С папой на рыбалку - Караславов Слав Христов (список книг .TXT) 📗
— Слишком близко мы забросили, — сообразил папа полчаса спустя и потянул на себя удочку.
— Рыба имеется всюду! — заметил дядя Рангел.
Папа поднёс к глазам крючок и недовольно нахмурил брови.
— Каких ты червей накопал, Рангел? Рыба даже нюхать их не желает!
— Черви первоклассные. Я аж в Семёново за ними ездил.
Папа взмахнул удилищем, леска засвистела в воздухе, и соломенная шляпа дяди Рангела плюхнулась в воду метрах в трёх от берега.
— Нельзя ли поаккуратней? — возмутился дядя Рангел. — Теперь я должен лезть в воду.
Дядя Рангел разулся, подвернул штаны и побрёл к плавающей шляпе. Но, не сделав и двух шагов, он поскользнулся и мигом погрузился в воду по самые плечи.
Мы бросились на помощь, а уже через минуту они вдвоём выкручивали мокрые штаны дяди Рангела.
Увлечённые рыбалкой, мы не заметили, как солнце вскарабкалось на Витошу.
Мы аппетитно пообедали, и папа с дядей Рангелом улеглись отдохнуть на травке в тени верб, а я отправилась ловить бабочек. Когда я вернулась, папа с дядей Рангелом сладко спали. Я их разбудила. Они спешно уложили рюкзаки, собрали удочки, и мы пошли обратно. Возвращались, как и все прочие рыбаки, с пустыми руками. Говорили, будто иным повезло. Не знаю, может быть, и правда.
— В будущее воскресенье ты свободен? — спросил дядя Рангел, когда мы расставались возле Крытого рынка.
— Да. Только теперь махнём на Челопечене! — заявил папа.
— Решено. До воскресенья!
— До воскресенья!
Дядя Рангел поехал дальше, а мы с папой стали дожидаться трамвая.
Глава третья, в которой рассказывается о том, как мы с папой и дядей Рангелом поехали на рыбалку в Челопечене, что случилось с термосом, как поймали девять окуней, как дядя Рангел готовил кашу с рыбой, и о том, за что попало нашему коту
Утро нас застало на берегу озера. Сказать по правде, оно мало чем отличалось от того, что мы видели в Чепинцах. Разве только на берегу деревьев поменьше и места не такие красивые. Прямо перед нами торчат какие-то сооружения, похожие на заброшенную стройку. Папа объяснил мне, что это завод, отсюда поставляли бетон на строительство большого комбината в Креми?ковцах.
Кремиковцы немного севернее, и я спросила, не лучше ли было иметь бетонный завод рядом со стройкой. Дядя Рангел сказал, что заводу требовалось очень много песка, поэтому его здесь и построили. А озёра, в которых мы будем удить рыбу, не что иное как ямы, вырытые экскаваторами. Теперь в них местные кооператоры разводят рыбу.
Пока шёл этот разговор, папа с дядей Рангелом снарядили удочки и достали белых червей. Ради них дядя Рангел ездил в специализированный магазин общества рыболовов-охотников.
Итак, папа забросил удочку. Интересно, что теперь он это делает с завидной сноровкой, и дяде Рангелу уже нечего опасаться за свою соломенную шляпу. Впрочем, сейчас голова у него голая, потому что ещё очень рано и солнце ему не грозит.
Забросив удочку, дядя Рангел сел на травку возле папы. Я тоже примостилась возле них, и все мы втроём замерли с сосредоточенным видом.
Перед восходом солнца вода обычно гладкая, как стекло. И потому особенно интересно наблюдать за поплавками. На секунду мне показалось, что поплавки не в воде, а на небе. Вот прямо передо мной кусок голубого неба и клочья белых облаков. Я подняла глаза. Облака розовые, а не белые. А небо — тёмно-синее. Очень красиво. Признаться, я такое впервые видела. Да и чему удивляться, если по утрам спишь допоздна, а когда, наконец, встанешь, солнце давным-давно поднялось выше соседних домов.
Из этих размышлений меня внезапно вывел всплеск воды и торжествующий возглас папы:
— Клюнула!
— Термос! — завопил дядя Рангел. — Мой китайский термос!
Дёрнув удочку, папа пнул ногой стоявший рядом термос. Теперь он плавал в озере примерно в двух метрах от берега, над водой выступал только никелированный колпак.
— Кто же с такой силой дёргает? Можно подумать, что ты собрался кита вытащить! — рассердился дядя Рангел. — Рыба требует деликатного обращения. Опять придётся лезть в воду.
— Большое дело! — Спокойно заметил папа и начал раздеваться. — Теперь моя очередь. Достаточно того, что ты у Чепинцев чуть было не утонул.
Видимо, здесь было какое-то течение, потому что термос медленно уходил от берега всё дальше и дальше.
— Осторожно, тут очень глубоко!
Папа презрительно поморщился и снял часы. Теперь он был в одних плавках, высокий, худой, широкоплечий, волосы раскосматились.
Папа стал медленно погружаться в воду, и кожа у него покрылась мелкими пупырышками — что бы там ни говорили, а вода рано утром холодная, даже сейчас, в конце июня.
Никогда бы не подумала, что папа так здорово плавает. Несколько взмахов руками, и он у злополучного термоса. Подняв его над головой, папа поплыл обратно, орудуя одной рукой.
Выбравшись на берег, он тряхнул головой и, чтобы согреться, стал подпрыгивать на травке.
— Ани, дай-ка мне чем-нибудь вытереться! — сказал папа.
Я схватила, что попалось под руку.
— Брысь, сейчас я тебя как шлёпну! — пискливым голосом пригрозил дядя Рангел и бросился ко мне.
Я испуганно метнулась в сторону, но ему было не до меня. Он схватил опрокинутый пузырёк из-под пенициллина, в котором хранились белые черви, и стал лихорадочно собирать драгоценную наживку, рассыпавшуюся в низкой колючей траве.
Я тут же бросилась ему помогать. Трудно поверить, что эти крохотные белые червячки способны так быстро передвигаться.
— Рангел! Клюёт! — снова завопил папа и кинулся к удочке дяди Рангела.
Оставив червей, дядя Рангел опередил его. В воздухе засвистела леска и обвилась вокруг папиной шеи. Рыбы, конечно, не было.
— Не было печали, так черти накачали! — процедил с недовольным видом дядя Рангел.
Мне не терпелось узнать, что он этим хотел сказать, но спрашивать я не стала. В таких случаях лучше помолчать.
Минутное раздражение прошло, и дядя Рангел улыбнулся. Он человек неплохой, быстро остывает.
— Клюёт, вот что главное! Домой вернёмся с рыбой, — уверенно заявил он.
Поплавки опять на воде. И опять тишина.
Вдруг поплавок дяди Рангела дрогнул и заскользил по водной глади. Снова засвистела леска. И в воздухе мелькнула маленькая серебристая рыбка и упала в траву. Мы столпились вокруг неё. Дядя Рангел принялся снимать её с крючка.
Мы с папой сгорали от зависти. Хотя рыбка была невелика, но по крайней мере было что положить в садок. Дядя Рангел с торжественным видом вытряхнул из него всё, что в нём хранилось, опустил в него рыбку, захлопнул крышку и, чтобы не открылся, закрепил крышку прутиком. Затем нашёл подходящий пенёчек, привязал к нему садок и опустил его в воду.
— Лиха беда начало! — самодовольно сказал он и, закинув удочку, уселся на берегу.
Мы с папой сидели молча, нам пока хвалиться было нечем.
Как долго это длилось, сказать трудно. Одно было ясно — настроение у папы заметно испортилось. Но вот и наш поплавок дрогнул и как бы самостоятельно устремился куда-то по ровной поверхности воды. Папа осторожно подсек, и вот серебряная рыбка уже подпрыгивает на траве. Мы с радостными возгласами кидаемся к ней. Папа с важным видом отцепляет её, а я высыпаю из нашего садка все лески, катушки, поплавки и коробочки. Теперь и у нас садок не пустует.
Наступило время обеда. Укрепив удочки на колышках, мы отошли в сторонку и раскрыли рюкзаки. Прошлый раз чего в них только не было. Сегодня обед чуть поскромней. Да, честно говоря, и есть-то особенно не хотелось. Обедаем, а глаз не можем оторвать от поплавков. Всё равно что читаешь во время еды. Папа вечно меня ругает за это. А тут сам кладёт в рот кусок за куском, даже не замечая, что он ест.
Мы провели у озера весь день. Когда солнце стало садиться, мы с папой вытащили ещё три рыбки. Все три окуньки. Дядя Рангел поймал пяток. Когда совсем стемнело, мы смотали удочки и побрели к остановке автобуса.
