Веснушки — от хорошего настроения - Разумневич Владимир Лукьянович (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Глава III
Где расположен Памир?
Стасик, конечно, не знал, что девчонки догадаются, кто написал им «заграничное» послание. Не знал и о том, что из Томиной тумбочки исчезнут деньги и что всю вину возложат на него, невинного человека. Узнал он об этом лишь вечером, на пионерской линейке, когда пришлось держать ответ перед товарищами…
А что произошло до того, как его стали «разоблачать»? Ничего особенного не произошло. Как всегда утром, он направился с друзьями в класс на занятия. На душе было даже очень хорошо. И голова соображала — лучше не надо. Стасик, довольный сам собой, ходил важный и гордый: руки в брюки, нос кверху. Ни на кого не глядел, только в потолок. Когда смотришь в потолок, в голове непременно появляются разные мысли, чаще всего — приятные.
Тома Асеева насмешливо сказала ему:
— На тебя смотреть смешно. Ходишь как памятник.
— Памятники не ходят. Они на площадях стоят. Так что прикуси свой длинный язык и не мешай мне мыслить.
— О чём же, если не секрет?
— О своих одиннадцати годах.
— Ну и как?
— Чего как?
— Появились какие-нибудь мысли к этим годам?
— Не приставай. Я с девчонками сегодня не разговариваю. Мужчинам совестно с вами связываться.
— Вот удивил — «мужчина»! Между прочим, в нашей стране у мужчин и женщин полное равноправие. С кем захочу, с тем и заговорю! Даже с таким зазнайкой.
— То женщины, а ты девчонка. Ступай своей дорогой, не мешайся под ногами. Не то косу выдерну, как дедка репку.
— Вот испугал! — Тому так и подмывало разозлить Стасика.
Но Женя Окунева и Галя Агишина увлекли её в сторону. Женя шепнула на ухо:
— Теперь я окончательно убеждена: это он, больше некому…
На уроках Стасик думал о том, о чём и должен думать настоящий именинник: о прожитых годах и планах на будущее. Из своего прошлого, как старательно он ни морщил лоб, вспомнить ничего путного не мог, если не брать во внимание недавнюю потасовку, в которой Стасик расквасил нос признанному всем классом драчуну — жирному Борьке Титову. Зато будущее рисовалось заманчивым: тут и полёт на Марс и на Венеру, и выступление в цирке с Бобиком, который будет не только кувыркаться, но и отгадывать цифры, и необычная лодка, изобретённая Стасиком, — она сможет плавать по воде и под водой, летать выше туч и даже вгрызаться на сто метров в землю. Таких ещё никто не придумывал!
— Комов, иди к карте. Покажи нам высокогорный Памир.
Стасик, услышав свою фамилию, испуганно вскочил с парты. Надо же учителю прервать его раздумья на таком интересном месте! Мог бы чуть-чуть подождать.
— Памир? — Стасик не понимал, чего от него хотят. — Какой такой Памир?
— Ну, хотя бы Восточный Памир покажи.
Он неохотно вышел из-за парты, взял указку, стукнул ею себя по лбу и застыл перед картой. В какой стороне восток? Ну конечно, в правой — там, где на карте крупными буквами выведено: «Китай», «Индия», «Япония». Ясно — это восток. Значит, и Восточный Памир здесь.
— Вот. — Стасик уверенно ткнул указкой в карту.
С передней парты язвительно хихикнула, прикрыв рот ладонью, Тома Асеева:
— Вот удивил! В Японию забрался. А ещё «мужчина»…
Учитель тоже не смог сдержать улыбки:
— А где же тогда, по-твоему, Западный Памир?
— Западный? На западе, где же ему ещё быть! — невозмутимо ответил Стасик и стал водить указкой вдоль испано-французской границы.
Теперь не одна Тома, весь класс давился от смеха.
— Правее бери, слышь — правее, — подсказывал Колька Мерлин.
— И вниз, — шептал Стасику сосед по парте Петя. — Где темнее покрашено, там горы… Тыкай палкой в горы.
— Чего подсказываешь? — привстав с парты, возмутилась Галя Агишина. — Он сам соображать должен.
— Стасик соображает, да совсем не то, что нужно, — уточнила Женя Окунева. — Сплошная ерунда в голове…
Учитель, переждав, пока ребята успокоятся, задал новый вопрос:
— Может быть, заодно покажешь и южную часть Памира?
Указка устремилась в сторону знойной Африки.
Стасику было непонятно, почему смеётся класс.
— Эх, Комов, Комов, — покачал головой учитель. — Что же, по-твоему, горная страна Памир по всему свету разбросана? Думать надо, Стасик! И слушай, когда урок объясняют. Я же только сейчас всему классу показал, где расположен Памир. А ты в это время в потолок смотрел.
— Я сегодня именинник.
— Именинникам тоже не бесполезно на карту смотреть.
Учитель раскрыл классный журнал, но, помедлив немного, отодвинул его от себя:
— Так и быть, не поставлю отметку. Не хочется в такой день портить тебе настроение. Садись.
Проходя мимо Томы Асеевой и заметив, что учитель не смотрит на него, Стасик, как бы нечаянно, задел стоящий на краю парты пузырёк с тушью. Пузырёк звонко ударился об пол. На белые Томины валенки прыгнули сразу три огромные чёрные кляксы.
Голубые Томины глаза потемнели. Вот-вот расплачется.
— Знаешь, кто ты? Сказала бы, да тебя жалко… Перед людьми совестно.
— Нужны мне девчачьи жалости, — презрительно фыркнул Стасик. — Проживу без них. — Насмешливо скривив губы, он сел за свою парту.
Глава IV
Военная тайна
Тук-тук… тук-тук… тук-тук… Железный лист на крыше не перестаёт подавать тревожные сигналы. Стасик изо всех сил жмурит глаза, зарыв лицо в подушку, чтобы ничего не слышать и ни о чём не думать. А думы всё лезут и лезут в голову. Никакого спасения от них нет.
Вспоминает про то, как учитель пожалел его, именинника, и не поставил двойку за Памир, который он искал по всему свету. Потом мысли переключаются на Томины валенки. Вряд ли сможет она отмыть теперь чёрные пятна. Тушь и с мылом не отмоешь. Придётся Томе до самой весны носить эти валенки. Других-то у неё нет. Если бы Стасик знал, что тушь прольётся на валенки, он не стал бы задевать пузырёк…
И всё-таки самым важным событием вчерашнего дня были, конечно же, не Томины валенки и даже, не день рождения, который так и не стали отмечать «из-за недостойного, как выразилась Наталья Ивановна, поведения Стасика Комова». Самым важным событием был приход в интернат генерала с усами, как у Чапаева. Он приходил не просто так, а чтобы сообщить руководству интерната какую-то военную тайну.
Стасик первым заметил его в окно, когда в классе шёл последний урок. Невысокий, коренастый человек с погонами генерала твёрдым, военным шагом приближался к парадному подъезду. У него были красные лампасы на брюках, кокарда на папахе и золотые пуговицы на шинели.
— Вот это да! — толкнул Стасик в бок соседа по парте, тихоню Петю Гусева. — Генерал — самый настоящий! Видишь, его машина за воротами, а сам он к нам идёт.
Весь класс прилип к окнам. Валентине Григорьевне трудно было бы сдержать ребят. Хорошо, что в этот момент задребезжал звонок. Мальчишки гурьбой бросились к двери, заспешили вниз, чтобы первыми встретить важного гостя.
Генерал вытирал ноги о коврик у порога, сбивал прилипший к подошве комок снега.
— Здравствуйте… Здравствуйте… Здравствуйте, — неслись со всех сторон робкие и радостные ребячьи голоса.
И только один Стасик поприветствовал как положено, по-военному:
— Здравия желаю, товарищ генерал-майор!
— Ну зачем же так торжественно? — притворно нахмурил генерал чёрные брови и подкрутил пальцами правый ус. — Я же не на параде. Да и вы люди штатские, по уставу приветствовать вовсе не обязаны.
— Нет, мы тоже военные, — не согласился Стасик. — Охраняем снежную крепость. Я командующий нашей армией!
— Раз так — другое дело! Беру свои слова обратно. Придётся, видимо, вести разговор в соответствии с требованиями военного устава… Так вот тебе первое боевое задание: укажи главный штаб — кабинет директора…
— Директор сейчас не командует, — разъяснил Стасик. — Владимир Семёнович в командировку уехал. Командует теперь Наталья Ивановна, заместительница. Но и её нет. Есть только пионервожатая Любовь Павловна.
