Джек-Соломинка - Шишова Зинаида Константиновна (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗

Новый хозяин Джека был глуховат, поэтому ему постоянно чудился какой-то шорох; видел он тоже плохо и весь первый день пути досаждал Джеку, уговаривая того хорошенько присматриваться к придорожным кустам.

— Чего вы боитесь? — наконец сказал Джек с досадой. — Госпожа Элен не так трусила ночью в дремучем лесу, как вы днем на проезжей дороге. А ведь на ней был надет богатый плащ, а не байка, пропахшая треской. Если вы так страшитесь одиночества, почему бы нам не присоединиться к этим гуртовщикам, возвращающимся из Лондона? Или, если вам не по душе простая компания, прибавим шагу и догоним господ, которые опередили нас подле колодца.

— Ты, конечно, не трус, — заметил рыбник, поглядывая на Джека своими подслеповатыми глазками, — но большим умом господь бог тебя не наградил. В наше время лучше всего человеку полагаться только на себя. Эти дворяне впереди одеты в бархат и шелк и едут на прекрасных конях, а за ними слуги везут дорожные мешки. Но я тебе заранее могу сказать, что тюки эти пусты, так же как и кошельки господ, тем более что они едут из Лондона, где протрясли, конечно, свои денежки. Мужик уже не может прокормить своего господина: тому сейчас слишком много надо. Денег ему не хватает. В Норземтоне, в Эссексе, в Сэрри замковые бейлифы взяли с мужиков уже все до дня св. Гилярия. [58] Теперь они рыщут по деревням и требуют не денег, а гусей, кур, и телят, и солоду, и хмелю, как это было в обычае сто и двести лет назад. Они выгоняют мужиков на работу палками и кнутами. Если бы наши отцы встали сейчас из могил, они снова запросились бы обратно…

— Какое же отношение это имеет к вам? — спросил Джек в недоумении.

— Такое отношение, что господа теперь не крепко придерживаются закона. Если двое молодцов схватят тебя за руки, а третий вытащит твои деньги, а четвертый еще перехватит тебя через плечо плетью, едва ли для тебя будет большим утешением, что золото твое перекочевало не в сумку лесного бродяги, а в шелковый господский кошелек…

— Ну, у нас ведь золота и в помине нет, — сказал Джек, чтобы поддразнить рыбника. Он отлично заметил тяжелый мешочек, который тот прятал на груди. — В таком случае, почему же вы не хотите ехать с мужиками? Или вы считаете, что они тоже способны на такие дела?

Рыбник опасливо оглянулся по сторонам.

— Никто не знает, на что способны мужики! — ответил он. — Ты сам видел, что сейчас можно объехать пять деревень и не найти там ни одной курицы. В северных графствах дома зачастую стоят без кровель, потому что солому съели еще в начале зимы. А тут же под носом у мужика текут реки, полные рыбы, и шумят леса, полные дичи. Ну, пускай охоты сейчас нет, но рыба идет так густо, что ее можно хватать руками, раньше, когда господский приказчик ловил мужика на берегу, он только отнимал у него карпа или щуку да накладывал штраф. А сейчас с мужика взять нечего — королевские сборщики выгребли последнее, но опять же нельзя оставлять мужика безнаказанным! И вот третьего дня в Гринвиче я был свидетелем тому, как мужика присудили к отсечению руки за леща, который не стоил и пяти пенсов. Да-да, все это было в обычае сто и двести лет назад…

Хорошо, что рыбник глядел в сторону. Если бы он увидел лицо своего слуги, у него немедленно пропала бы охота продолжать с ним путь.

— Ты спрашиваешь, какое это имеет отношение ко мне? — продолжал рыбник. — А вот какое: сам ты сказал, что мой байковый камзол весь пропах треской, а мужики не очень-то жалуют скупщиков рыбы… Если нам к тому же попадется брат или сват того бедняка из Гринвича, он может мне припомнить леща, из-за которого…

— Я вас понимаю, — пробормотал Джек.

После этого они долгое время ехали молча.

Мрачное настроение Джека немного рассеялось при виде того, как его хозяин, вертясь в седле, поворачивая голову, старательно обнюхивал себя, в точности как собака, которую облили помоями. Как видно, замечание Джека порядком-таки его обеспокоило.

— Мой камзол, говоришь ты, пропах рыбой? — ворчал он себе под нос. — А вот так именно и нужно быть одетым в дороге. И лошадь у тебя должна быть похуже. Уж на что твой конек неказист, но и на него может найтись охотник. Госпожа Элен безрассудна, как и все женщины, иначе она сбыла бы его какому-нибудь проезжему, вместо того чтобы дарить лошадь слуге.

Джек посмотрел на него с удивлением. Он ни за что не принял бы от своей бывшей хозяйки такого ценного подарка. Госпожа Элен уверила его, что рыбник откупил у нее конька для слуги, так как очень торопился попасть в Фоббинг до конца весенней путины.

«Ах, госпожа Элен, ах, Элен Типот из Фоббинга, бог вам воздаст сторицей за ваше доброе сердце!»

Рыбник не придумал ничего лучшего, как снять камзол и развесить его на луке седла, чтобы его обвевал весенний буйный ветер.

«Ничего тебе не поможет, — думал Джек, наблюдая все эти ухищрения. Еще час спустя после того, как мы проедем, на дороге останется такая вонь, точно здесь прошел обоз с тухлой сельдью или треской».

Покачиваясь в седле, Джек несомненно погрузился бы в дремоту, если бы его внимание не обратила на себя маленькая темная фигурка, мелькавшая далеко перед ним на дороге.

Зоркий взгляд Джека подметил, что путник, идущий впереди, часто останавливался, присаживался на траву, снова поднимался. Спустя полчаса стало заметно, что расстояние между конными и пешим, несмотря на то что лошади двигались шагом, сокращалось с каждой минутой. Человек шел, сильно припадая на одну ногу. Уже его фигурка в коричневой рясе отчетливо вырисовывалась на фоне неба и серой дороги. Сердце Джека забилось так сильно, точно оно жило своей отдельной жизнью и не хотело подчиняться рассудку. А рассудок Джека твердил: «Оставь напрасные надежды. Чего ради этому человеку шататься по дорогам, у него достаточно дела в Гревзенде и Медстоне».

Даже рыбник уже мог разглядеть путника как следует.

— Никак, это священник? — сказал он, оглядываясь на Джека.

Услышав за собой топот и голоса, поп опасливо втянул голову в плечи и нахлобучил на лоб изодранный капюшон рясы.

— Во имя отца и сына и святого духа! — произнес рыбник, почтительно снимая широкополую шляпу. — Куда держите путь, святой отец?

Джек, как во сне, увидел знакомую улыбку, горячий, быстрый и пытливый взгляд, скользнувший по лицам встречных, и предостерегающий жест поднятой руки.

— Спешу из Эйриз от прихожанина, которого, хвала господу, мне удалось поднять на ноги своими лекарствами.

— Значит, святой отец еще к тому же и медик! — радостно воскликнул рыбник. — Уже давненько я хочу, чтобы настоящий врач посмотрел мои глаза. Ни овечий помет, ни рыбья желчь не принесли мне облегчения. Глаза по утрам гноятся, и часто мне бывает больно смотреть на свет божий. Эй ты, олух! — крикнул он Джеку сердито. — Где это видано, чтобы святой отец стоял пеший на дороге, в то время как ты красуешься на коне! А ну-ка, слазь немедленно и посади батюшку. Ты отлично поместишься и сзади.

И довольный, что наконец нашел спутника по себе, рыбник пустился в разговор, как пускается вскачь застоявшаяся лошадь.

У поворота, где дорога, как вилы, расходится в три стороны, у столба остановилась кучка проезжих.

Джек обратил внимание на то, что, увидя людей, поп еще ниже натянул капюшон на нос. Рыбник с любопытством оглядел кучку народа и столб с треплющимся по ветру обрывком пергамента и, прищурясь, попытался прочесть надпись, выведенную полуфутовыми буквами.

— А ну-ка, соскочи на минуточку, — велел он Джеку. — Нужно прочесть объявление. Случается, что для войска бывает нужда в лошадях, и тогда королевские комиссары останавливают людей без зазрения совести. Если это приказ о лошадях, то лучше нам свернуть по проселочной дороге… Куда же это вы, святой отец?

Поп, как видно, не понял рыбника, так как, колотя пятками в бока лошадки, он уже круто свернул вправо.