Операция «Дозор» - Егоров Николай Матвеевич (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Пантелей любил деда и отца безграничной и верной любовью, и только он знал, как это трудно — носить фамилию Кондрашиных. Чуть кто услышит, тут же спрашивает: а не в родстве ли ты с Пантелеем Лукичом и с Иваном Пантелеевичем? И, убедившись, что в родстве, — советует всегда брать с них пример. Будто он сам этого не хочет не стремится к этому. Но ему же говорят: тебе многое дано, с тебя многое и спросится. И сам ты на деле, выходит, ничего не стоишь, нуль ты перед собственной фамилией, или, в крайнем случае, фигура, которую может шпынять кто угодно с самой незаметной фамилией. Ты ему — ничего, а он тебе такое может наговорить, что поневоле захочется впредь скрывать: кто ты и от кого происходишь…
Мучился всем этим Пантелей давно. Наверное, с той поры, когда понял, что он — Кондрашин, сын Кондрашина и внук Кондрашина. Мучился и мечтал доказать, что он и сам не лыком шит.
Да не так просто сделать это. Война была давно. На всенародную стройку не убежишь, а убежишь — поймают и домой вернут. Кому ты, неумеха, на стройке нужен? От кружка юных космонавтов до космоса не ближе, чем от любой другой точки земли. Что остается? Макулатуру собирать? В школьный двор металлолом стаскивать — ржавые кровати да битые радиаторы водяного отопления? Это всюду делается, ничего в этом необыкновенного нет…
Странно ведут себя взрослые: в пример ставят, что давно в историю вошло. В великие времена все это было. Как же ты сравняешься с известными и заслуженными людьми, если то, на чем они себя показали, сто раз в книгах описано, в кино снято? Не вернешь тех времен, не повторишь…
И все-таки родился у Пантелея один счастливый замысел. Очень секретный замысел. Многое еще надо взвесить, со всех сторон оглядеть. Но кажется, что-то может выйти. И так хочется, чтоб вышло!..
Пока Пантелей думал думу о своей странной доле, наступила пора купаться. Плаврук с капитанского мостика еще раз оглядел морскую даль. Горнист продул горячо блестевшую трубу. Валерий Васильевич что-то сказал Валерии Васильевне и покинул пост на границе двух отрядов.
— Ребята, — обратился вожатый к пионерам, — кто хочет нырять, — поднимите руки.
Мальчишки вскочили и пустились плясать, хлопая в ладоши и крича «ура».
Орионовна раздраженно замахала руками. Валерий Васильевич с любопытством смотрел на ребят, будто это были марсиане.
— Я просил вас поднять руки, а вы что делаете? — спросил Валерий Васильевич.
— Но ведь нырять запрещено! — сказала Орионовна, и мальчики замолкли: могло оказаться, что радуются они рано, если не зря.
— А мы не будем отменять запрет, — объяснил Валерий Васильевич. — Мы проведем организованную тренировку на тему: «Как правильно погружаться в воду и как на ней держаться…»
Вожатый упирал на слово «организованно» и «тема». Это, видно, убедило и успокоило Орионовну.
— Обязательно организованно и непременно осторожно, — предупредила воспитательница.
Мальчишки снова заплясали и закричали «ура!».
— А мы что — хуже? — обиделась Ленка Яковлева.
— Я обращался не только к мальчикам, — сказал Валерий Васильевич.
— Это вы сейчас так, — не желая расставаться с обидой, упрекнула Ленка. — Всегда и везде мальчишкам — все в первую очередь, а девочки — обойдутся! Должно же быть равноправие?!
— Хорошо, — предложил Валерий Васильевич. — Пусть девочки ныряют первыми.
Девчонки запротестовали — многих страшила эта необычная тренировка.
А все было очень просто. Следовало набрать в легкие воздух, погрузиться в воду, сложиться калачиком и подождать, пока вода вытолкнет тебя на поверхность. Главное — не барахтаться: вода держит спокойного и уверенного и наказывает трусливого и суетливого.
Для мальчишек тренировка была нетрудной — они умели плавать и не боялись воды.
Опустившись на дно, Пантелей открыл глаза, увидел неясные очертания камней. Толща воды была пронизана обломками солнечных лучей. Они дрожали, перекрещивались, как остроги вонзались в голубых медуз. Пантелей почувствовал, как его поднимает. Спине стало тепло — она показалась из воды. Можно было выпрямиться и стать на ноги.
Бастика Дзяка вода выбросила, как мячик, — так он легок. Бастик ударил ладонями по воде и заорал:
— Я — подводная лодка! Я — атомная подводная лодка!
Некоторые из девчонок отказались нырять. А те, кто согласился, жеманились, визжали, затыкали уши и носы растопыренными пальцами, просили Валерия Васильевича внимательно смотреть за ними и спасать, если они начнут тонуть.
Только Капа Довгаль держалась здорово: нырнула без ужимок, а вынырнув, тряхнула головой и молча вышла на берег, не обратив внимания на похвалу Валерия Васильевича.
Если бы Пантелею для выполнения тайного и важного замысла понадобился помощник, более подходящего, чем Капа, не сыскать. К сожалению, помощник не нужен — Пантелей все должен сделать сам! Только сам!
2
Доктор сказал, что второго моря не будет.
Это значило: нынче после полдника все останутся в лагере. И даже начальник лагеря не в силах теперь что-либо изменить; доктор сказал!
Совсем молодой, с большими айболитовскими очками на тонком лице, доктор никогда не снимает белого халата. В столовой, в Спальнях, на пляже, в кино он появляется в белом халате с градусником и старинной деревянной трубкой для прослушивания больных — она торчит из нагрудного кармана, как маленький коричневый горн. Говорили, что трубка досталась доктору по наследству от прадеда, деревенского лекаря.
Доктор даже в море совал термометр, прикрепленный к палке. Если море волновалось, доктор отзывался о нем, как о заболевшем: «Лихорадит».
Сегодня море спокойное. Стоит неподвижная жара. По отзывам ребят, которые уже бывали в этом лагере, — в такую пору другой погоды здесь не бывает. Тут и ветры дуют словно по расписанию. Вечером налетает с гор холодный и порывистый ветер, под ударами которого деревья жалобно стонут. К ночи стихает. А утром задувает с моря, будто ветер возвращается в горы. Он свежий и дышать им — одно удовольствие. Но с каждым часом он все больше нагревается, размякнет. К полудню его охватывает сонная лень, и он совсем сникает.
Зной нарастает и нарастает, и спасение одно — залезть в море. Но доктор второе море отменил. Боится, что ребята с непривычки перегреются и перекупаются. Дома с утра до вечера не вылезали из речек и прудов и — ничего не случалось. А здесь вот доктор тревожится. Что, все вдруг слабосильными стали?
Ребята приуныли. Не обрадовал даже полдник: каждому две шоколадные конфеты и большое яблоко. Уныния не рассеяло и объявление, переданное по радио от имени завхоза Павла Тарасовича: «Тот, кто соберет и сдаст пятьдесят оберток от конфет, получит приз — шоколадку».
Нехитрая хитрость — Павел Тарасович, прозванный Полторасычем то ли за свой огромный рост, то ли за мрачность характера, надеялся, что мальчишки и девчонки кинутся собирать фантики и вмиг очистят территорию лагеря. Малыши из десятого и девятого отрядов, «ромашки» и «чебурашки», еще во время полдника едва из рук не вырывали бумажки — каждому хотелось приз получить. А старшие огорчились — их и сладкое не прельщало…
Санька Багров, придя на отрядное место, залез на дерево, смотрел оттуда на море, опечаленно размышлял вслух:
— И чего это наш доктор не достался другому лагерю?
Ребята молчали — зачем попусту душу травить?
Бастик Дзяк скрылся в кустах и завопил:
— Сдавайтесь! Выходите по одному и складывайте одужие!
Порой он вылетал из кустов, воинственно озирался и снова бросался в наступление.
Девчонки, как всегда, сидели по одну сторону стола — против мальчишек. Деревья отбрасывали на длинный стол резные тени. Из глубины леса тянул сквознячок. Самая дисциплинированная в отряде пионерка, любительница порядка и справедливости, Ленка Яковлева поежилась:
— Сейчас бы на пляж, под солнышко. В прошлом году в это время вовсю купались…
— И ты Яковлева! — не глядя бросила Орионовна. Она сосредоточенно перелистывала песенник. — Не думаю, что в минувшем году в лагере нарушался общий порядок.
