Завоеванное счастье - Шевердина Ирина Михайловна (прочитать книгу .txt) 📗
Кафар радовался. «Построим канал, возведем плотину — вырастут виноградники, степь покроется садами, бахчами, полями. Воды будет столько, сколько захочется. А самое главное — вода принесет освобождение от рабства», — так думал Кафар. И тут же вспомнил слова умирающего от раны отца: «Помни, сын, когда вырастешь, верни горцам свободу!»
Крепко сжал Кафар в руках рукоятку кетменя и крикнул:
— За мной! Добудем же воду и свободу!
— Вода и свобода! — возликовали пленники и с жаром принялись за работу.
Легковерные, наивные люди! Откуда могли они знать, что могущественный хан, властелин мира, полон коварства и обмана. Думали они сейчас о родных горах. Побежать бы туда, побродить среди камней или в зарослях травы. Но рядом злые надсмотрщики, следящие за каждым их движением. Ведь канал еще не построен. Лучше, как сказал Кафар, молча рыть. Хан ведь обещал свободу. И пленники, выбиваясь из сил, продолжали копать.
Прошло ни много ни мало — целый год. С утра до поздней ночи пленники работали не покладая рук. Свобода манила их.
— Эй, ничтожество, — услышал однажды окрик Кафар, — хан требует тебя пред свое светлое око.
— Где канал? — спросил хан, когда привели Кафара.
— Смотри, о всемогущий, смотри!
Длинной лентой убегал канал в глубь степи.
— Работаешь неплохо, — впервые соблаговолил похвалить хан Кафара и сразу распорядился — Три глотка воды каждому за работу.
А на прощание добавил:
— Спеши! Я сказал!
Тут же захихикала принцесса Гульчехра.
— Хи-хи-хи! Чтобы наконец-то был фонтан и бассейн, в котором я смогла бы плавать и плескаться.
Кафар гордо поклонился и показал на уже построенный фонтан. От удивления хан раскрыл рот. Сложенный из трех искусно изваянных из камня тюльпанов, возвышался невдалеке фонтан: поникший цветок сделан был в память погибших воинов-горцев, второй; распустившийся, был посвящен вдовам, третий, полураспустившийся, — детям.
Гульчехра захлопала в ладони:
— Ха-ха-ха! Чумазый, оказывается, молодец. Однако воды нет — бассейн пуст.
— Закончим копать канал — будет и вода.
— Работай. Смотри не мешкай, — заворчал хан.
День и ночь пленники долбили сухую землю. Густая пыль поднималась до самых небес. Было тяжело, но мысль о свободе, которую обещал хан, воодушевляла строителей. Изможденные, оборванные, с волдырями на ладонях от непосильной работы, падали многие из них, не выдержав, и умирали. Отчаяние охватывало Кафара. «Как отомстить за погибших? — думал он. — Но ради свободы надо терпеть!»
Однажды, когда прошло уже два года, хан позвал к себе в шатер главного визиря:
— Что ты скажешь? Этот презренный Кафар уговорил пленников быстрее работать. Что делать?
Визирь ответил:
— Ваше величество, может быть, вам лучше выполнить свое слово?
Хан впал в ярость. Он кричал, буйствовал, даже приказал позвать палача, чтобы наказать визиря. Но потом успокоился.
— Если ты, визирь, выручишь меня, я прикажу пригнать из моей отары семь отборных баранов и приготовить для тебя одного плов.
Так хан сказал, а про себя подумал: «Визирь и так жирный. Пусть придумает какой-нибудь выход. А плов я съем сам».
Визирь думал, думал, а потом и говорит:
— О великий хан, у меня, кажется, есть хорошая мысль. Только позвольте мне все обдумать, а тогда уже я скажу, как поступить.
— Думай скорее, а то и на тебя найдется палач. Видишь, он стоит и точит топор.
Прошло еще полгода.
Однажды утром в шатер к хану явился Кафар.
— Великий господин! Позвольте пригласить вас на праздник воды. Работа близка к концу. Канал завтра наполнится водой. Не страшен теперь горячий ветер. — Сказал Кафар и с поклоном удалился.
Лицо хана исказила злая гримаса.
— Позвать главного визиря!
— Я здесь, всемогущий, — услышал хан голос визиря.
— Ну, что ты придумал? Как избавиться от Кафара? А если не придумал, палач уже на пороге.
— О величайший, — захныкал визирь. — Я целых полгода думал — и не даром думал! Выслушайте меня. Невольники провели канал вплотную к холму. За час они раскопают его, и вода потечет по выкопанному руслу в степь. Тогда, о великий хан, вам придется сдержать свое слово. Дать свободу невольникам.
— Палача! — истошным голосом закричал хан.
— Подождите, о великий хан, и дослушайте. Поставьте завтра воинов на холме. А когда останется несколько ударов кетменем по глине, пусть пленники попробуют сделать вперед хоть шаг — и их встретит туча стрел. Прикажите воинам целить прямо в грудь. Вместо свободы рабы встретят смерть. Тогда-то, о могущественнейший, вы и прикажете казнить Кафара. А мы всем объявим: не выполнил раб своего обещания — самонадеянный наглец! Обманул величайшего хана, не кончил стройки. Не за что давать свободу.
— А фонтан и бассейн останутся без воды? — рассердилась принцесса. — Чумазого раба убьют, а что я буду делать без фонтана и бассейна?! Не хочу!
— О великая принцесса! Успокойтесь. Когда стрелы сделают свое дело, мы дадим воинам в руки кетмени…
— Да будет так! — объявил хан. — Я сказал!
Хотел напомнить визирь хану про баранов, про плов, да побоялся: чего доброго хан опять позовет палачей.
Пришел наконец счастливый день. Еще немного — и наступит конец непосильному труду: вода хлынет по новому руслу, неся людям свободу и счастье.
Ликующие пленники вышли на работу. И тут же увидели стену вооруженных воинов в кольчугах. В руках они держали натянутые луки, а стрелы были нацелены прямо в грудь каждому пленнику.
Один юноша сделал шаг вперед. Но не успел он даже взмахнуть кетменем, как упал замертво — в его груди торчала смертоносная стрела. Горцы отпрянули. С ужасом смотрели юноши, женщины, дети на убитого.
Сначала всех обуял страх, но потом раздался ропот, который становился все сильнее и сильнее. Гневом загорелись глаза Кафара.
«Хан обманул нас», — подумал он.
Сжал Кафар в руках кетмень и гневно закричал:
— Наступил наш день! Его у нас не отнять! Мы заслужили свободу трудом! Хан же захотел нашей крови, нечего нам терять. Смело пойдем на предателей и лгунов и сами завоюем свободу! За мной, друзья!
И горцы бросились на воинов.
Летели стрелы, люди падали, но все равно шли вперед.
Небо потемнело от туч стрел.
Хан с высоты своего паланкина кричал:
— Что, раб, свободы захотел?! Не выполнил приказа! Нет воды! Сейчас палач отрубит тебе голову! Я сказал!
А принцесса хихикала:
— Ха-ха-ха! Хи-хи-хи! Так тебе и надо, грязный раб!
Казалось, не осталось никакой надежды и пленники погибнут на пороге своего счастья. Но не таков был Кафар, чтобы склонить голову. Сметливый ум его искал выход и нашел.
— Все за мной! Добьемся свободы!
И Кафар повел горцев в укрытие под обрыв, на верхнем крае которого грозной стеной выстроились воины хана.
— За мной! Мы перехитрим хана! Копайте! А за нами пойдет вода.
Да, Кафар не прятался. Он не оставил надежды одержать верх над ханом, потому что верил в своих людей. И он зажег огонь в потухших было сердцах друзей. Вера Кафара воодушевила пленников.
По его указанию укрывшиеся у подножия обрыва, где их не могли достать стрелы ханских воинов, горцы принялись копать подземный ход под холмом.
Хан же был уверен, что пленники просто перепуганы. Он сказал визирю:
— Пусть пока прячутся. Там они и останутся. Найдут под землей могилу.
Между тем тысячи кетменей вгрызались в основание обрыва. С каждой минутой туннель все глубже и глубже уходил под землю.
Кафар не обманул друзей. Вода из-за холма хлынула в подземный ход, и такова была ее сила, что с каждым мгновением она размывала подкоп все больше и больше.
