Зеленый дождь (СИ) - Востоков Станислав Владимирович (книга регистрации .TXT) 📗
Ланг занимался тем, что пересчитывал и переставлял продукты, с тем, чтобы всем всего хватило и ничего не просыпалось на коврик.
Скоро над незнакомым лесом полился аппетитнейший запах блинов. Артиодакт ловко переворачивал их на сковородке, поджаривал одну сторону, другую и затем перекидывал очередному члену похода.
— С точки зрения вселенной, — говорил Примат, — наконец отложивший балалайку, чтобы удобнее было придерживать свой кусок, — блины не имеют никакого значения. Нет разницы, есть блины или нет. Но мое личное мнение таково: а почему бы и нет?
И он поймал на лету следующий аппетитный кружок подрумяненного теста.
Когда все были сыты, начали укладываться спать. Решили что всю ночь кто-то будет дежурить возле костра, который оставили, чтобы держать Карнивора на расстоянии, если тот вдруг вздумает пожаловать.
Первым дежурил Примат. Члены отряда уже давно спали под его балалаечную музыку, которая неслась через ночь и тьму, далеко-далеко…
Карнивор заворочался и проснулся. Его разбудила музыка балалайки. Впрочем, он подумал, что ему давно уже пора вставать. Карнивор потянулся, вылез из своей берлоги и вдохнул носом. Где-то готовили блины. Блинов Карнивор не любил, но любил тех кто их готовит. И он легкой рысцой направился к источнику блинного чада.
Ланг сидел у костра и тревожно всматривался в темноту. Он придвинулся к огню настолько, насколько это позволяла недлинная шерсть. Приблизься Ланг плотнее — она могла загореться. Вдруг ему показалось, что где-то хрустнула ветка. Ланг обернулся и посмотрел на Примата, тот крепко спал, обняв балалайку, сосредоточенно хмурился и, казалось, даже во сне о чем-то думал. Артиодакт спокойно посапывал у ствола. Родент в лаптях, укрывшись куском рогожи, спал поодаль. Марсупал лежал с краю, его ноги подрагивали. И во сне они не давали покоя своему хозяину.
Ланг снова повернулся к темноте. Из глухой черноты на него безотрывно смотрели два глаза с узкими длинными зрачками. Ланг оцепенел. Он не мог произнести ни слова. Только нечленораздельные звуки вылетали из полуоткрытого рта. А желтые глаза все приближались, приближались. И вот яркий отблеск пламени осветил Карнивора.
Он молча двинулся к неподвижному Лангу. Теперь их разделяли только длинные ноги Марсупала, перегораживающие поляну до самой ели. Карнивор, не отрывая взгляда от Ланга, переступил длинные конечности и раскрыл пасть.
— Все, — подумалось Лангу, — прощай коврик.
Тут ноги Марсупала с силой врезались в живот Карнивора, затем Извернулись и поддали в грудь. Карнивор с воплем подлетел и перевернулся. Следующий удар был нанесен сверху, между лопаток. Карнивор взвыл и попытался удрать. Последний сокрушающий толчок он получил в основание хвоста и кубарем полетел в темноту.
От шума все вскочили на ноги.
— Где? Что? Карнивор! — раздавалось со всех сторон. — Где он? Где Карнивор?
Наконец Ланг пришел в себя настолько, что смог прошептать: "Батюшки мои!". Роденту долго пришлось его отпаивать чаем со смородиновыми листьями, а Примату играть на балалайке "Калинку-малинку", пока Ланг, наконец, не успокоился и не заснул.
Единственным, кто не заметил всего происходящего, был Марсупал, который по прежнему сладко спал и не подозревал, какую роль сыграли его непослушные ноги в последних событиях.
Глава третья,
в которой путешественники обходят подсолнуховый лес и терпят нападение гигантских комаров
На следующий день стало заметно теплее. А дождь лил даже еще гуще, чем накануне. Примату пришлось спрятать свою балалайку в сумку к Марсупалу. Ланг, все еще с ужасом вспоминавший события минувшей ночи, вел всех вперед. Небо опустилось ниже. Оно стало почти багровым. Солнце едва виднелось. И его очертания с трудом угадывались в красноватой мгле. Только Марсупал по-прежнему носился, то забегая вперед, то отскакивая назад. Вдруг Ланг остановился. За ним, налетая друг на друга, — и весь отряд.
Перед ними к небу вздымались мощные стебли подсолнухов. Их заросли тянулись в обе стороны от путешественников, насколько хватало глаз.
Ланг начал напряженно соображать, как это так получилось. Подсолнухи, которые он знал, были максимум в два его роста. Эти же колоссальные столбы, верхушки которых пропадали в тусклом поднебесье, походили на сосны небывалых размеров.
Вдруг ближайший к ним подсолнух повернул свою желтую голову, направил ее на путешественников и дал залп подсолнуховых семян. Сотни семечек со свистом полетели к земле. Первым же из них с ног сбило Ланга. Следом полетел с ног Артиодакт. Родент начал копать окоп. Примат отбивался балалайкой. Тут взяло оружие на изготовку второе странное растение. По подсолнуховому лесу прошла волна. Весь ряд подсолнухов поворачивал головы в сторону путников.
Ланг кинулся к Роденту и со страху стал рыть окоп еще быстрее него.
К ним присоединились остальные. А Примат прикрывал копальщиков балалайкой.
Скоро все сидели в блиндаже, вход которого был завален семечками подсолнуха.
— Сколько нам здесь еще сидеть? — вопросительно посмотрел на всех Артиодакт.
Родент окинул оценивающе черные семечки, торчащие в проеме, и, прикинув, сказал:
— Года два продержимся.
Ланг встал и прокашлялся, показывая, что будет держать речь.
Все с уважением примолкли.
— Если мы здесь еще на неделю останемся, эти подсолнухи копать научатся. А там и хищными станут. Как Карнивор.
Ланг вздрогнул, еще раз вспомнив ночные события.
— Поэтому надо думать, как миновать подсолнуховый лес.
— Собственно, — сказал Примат, — если мы его и минуем, это совершенно не значит того, что там не окажется еще чего-нибудь похуже. Хотя, конечно, может и не оказаться.
— А конкретно? — усмехнулся Ланг.
— Еще конкретней? — удивился Примат, — пожалуйста! Если опасность, будучи настоящей здесь, прямо пропорциональна опасности, потенциальной там, то изменив местоположение, мы можем попасть в еще более худшую ситуацию с точностью до наоборот.
Все помолчали, ожидая, что ответит на это Ланг, который, судя по Всему, потерял смысл предложения еще в начале, и тщетно пытался найти его в конце.
— А ты что думаешь? — спросил Ланга Артиодакт.
— Собственно… — невнятно начал Ланг, понимая, что что-то надо говорить.
— Правильно, — поддержал его Родент, — ход прорыть можно, под землей и до самой речки.
— Ну, как вам моя мысль? — спросил довольный Ланг у народа.
— Голова работает, — одобрил его Родент.
А остальные закричали:
— Ура!!!
Даже побитый Карнивор услышал этот крик, но только еще глубже зарылся в берлогу и подумал, что быть травоядным куда спокойнее. И попробовал пожевать листик.
Сначала все подкрепились семечками, а потом принялись за работу. Прорыв тоннель под руководством Родента к самой воде, путники вылезли из отверстия и, скрываясь от подсолнухов за береговыми кочками, принялись искать подходящее бревно. Коварные растения сторожили заваленный семечками блиндаж, в ожидании новой возможности оглушить компанию своими залпами. Скоро Артиодакт нашел подходящее бревно и показал его Роденту. Тот одобрил находку и тотчас же начал выгрызать его середину. Только стружки полетели во все стороны. А остальные тем временем укрывали его от зеленого дождя. К вечеру лодка была готова. В нее сложили все небольшое имущество экспедиции и отнесли к речке.
Там все забрались в судно, и Примат — последним. Все сели на один конец, а он — на другой, и сидел не шелохнувшись. Бурная зеленая река, подхватила челн и понесла мимо берегов, поросших гигантскими подсолнухами. Марсупал дразнил растения, и они время от времени обиженно выстреливали семечками. Но те далеко не долетали до лодки, падали в воду и неслись, кружась, вниз по течению. Хотя было рано, постепенно сгущалась темнота. Все смотрели на мелькающие мимо подсолнухи и молчали.
