Али-баба и Куриная Фея - Краузе Ганс (онлайн книга без TXT) 📗
При этой мысли Али-баба всхлипывает. Город уже остался далеко позади. Мальчик забирается в густой кустарник, где можно спокойно выплакаться. Это помогает. Его горе уходит вместе со слезами. И, когда часом позже Али-баба прямиком через поля бежит в Катербург, он уже весело мечтает об обеде, который ждёт его в интернате.
О том, кто хочет напугать других
Бритта и Рената сдали капусту на консервную фабрику. Бритта спрятала квитанцию.
— Н-но-о, поехали!
Девушки выехали с фабричного двора. Их путь лежал через город. На главной улице оживлённо: тут много автомобилей, повозок и велосипедов.
— Движение, как в большом городе! — сказала Бритта.
Сердце Ренаты забилось сильней. Но она старалась скрыть волнение. Девушка гордо восседала на своей повозке, словно в былые времена кучер на козлах барской кареты…
Возле велосипедной мастерской «Август Зенгпил и сын», Бонхофштрассе, дом 13, они остановились.
— Тпру!..
Рената осталась с лошадьми. Бритта пошла в мастерскую справиться о своём велосипеде.
— А квитанция у вас есть?
Бритта показала мастеру маленький клочок бумаги, который она получила, сдавая велосипед в починку.
Старый Зенгпил поправил на шишковатом носу очки в никелированной оправе и заглянул в конторскую книгу.
— Нет, ещё не готов. Впрочем, обождите минутку.
Август Зенгпил, шаркая ногами, вошёл в тёмную мастерскую, доверху загромождённую ржавыми рамами от велосипедов и старыми ободьями колёс. Он нашёл разобранный велосипед Бритты. Подмастерье несколько дней назад исправил подшипники и уже хотел было собрать велосипед, но хозяин дал ему другую работу.
— Мы как раз кончаем ваш заказ, фрейлейн, — проворчал старик. — Если бы вы пришли немножко позднее…
— Может, мне подождать?
— Подождать? Как хотите. Но это всё же продлится ещё минут сорок пять. В лучшем случае.
— Ничего, я подожду.
Бритта побежала к повозке, чтобы уведомить Ренату. Рената стояла возле лошадей; она уже скормила им половину своего завтрака.
— Велосипед скоро будет готов, поезжай вперёд, Рената, а я тебя догоню, — сказала Бритта.
Рената влезла в повозку.
— Смотри догони меня, не доезжая Катербурга, а то про нас опять будут болтать чёрт знает что. Ещё скажут, что девушки в рабочее время заняты своими личными делами.
— Не беспокойся! Я тебя всегда успею догнать.
Бритта исчезла в мастерской.
— Ах, фрейлейн, вы ещё можете спокойно подышать свежим воздухом, — сказал ей подмастерье. — Наберитесь терпения. Мне нужно посмотреть хозяйский пылесос.
Бритта с удовольствием подождёт. В ближайшей булочной она покупает себе сдобную булочку и пирожное с кремом и, жуя их, прогуливается по улицам, подолгу останавливаясь перед каждой витриной, где выставлены шляпы, ткани или платья.
Ехать по булыжнику мученье, особенно порожняком. Пока Рената выбиралась из Борденслебена, у неё чуть было не сделалось сотрясение мозга.
Почти в то же самое время Вальтер Бауман также закончил свои дела в городе. С фрау Мальке он быстро договорился. Она была умная и мужественная женщина; овдовев во время войны, она жила теперь одним сыном.
Ничто не мешало больше Куниберту осуществить свою мечту — проникнуть в тайны портняжного мастерства. Его договор с народным имением был расторгнут.
— Если будут какие-нибудь трудности, пожалуйста, известите меня об этом, и я, конечно, помогу вам устроить сына в портняжную школу, — обещал Бауман, прощаясь с фрау Мальке.
Он поехал обратно в Катербург, но на этот раз не вдоль железнодорожного полотна, а по шоссе. «Надеюсь, велосипед не подведёт меня», — думал он. Передняя шина заметно спустила. Наверно, дело было в вентиле или же камера оказалась повреждённой. Только бы доехать без аварии. Вальтер Бауман спешил добраться до Катербурга. У него не было с собой ни насоса, ни инструментов.
Проехав километра полтора, воспитатель обогнал Ренату. Он с удовольствием отметил, что она ехала по правой стороне, тогда как новички обычно держались середины дороги, боясь либо свалиться в канаву, либо наехать на дерево. Обгоняя повозку, Бауман помахал Ренате рукой.
— Ну как, всё в порядке?
Рената кивнула. Её лицо сияло. Она хотела объяснить Бауману, где Бритта, но воспитатель уже уехал вперёд. Расстояние между ним и Ренатой всё увеличивалось. «Он всё равно меня не услышит», — подумала девушка.
Рената опустила поводья и предоставила лошадям полную свободу. Петер и Пауль не спеша затрусили по шоссе.
Али-баба уже давно успокоился. Он шёл через поля, достреливая из рогатки в ворон: правда, ему не везло — он не попал ни в одну. В конце концов ему это надоело. «Сегодня мне ни в чём не везёт», — подумал он.
Споткнувшись, Али-баба чуть было не потерял свой левый сапог. Это его рассердило. Он повернулся и пошёл в сторону шоссе, которое тёмно-серой лентой вилось по полям, уходя вдаль.
«По дороге идти удобнее», — решил Али-баба. Он уже дошёл до шоссе, как вдруг вдалеке из-за поворота вынырнула повозка. Взглянув на неё, Али-баба решил, что это повозка из народного имения…
Али-баба присел поудобней у километрового указателя и решил подождать. По-видимому, повозка возвращалась из города. Тогда он может доехать на ней до интерната.
Повозка подвигалась черепашьим шагом. Лошади не торопились. В душе Али-баба потешался над незадачливым возницей. Какая размазня! Если бы он был на его месте, то промчался бы по этим полям «с ветерком». И Али-баба представил себе, как он стоит, расставив ноги, на быстро несущейся повозке, левая рука его держит вожжи, правая размахивает кнутом. Из-под лошадиных копыт летят искры.
Повозка приближалась. Али-баба не верил своим глазам. Возможно ли это? В повозке сидела его «приятельница» — Рената Либиг. Да, как нарочно, Рената Либиг. «Ей-богу, меня хватит удар! — подумал Али-баба. — Куриная Фея правит лошадьми! Неудивительно, что они засыпают на ходу! Ну обожди же!..»
В голове у Али-бабы возник коварный план. Хорошо, что Рената ещё не успела заметить его. Он знает, что ему делать… Упав на спину, Али-баба кубарем скатился в придорожную канаву. Потом он, согнувшись, побежал по канаве под прикрытием придорожных зарослей, подобрал на бегу несколько камешков величиной с голубиное яйцо и спрятался в ближайшем кустарнике.
«Обожди, моё сокровище, сейчас мы с тобой рассчитаемся! Помнишь, как ты хотела меня поймать со шпигом? В первый момент я здорово испугался. Теперь твоя очередь немножко поволноваться».
Али-баба улёгся в засаде за кустами. Он вынул из кармана рогатку. Камешки он положил перед собой, рассортировав их по величине. Его «кровный враг» должен был вот-вот показаться на дороге. Он поднял рогатку, натянул резинку. Сердце у него забилось. Он не хотел попасть в Ренату! Нет, нет! Когда она проедет мимо него, камешки просвистят у неё над ухом, и тогда гордячка станет тише воды, ниже травы. Пусть она опустит голову, съёжится, одним словом, по-настоящему испугается. Тогда он будет доволен.
Али-баба ещё раз осмотрелся вокруг. Не появился ли кто-нибудь поблизости? Но на шоссе не было видно ни души. Пора приступать к делу! Али-баба прицелился… Издалека послышался шум мотоцикла… Но Али-баба не обратил на это внимания.
Ничего не подозревая, Рената ехала по дороге. Она ждала, что её вот-вот нагонит Бритта. Вечно с этой Бриттой что-нибудь да случается! На неё никогда нельзя положиться. Догонит ли она повозку до приезда в интернат? Что скажут ребята, если она вернётся одна, без подруги? Ведь Рената бригадир. Как нехорошо всё получается…
Вдруг Рената громко вскрикивает. Она корчится от боли. Что-то твёрдое — что именно, она не знает — со всего маху ударило её по правому глазу. Она больше ничего не видит. Повреждённый глаз горит, из него градом текут слёзы. Рената в диком страхе. Она закрывает лицо руками, трёт глаз. Непроизвольно она выпускает из рук вожжи. Что с глазом? Рената оцепенела от боли. Она не слышит шума быстро приближающегося мотоцикла.
