Порог открытой двери - Гуссаковская Ольга Николаевна (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
Ян стукнул ботинком по толстой, прихваченной ледком ветви, и куст в белом облаке снежной пыли взметнулся вверх. Яна обдало брызгами, и он снова выругался, хотя неизвестно было, на кого надо сердиться. Он же сотни раз видел, как взрываются весной освобожденные кусты стланика.
Но сегодня его все злило и раздражало. Он думал о Радже. Ян встряхнул головой, отгоняя воспоминание, но оно лезло из памяти, загораживая собой реальный окружающий мир.
Ян уже не видел серых валунов, полупроснувшихся кустов стланика, горькой белизны умирающего снега. Перед ним опять змеилась дорога, взбирающаяся на заоблачный перевал, а в руках дергался и дрожал непослушный руль угнанной «Татры».
Началось с ерунды… А что начинается не с ерунды? Собрались ребята в дверях подъезда. Никто никого не звал и не ждал. Просто каждый следующий как бы спотыкался о предыдущих и оставался с ними. Кого-то родители послали в магазин, кто-то возвращался из школы или из Дворца спорта, и вот встретились в обшарпанном унылом подъезде — и ни туда ни сюда, словно лучшего места во всем городе не найти. Стояли, пытались острить, и каждый подсознательно ждал нечаянности. Чтобы произошло что-нибудь, хоть пустяк, но такой, о котором не знаешь заранее. Скажем, появилась бы во дворе незнакомая красивая девчонка или хоть бы забрел пьяный. Но никто не приходил и ничего не происходило. Только, как мячик пинг-понга, мгновенно перелетела из подъезда в подъезд легконогая Наташа Рыжова. На мальчишек даже и не покосилась, а они не успели придумать, что бы такое крикнуть ей вслед.
Да, так было: мелькнула и исчезла Наташа… И тут же Ян увидел «Татру», стоявшую во дворе. Огромная машина заслонила собой сарай, и как-то сразу почувствовалось, что ей здесь не место. Подойдя к ней, Ян заметил и другое: водитель «Татры» забыл взять с собой ключ от зажигания.
— А что, братцы, кто хочет покататься? — спросил Ян небрежно. — Дернем на перевал?
— Ну уж и на перевал? — недоверчиво протянул Раджа. — Так бы… немножко прокатиться. Да тебе и не справиться с «Татрой».
Вот этих-то слов и не надо было говорить!
Дальше все произошло очень быстро. Ян до сих пор не понимает, откуда в кабине, рядом с ним и Раджой, оказался почти незнакомый пацан, Валька-Морковка? Его вроде и во дворе-то не было перед этим.
Как странно: машина послушалась. Яну даже удалось развернуться вместе с прицепом во дворе и благополучно нырнуть под тесный свод арки.
Город кончался прямо за речкой, замыкавшей их двор. Дальше начиналась знаменитая Колымская трасса. Если ехать прямо, то через две тысячи километров можно оказаться в низовьях Индигирки. Отец Яна, геолог, рассказывал, что там среди топких непроходимых болот живут удивительные белые журавли-стерхи и розовые чайки. Но Ян свернул на проселок, что вел к ближайшему, почти забытому сегодня перевалу.
Заброшенная дорога напоминала стиральную доску. Подсыпку с нее смыло дождями, гравий растащили колеса машин. Дорога исхудала и сгорбилась. А хилая на вид окрестная тайга уже примеривалась, как бы вернуть обратно свои владения. Высовывались из водомоин бурые головы прошлогоднего кипрея, в другом месте выполз на дорогу краснотал, там притулилась крошечная лиственница. То, что выживает в болотистой колымской тайге, умеет держаться за жизнь прочно: краснотал и из-под колеса машины встает.
Перевал, начался внезапно. Машина миновала очередной скучный поворот, и Ян невольно нажал на тормоз. Впереди, одна выше другой, вставали странные зеленоватые горы. На вершине дальней спали облака, а ближний склон: словно бы опутала тонкая темная нитка, и по ней медленно скатывалась одинокая бусина. Не сразу пришло в голову, что нитка — дорога, а по ней спускается с перевала машина. Вот тогда Ян впервые почувствовал, что у него вспотели руки, а в глазах запрыгали черные точки. Но это было лишь начало…
Почему он не остановил машину сразу же, на том первом повороте? Он не знал. Ему и сейчас казалось, что дальнейшее происходило словно бы помимо его воли и это уже не он, а кто-то другой продолжал отчаянно крутить скользкий непослушный руль, а пот заливал глаза и даже в рот стекал противными солеными струйками.
А Раджа молчал. Он за всю дорогу не проронил ни слова. Трещал вначале, как кедровка, только малыш Валька — ему все нравилось, все забавляло. И как ни странно, его болтовня очень помогала Яну. А вот когда и он смолк, стало совсем плохо.
Нет, беду Ян почувствовал раньше, чем замолчал Валька. Ян понял, что машину заносит, что ему не справиться с ней на крутом вираже. Но он ничего не сказал, а Валька вдруг смолк, словно его выключили. Ян отпустил руль. Да, отпустил! Раджа видел это — не мог не видеть!
И еще: Раджа видел, как Ян схватился за ручку дверцы. Ян успел бы выскочить, может быть, не опоздал бы и Раджа. А Валька не успел бы ни за что.
Зависшую над пропастью машину удержал круто развернувшийся прицеп. Все это заняло секунды.
Первым выскочил из кабины Ян. Оглянулся и увидел, как Раджа вытаскивает за шиворот окоченевшего от страха Вальку. Вытащил, поставил на землю. Ян молчал, только дергал плечами. Раджа сказал совершенно спокойно:
— Айда прямо через сопку? А то еще заметят…
И они полезли вверх по крутому каменистому склону. О том, что произошло и еще могло произойти, ни слова так и не было сказано.
С тех пор почти неделю Ян не находил себе места: все ждал, что либо Раджа проболтается, либо милиция сама его найдет. Но все было тихо, и ожидание стало невыносимым. Тут и подвернулся поход.
…Ян оглянулся еще раз: где найти валежину? Не с пустыми же руками возвращаться? Хотя, раз дежурит по костру Раджа, мог бы и о хворосте сам позаботиться. Вернуться ни с чем? Девчонки зашипят, ну их…
Валежина все-таки нашлась, довольно подходящая и не совсем гнилая. Ян ухватил ее за сук и поволок за собой, пропахивая мокрый брусничник. Возле уже зажженного костра с треском бросил свою находку на землю.
— И только-то? — спросила Ира, чистившая картошку.
— Так это же целое дерево! — сказала Галя.
— Даже если бы это был жалкий кустик, он стал бы деревом, раз его принес Ян! — рассмеялась Наташа.
— А ты-то много ли принесла? — огрызнулся Ян.
— Мне незачем. Я сегодня мою посуду, — ответила Наташа, опустив глаза. Тень от ресниц упала чуть не на полщеки.
Ян с сумрачным видом уселся в стороне от костра. Так, чтобы огонь не мешал, а дым отгонял ранних комаров. Никто на него не обращал внимания, даже Галка занялась какой-то хозяйственной возней. Интересно, обернется, если пристально посмотреть ей в затылок? Отец как-то сказал, что глаза сильного человека заставляют слушаться, как оружие. Отцовских глаз, пожалуй, и впрямь люди побаивались. А Яна? Он даже брови свел на переносице в одну черту — так старался.
Галка не оборачивалась.
— Ну, чего ты пыжишься понапрасну? — тихо, так чтобы другие не слышали, спросил Иван Васильевич.
Ян не мог понять, откуда он появился у него за спиной — хоть бы сучок хрустнул или сланец звякнул. Ничего. А он тут.
— Посмотри, — продолжал Иван Васильевич, — у нее даже шея покраснела от напряжения. Но она не обернется. Она же девочка…
— Ну и что? — тоже тихо буркнул Ян. — Девчонки не люди, что ли?
— Люди. Но они — девочки. А ты глупый павлин. Понял?
Ян промолчал и отвел глаза в сторону. Парень не видел, что, как только он отвернулся, Галя сейчас же глянула на него искоса и глаза у нее радостно блеснули. Ян и думать о ней забыл. Давешние тяжелые мысли опять навалились на него и словно придавили к камню, на котором он сидел. Иван Васильевич вопросительно тронул Яна за плечо — видно, почувствовал его настроение. И Ян неловко повернулся к нему: он готов был рассказать все. Именно сейчас и только этому человеку. Но Ира крикнула от костра:
