидела маленькая совка-сплюшка. Над головой у неё торчали острые рожки.
Неясыть громко щёлкнула своим страшным роговым клювом. Сплюшка скользнула с ветки и быстро исчезла в темноте. Ей совсем не хотелось драться с большой и сильной неясытью.
В другое время она не уступила бы своего гнезда без боя. Но был уже сентябрь: ей пора было лететь на юг.
Издали ещё раз донеслось её грустное:
— Сплю! Сплю! — и всё смолкло.
Неясыть облетела весь лес. Больше в нём не оказалось сов. Она осталась здесь одна.
Это был тот самый лес, где поселились корольки.
Хорошо жилось неясыти на новом месте. Днём она пряталась в дупле, а по ночам охотилась.
Она тихо вылетала на большую поляну среди леса и усаживалась всегда на одно и то же дерево у самой опушки. Тут она неподвижно сидела, прислушивалась к ночным шорохам.
Прошуршит ли мышь опавшими на землю листьями, мелькнёт ли под кустом быстрая тень зайчонка, — неясыть сорвётся с ветки и в несколько взмахов настигнет зазевавшегося зверька. Кривые когти внезапно вонзятся в спину зверьку. Крылатое чудовище оторвёт его от земли и ударом клюва прикончит в воздухе.
С тёплой добычей в когтях неясыть возвращается на своё дерево и тут съедает её. Только шёрстку бросает на землю.
И с каждым днём под сторожевым деревом неясыти валялось всё больше и больше круглых комков шерсти.
Попадались среди них и комочки птичьих перьев. Неясыть никогда не пропускала случая захватить врасплох спящую птицу.
Во всём лесу она не трогала только чёрных воронов. Вороны были больше её. Неясыть боялась их крепких, острых клювов.
Раз ночью неясыть сидела на сторожевом дереве.
Светила луна, ветер стих, и кругом была мёртвая тишина.
Днём выпал снег, и теперь весь лес вспыхивал искрами.
Вдруг рыхлый ком снега сорвался с широкой еловой лапы на опушке поляны и мягко упал на землю.
Неясыть скользнула с дерева и полетела через поляну к тихо качавшейся ветке.
Словно огромная ночная бабочка, она затрепетала крыльями на одном месте. Её глаза пристально уставились в тёмную глубину ели.
Там, на ветке у самого ствола, спали, тесно прижавшись друг к другу, корольки.
Острый взгляд совы ясно различил во тьме маленькие пушистые клубочки перьев. Больше десятка корольков сидело рядом. Каждый заботливо прикрывал соседа тёплым крылышком. Короткие хвостики птиц торчали по обеим сторонам ветки.
Холодный ветер от крыльев совы забрался королькам под крылья. Птички вздрогнули и проснулись.
В тот же миг сова бросилась на них с растопыренными лапами.
Три маленьких птички сразу забились в её когтях. Остальные в страшном смятении бросились куда попало.
Широкая тень совиных крыльев скользнула по белому снегу поляны. Неясыть вернулась с добычей на своё дерево.
Из темноты на весь лес раздавался её пронзительный смех и вой.
Перепуганные корольки забились в густую хвою еловых лап. Так провели они всю ночь, чуть живые от страха.
Наконец стало светать.
— Тук-тук-тук-тэррррр! — забарабанил зорю дятел.
Роща просыпалась.
Корольки всё ещё не решались покинуть ёлку. Где-то в глубине леса крикливые кукши затеяли громкую перебранку.
Последними подлетели корольки.
— Таррр — эрррр! — нетерпеливо барабанил дятел.
— Ци, ци, ци, летим, летим! — со всех сторон отвечали ему синицы.
Медлить было нельзя. Корольки полетели догонять других птиц.
Пёстрый дятел с красным околышем на шапке был главным предводителем всех лесных разведчиков.
Он сидел на сухой берёзе и барабанил носом по суку. Его команда собралась уже на соседних деревьях.
Тут был поползень в голубом наряде с белой грудью. Были две серые пищухи с кривыми, как шило, носами. Были стайки синиц: скромных сереньких пухлячков, бойких московок и гренадерчиков в бурых шинельках и высоких остроконечных шапках.
Дятел перестал барабанить, высунул голову из-за ствола и одним глазом взглянул на птиц.
Увидев, что все в сборе, он громко крикнул: «Кик!» Потом соскочил с берёзы и молча полетел вперёд, словно ему и дела не было до маленьких разведчиков.
— Твуть! — свистнул поползень и пустился за дятлом.
Поползень один во всём лесу умел бегать по стволу головой вниз. Он водил за собой всю команду, когда дятел отлучался по своим делам.
Свистя и передразнивая поползня, полетели за ним стайки синиц, пищухи и корольки.
Дятел опустился на старую ольху и короткими прыжками, упираясь хвостом в ствол, стал подниматься вверх.
Синицы прыгали по ветвям, вертясь и кувыркаясь, как акробаты. Корольки рассыпались по ёлкам и скользили в длинной хвое. А поползень и пищухи лазали вверх и вниз по стволам и ветвям. Разведка шла полным ходом. Птицы высматривали притаившихся насекомых и ловили их.
— Кик! Кик! — покрикивал дятел и перелетал с дерева на дерево.
Весёлая ватага маленьких лесных разведчиков передвигалась вслед за ним. Лес наполнился их свистом, писком и песнями, словно было лето.
А кругом лежал снег. Утро было морозное, ясное.
Корольки летали вместе с другими птицами. Но их тоненькая песня звенела печально. В их дружной стайке недоставало троих, погибших ночью.
От дерева к дереву птицы добрались уже до большой поляны среди леса. На краю её под толстой берёзой корольки заметили круглые комки перьев и шерсти. Из одного комочка высовывалось зеленоватое крылышко с двумя белыми полосками.
Королькам стало страшно: они узнали крылышко одного из своих погибших братьев.
— Крок! Крок! — раздалось в эту минуту громкое карканье с вершины высокой ели.
Корольки вздрогнули и притаились. Им почудился страшный хохот ночного чудовища.
Прошло несколько минут, пока они узнали хорошо знакомый им голос ворона.
В это время дятел увёл свою команду в глубину чащи.
Корольки поспешили на его удаляющийся крик.
