Вася Кочкин, человек лет двенадцати - Христолюбова Ирина Петровна (книги без сокращений .txt) 📗
От всех этих переживаний свихнуться можно. Между прочим, мама его предупредила: «Ты, Васька, свихнешься!»
Давно это было, и не имеет никакого отношения к тому, что произошло в субботу, когда Вася после школы смотрел вторую серию фильма «Приключения Электроника», а мама стирала белье.
Продолжение главы «Темная жизнь В. Кочкина»
Именно в это время, в субботу, раздался звонок. Мама открыла дверь, и на пороге появилась старшая вожатая Тамара Трошина. Мама вначале спросила:
— Что вам, девушка?
Девушка сказала, что она — старшая вожатая. Мама тут же засуетилась.
— Вася, Вася, к тебе пришли! — как-то испуганно закричала она.
— Нет, я к вам, — сказала Тома Трошина.
— Что случилось? — шепотом спросила мама.
Тамара сказала, что ничего не случилось, она пришла узнать о бытовых условиях Васи Кочкина, познакомиться с семьей.
— Проходите, проходите! — мама не знала, что и делать.
Тамара сняла свою голубую болоньевую курточку и вошла в комнату, где Вася смотрел телевизор. Фильм только что кончился.
— А мы вас давно ждали! — сказал Вася.
— Меня? — удивилась Тамара.
— Вас! Мама даже чай поставила.
Мама вздохнула, поперхнулась глотком воздуха, закашляла.
— Как у вас красиво! — сказала Тамара, оглядывая комнату.
Стены комнаты были завешаны пейзажами и натюрмортами, которые писал Васин папа. Он был сугубо реалистом.
Тамара, сцепив за спиной руки, стала рассматривать все это, как будто пришла в галерею. Особенно долго она стояла у портрета Владимира Высоцкого, которого папа срисовал с фотографии.
— Очень похож, — заметила Тамара. — Как жаль, что он умер.
— А у нас есть все его записи, — похвастал Вася. — Поставим?
— В следующий раз, — сказала Тома.
На этом светская часть визита была закончена. Тут вожатая сообщила, что она просто удивлена, что в такой, можно сказать, интеллигентной семье растет не пионер. Мама поразилась и стала доказывать, что Вася — пионер.
— Я цветы покупала, когда его приняли в пионеры! — воскликнула она взволнованно.
— Вася, что это значит? — спросила Тамара.
Вася опустил голову.
— Меня принимали, но не приняли, — тихо произнес он. — Я маме об этом не сказал, чтоб не расстраивать.
— Как это не приняли? — у мамы просто ум за разум зашел, она ничего не могла сообразить.
— Сказали, не достоин… Пионеры — передовой отряд, — сказал Вася. — Авангард…
— Да что он мелет! — вдруг воспряла духом мама и тряхнула кудряшками. — Он — пионер! Уверяю вас! Вы его просто не знаете! Он у нас со странностями, такое наговорит!
— Будем воспитывать, — сказала Тамара. — Школа у нас образцовая.
Мама в конце концов с ней согласилась, ей тоже нужен был воспитанный сын.
На некоторое время они удалились на кухню и говорили там о чем-то важном.
Вася лег на диван, закрылся пледом и стал прихрапывать. Кто станет будить спящего человека?
Тамара ушла.
Мама, решительно затягивая пояском халат, подошла к сыну, присела рядом с ним.
— Хватит притворяться, — сказала она.
Вася высунул из-под пледа голову.
— Другая бы мама не стала скрывать…
— Что скрывать?
— Сказала бы, что посуду не мою, пол не мету, родителям грублю. Какой из меня пионер?
Екатерина Ивановна Кочкина, победитель конкурса парикмахеров, была в растерянности. Она думала о том, что не понимает сына.
— Вася, признайся: ты все выдумал. Я же прекрасно помню, что в третьем классе ты был звеньевым.
— Ты, мама, меня с кем-то спутала.
Екатерина Ивановна всплеснула руками:
— Что, у меня десять детей? С одним не знаю, что делать!
— Проглядела ты меня, — вздохнул Вася. — Все работа да работа.
Мама стукнула его по лбу.
— Прекрати! Ты хоть осознал, что натворил? Ты свою бабушку вспомнил?
— Даже прабабушку!
— Вот-вот! Твоя прабабушка Дуся была пионеркой в первом городском клубе «Муравейник»!
— Про нее даже в книжке написано, — добавил Вася.
— Совершенно верно, в книжке! И бабушка была пионеркой, один раз стояла рядом с Калининым на Красной площади! А я как активистка ездила в пионерский лагерь «Артек» на берег Черного моря. А каким пионером был твой папа! Он даже вожатым работал в лагере.
— Не вожатым, а физкультурником, — поправил ее Вася.
— Какая разница! Одним словом, у нас пионерская семья. А ты — сдезертировал! — мама окончательно разошлась. Дух активистки в ней еще не пропал. Мама могла бы горы свернуть, но почему-то стала парикмахером.
— Прабабушке Дусе хорошо было, — вздохнул Вася. — Однажды на нее бандит напал, с ножом. Это мне бабушка рассказывала. Бандит сказал: «Снимай галстук, а то зарежу!» А она все равно не сняла.
— Вот видишь! — гордо сказала мама. — А ты?
— А с кем бороться? — Вася сел. — Кругом одни пионеры! Пусть со мной борются. Я решил собой пожертвовать.
— Что ты мелешь? — мама встала, уперев руки в бока. Поза ее была воинственной. Вася понял, что ему может достаться. — Лгун несчастный! Ему все поверили, а он комедию разыгрывает!
— Никакой не лгун, — обиделся Вася. — Уж если хочешь правду, то у меня двойная жизнь. Пора с этим кончать, честно во всем признаться!
— Господи, неужели воруешь? — В маминых глазах мелькнуло отчаяние. — Я тогда тебя прибью. Собственными руками!
— Как Тарас Бульба сына?
— Ты мне Тарасом зубы не заговаривай! Отвечай: воруешь?
Вася рассмеялся и покрутил пальцем у виска.
— И правда, чего мне в голову взбрело! — мама устало села на диван. — С тобой свихнешься, это точно. Не морочь меня!
— Я и не морочу. Я тебе тайну открою. Ты права: я был звеньевым. Но пионером не был.
— Опять двадцать пять!
— Да забыли меня принять! — воскликнул Вася.
— Как это забыли?
Вася вздохнул, готовясь поведать горестную историю.
— Дело было так. У Гошки пропал щенок Джек. И вот прибегает Мишка Федин. Как раз последний урок кончился. И говорит, что видел Джека, его какой-то взрослый парень продавал у ларька «Мороженое».
— При чем тут Джек? — спросила мама. — Опять морочишь?
— Не морочу! Когда Мишка сказал, мы побежали к ларьку «Мороженое». Прибежали, а никакого парня нет, ларек закрыт. Мы давай кричать: «Джек, Джек, Джек!» Если бы он услышал, все равно бы вырвался. Джек, знаешь, какой умный был! — Вася опять вздохнул.
— Джек-то, может быть, и умный. А вот вы с Гошкой… Поняла я: пионерский сбор вы пробегали.
Вася кивнул.
— Я еще Гошке сказал: «Не забывай, нас сегодня в пионеры принимают. Опаздывать нельзя!» Гошка сказал: «Мы и не будем опаздывать». Только когда мы вернулись в класс, там никого не было. Уж потом узнали, что всех увели во Дворец пионеров на торжественный прием.
— А домой-то ты явился в красном галстуке! Мы с папой поздравлять его кинулись… И еще, нахал, подробности рассказывал, как тебя по головке погладили и сказали: «Ты у нас, Вася, теперь пионер!»
— Не гладили меня по головке, — признался Вася.
— Не та голова, чтоб гладить, — сказала мама.
— Не та, — согласился Вася.
— Ну, что замолчал? Рассказывай дальше!
— Чего еще рассказывать? — уныло спросил Вася. — Мне тоже хотелось быть пионером. Мы с Гошкой договорились, что придем в школу в галстуке. Никто и не заметил, что нас не принимали. Потом звеньевым избрали…
— А сейчас вы с Гошкой решили проявить принципиальность? — спросила мама.
— Гошка уж забыл, что он не пионер. Я как-то ему напомнил, так он изо всех сил вспоминал. Он и про Джека забыл, ему потом Джерри купили.
— Вот и ты не держи в голове, что не надо. Пришел в новую, образцовую школу — и будь, как все, старайся. Никому твои признания не нужны. Вожатая прибежала — лица нет. Ей тоже надо отчитываться, почему какой-то Кочкин не пионер. Молчал — и дальше молчи!
— Пионер — всем ребятам пример! — твердо сказал Вася. — А у меня темная биография.
