Такой смешной Король! Повесть первая - Леви Ахто (мир книг TXT) 📗
Это совсем другое дело, это праздник!
Но и тогда, когда не было сильных морозов, Королю удавалось иногда выкроить время для более приятного препровождения. Он гулял по городским улицам, выбирая такие, на которых мало вероятности встретиться со знакомыми. Бывало, он подходил к школе сзади, смотрел на нее издали и думал: там они все сидят и зубрят, и никто не посмеет от этого отказаться, даже те, кто воспротивился бы с удовольствием, а я здесь, стою на свободе. Возможно, он так и не думал осознанно, но интуитивно именно такое ему чувствовалось. «Издали она лучше смотрится», — казалось ему, когда он смотрел на белое здание родной школы.
Зимою, когда очень холодно, скучно не только Королю, а всем горожанам. Когда люди зажаты в домашних стенах, они ходят в гости, слушают радио и обсуждают услышанное, прочитанное, но в самом городе как будто ничего и не происходит. Все замерзло. Но что пишут-то! Все одно и то же: война, жертвы, пленные, победы и одни и те же надоевшие объявления, как-то: «Господин! Если у тебя нет идеального товарища для прогулок, если ты с благородной душой, напиши жизнерадостной блондинке». Или: «Разочарованный в жизни душевный мужчина, если ты трезвенник, имеешь гарантированный доход, то…» Или: «Порядочная девушка возьмет взаймы тридцать крон, возврат по договоренности…» Конечно, когда писали в газетах про Дугласа Бейзера — английского летчика, потерявшего обе ноги еще до войны, но ставшего летчиком-истребителем, чтобы сражаться с немцами, об этом говорили долго. А вот когда был сбит грузовиком учитель старших классов — это уже было событием, и весь город о нем говорил: он шел поздно вечером — варьировалось как шел, где проходил, — и Королю, когда он лежал в своей постели, представлялось: шагает одинокий пожилой человек с портфелем, и вдруг из темноты на него налетает темная масса, ослепляя ярким светом, и все — человек лежит мертвый. Королю представлялось, как он лежит, а вокруг разливается темная кровь на белом снегу…
Затем ночью на улице Вильденберга часовой у какого-то склада застрелил молодую девушку, и весь город этот случай обсуждал. Говорили, что часовой вроде бы ее окликнул: «Кто идет?» Но девушка не ответила, потому что не понимала по-русски. Тогда часовой выстрелил, потому что он крикнул: «Стой!» — а девушка продолжала идти. И часовой выстрелил, потому что ему так было приказано. Король, лежа в своей комнате в постели, на все лады разбирал этот случай. Он представлял, как горюют родители девушки, но ему было жаль именно ее, она умерла такая молодая.
В небесно-синем доме жизнь проходила буднично, серо для Короля, который жаждал впечатлений. Тайдеманиха зимою показывалась редко, эта женщина вообще не занимала места в сознании Короля. И у Тайдемана, который, наоборот, занимал в сознании Короля солидную позицию, тоже, наверное, дела были, он и еду приобретал сам, во всяком случае, он тоже был теперь нечастым гостем у своих квартирантов. Чаще других заходила Мария Калитко поговорить с Хелли Мартенс о жизни. К Алфреду еще нет-нет, а приходил доктор Килк, однажды и сына своего привел.
Семья Килков проживала на Парковой улице, где доктор имел при квартире приемную. Здесь Его Величеству пришлось побывать: лечить разбитые коленки компрессами риванола и пластырем для заживления ран. Здесь он, бывало, мимоходом видел и Арви во дворе, но они как-то не сочли друг друга достойными внимания. Арви был года на три старше Короля и выше ростом, по меньшей мере, сантиметров на пятнадцать. В то время, когда Король ходил лечить коленки, у них вроде не было общих интересов, было лето, и у Короля почти не было свободного времени, он был занят выяснением отношений с Албертом, соседом с другой стороны, проживающим на втором этаже кирпичного дома как раз над той квартирой, в которой обитала Большая Урве со своей незамужней матерью. Урве все звали Большой по той причине, что она была длинная и ее мама тоже была длинная. Она работала на лимонадной фабрике.
Алберт был одного с ним возраста, он жил вместе с матерью и отцом. Не хотел бы жить Король со столь строгим отцом… Если Король в обществе Алфреда чувствовал себя сравнительно свободно и независимо, мог себе позволить многие вольности, да хотя бы пропускать школу, то Алберту, веснушчатому круглолицему крепкому мальчику, жилось несладко: стоило его отцу лишь сказать Алберту, собравшемуся во двор с Королем: «Никуда не пойдешь» — без всякой мотивировки, как Алберт послушно раздевался (Король возмутился бы!) — а именно это и было главным, что надо было Королю выяснить, — как ему нужно лично относиться к Алберту, который, как оказалось, был сильнее Его Величества. Они это проверили древнейшим способом — поборолись, и Алберт легко придавил Его Величество к земле. Король не знал теперь как и быть. Находиться в зависимости было не в его правилах.
Алберт, однако, не задрал нос, не возгордился, не хвастался. Отношения были тогда под знаком вопроса, поэтому связываться еще и с долговязым Арви у Его Величества не было настроения. Теперь же зимою, когда сам доктор Килк стал частым гостем Алфреда и Хелли, теперь, так и быть, другое дело? — Король и Арви познакомились.
Арви не был расположен выяснять, кто сильнее: его эти стороны человеческих взаимоотношений не волновали. Арви скоро установил, что по сравнению с ним Король — личность малоразвитая, поскольку очень мало читает, и начал давать Королю книги из своей библиотеки. Главным образом о путешествиях, конечно, из Полного собрания сочинений Жюля Верна. О каждой книге Арви с вдохновением рассказывал, азартно превозносил героев, их подвиги. Он постоянно преследовал Короля вопросами, когда тот возвращал книги:
— Прочитал? Правда, здорово! А ты бы мог?!
Это значило, смог бы он, Король поступать так, как кто-то из персонажей книги. Надоело это Королю, с одной стороны. С другой же — он и сам всегда задавался вопросом: а смог бы и я сделать то же самое? Ведь не всегда это означало похожее с тем, что мог он, но не могли другие: например, не идти в школу.
Арви быстро вытеснил на задний план остальных из окружения Его Величества, так что Король все меньше общался с Валдуром и Свеном, которые жили на улице Моря по соседству друг с другом. Они не очень-то переживали. Теперь вместе с Арви Король совершал обходы по городу Журавлей, по дворам и закоулкам. Арви обожал бегать, он все делал бегом, а по утрам вместе с отцом совершал моцион: одетые в тренировочные костюмы, они бегали небольшими шажками по парку. К сожалению, Королю пришлось согласиться с тем, что бегал Арви намного быстрее его, до этого ему пришлось убедиться, что и Алберт бегает быстрее, чем он, — и этот факт Короля немного огорчил, он не смог себе объяснить это явление. Он вспомнил, как с Алфредом в Главном городе был на скачках и удивлялся: почему одна лошадь бежит быстрее другой, когда они внешне совершенно одинаковые.
Арви посмеивался над Его Величеством. Арви не знал, что имеет дело все-таки с Королем и смеяться над ним ему не подобает. Он решил выяснить причину плохого бега Короля: начал сравнивать свое строение тела со строением тела Короля. Во-первых, рост: Король меньше. Руки — одинаковой длины. Ноги… В них-то закавыка! Ноги у Арви длиннее, чем у Короля. Но если учесть разницу в росте, то что же тут удивительного? Арви внимательно присмотрелся к Королю, сморщил нос и сказал:
— Ты непропорционален, вот что…
— Почему непропорционален? — удивился Король, пытаясь угадать, что означает это длинное слово: про-пор-цио-на-лен.
— Смотри, — показал Арви на уши Короля, — у тебя одно ухо выше, другое ниже, а у меня не так, у меня уши на одном уровне. — Арви нарисовал на щеке Короля пальцем черту, обозначавшую, насколько одно ухо Короля выше другого.
— И ноги, — сказал он затем ошеломленному Величеству, — у тебя вообще верхняя часть тела длиннее, чем нижняя, у тебя ноги короче, чем у нормального человека. Вот почему ты и бегаешь плохо. Ведь ты же прекрасно знаешь, что тот, у кого ноги нормальной длины, отхватит при беге больше пространства, чем тот, у кого ноги ненормальной длины. Так? Сороконожка не так уж и мала и бегает быстро, но паук сигает быстрее, потому что у паука ноги длиннее…
