Чужие игры - Воробей Вера и Марина (читать книги полностью TXT) 📗
Наконец Максим поднялся на ноги.
– Тусь, можно, я свою смерть сам отнесу?
– Ага, тащи ее с глаз моих подальше.
– Ну надо же… – Елкин усмехнулся. – Шел на кухню, никого не трогал. И вдруг с полки этот дивайс. Еле увернулся. Ничего себе! – Он покрутил головой. – Сначала хотели меня в школе рвануть, а потом чуть башку не пробили. – Максим взял подсвечник и понес на балкон. – Ну и денек!
– Да ладно, – хмыкнул Ваня Волков. – С бомбой все ясно: небось в одиннадцатом классе сегодня контрольная. Вот народ и отменил ее.
– И вообще, – поддержала его Марина, – ходить надо аккуратнее. Задел шкаф, бандура и грохнулась. Пускай таких в гости.
– Да ладно вам! – Лиза Кукушкина, как всегда, решила всех помирить. – Обошлось – и забыли. Может, гулять пойдем? Погода сегодня суперская!
Идея понравилась, к тому же учебное время уже кончилось. Значит, и опасность, что, откуда ни возьмись, явится Кошка и потянет в школу, миновала.
– Пойдем? – Юля вопросительно взглянула на Ежова.
Он покосился на часы и смущенно потупился.
– Ты знаешь, я это… Я с вами не смогу. Мне надо…
Юля удивленно ждала продолжения. Неужели он сможет вот так взять и уйти? После того как они всего несколько минут назад разговаривали на балконе?
– Ну, понимаешь… – мямлил Ежов. – Очень надо. Но если ты обидишься, то я… – Он сделал над собой усилие и добавил: – Тогда я это… не пойду.
– Да иди. – Юле все еще не верилось, что он уйдет.
– Ну, значит, пошел. – Коля ласково погладил девушку по руке, хотел было еще что-то сказать, но вокруг толкалось слишком много народу, и потому он только добавил: – Вечером позвоню.
В ответ девушка попыталась улыбнуться. Ей показалось, что Ежов даже не заметил, как она расстроилась.
Одноклассники бродили по небольшому уютному парку и веселились. Теперь происшествия со взрывным устройством и с подсвечником вызывали только общий смех. Тем более что острили по этому поводу в основном сам Елкин и Шустов. Одной Юле не хотелось веселиться. Она нехотя брела рядом с Мариной и время от времени оглядывалась. Ей хотелось, чтобы Коля передумал и вернулся, но тот так и не появился.
3
Домой Юля пришла совершенно расстроенной. Если вдуматься, то нельзя не заметить, что в последнее время Ежов очень изменился. Когда это началось, Юля и вспомнить не могла. Сначала редко, потом чаще и чаще Коля стал исчезать сразу после уроков. На Юлины вопросы он отвечал уклончиво: то встречался с приятелем, то передавал вещи знакомому. Юля не настаивала. Мало ли какие дела могут быть у человека? Потом Юля заподозрила неладное. Он исчезал неведомо куда почти ежедневно и постоянно ходил невыспавшийся. «Что это может быть?» – спрашивала себя девушка и боялась ответить на свой вопрос. Однако сколько голову в песок ни прячь, а скрыть от себя очевидное становилось все труднее. И сегодня она наконец решилась сказать себе: у него кто-то есть. Конечно, сегодняшнее признание Ежова на балконе свидетельствовало об обратном. И тем не менее.
Юле захотелось поплакаться в жилетку. Кому? Да, естественно, Марине. Но едва она попыталась высказать подруге свои чувства, как та начала громко возмущаться.
– Сколько можно? – Ее темные глаза стали почти черными. – Сколько можно изводить себя, парня и окружающих? Чего тебе еще надо? Ну, чего? Твой разлюбезный Ежов и так с тебя пылинки сдувает. Вы вон полдня с ним сегодня ворковали, а я, между прочим, как секьюрити у двери на балкон стояла, чтоб никто вам не мешал.
– Да-а-а… А потом… – В Юлиных глазах блеснули слезы. – Потом он взял и ушел.
– И что? – Марина тряхнула темными волосами. – И что? Ему теперь в туалет одному нельзя? У нас сразу приступ ревности. Ах ты, боже мой! Нас бросили, ушли на минутку, и мир перевернулся.
– Да ну тебя, ничего ты не понимаешь! – Юля направилась к двери.
– Нет уж, ты дослушай! – Марина преградила ей дорогу. – У тебя паранойя, мания преследования. Запомни: Ежов никуда не денется, если ты его своей ревностью и подозрениями не достанешь. Между прочим, один раз почти достала. И что вышло, сама знаешь.
В дверь постучали.
– Девочки! – Это была Генриетта Амаровна. – Девочки, не ссорьтесь. Криком ничего не докажешь.
– Правильно. – Марина закрыла глаза и мысленно досчитала до десяти. – Все, я спокойна. Извини, что наорала. – Она взяла Юлю за руку. – Ты сама прикинь, что такого страшного стряслось? Ну, подумаешь, дела у него.
– Хорошо тебе говорить, вот твой Митя всегда тут.
Марина вытаращила глаза:
– Ну, у тебя точно крыша едет. Митя с утра в институте, потом в библиотеке. Во время сессии мы только перезваниваемся. Мало того, сейчас он начнет курсовую писать и исчезнет почти на пять недель. Потом летом практика у него. Людям доверять надо, понимаешь, до-ве-рять. – Она помолчала. – Ты мне ничего не отвечай, просто подумай.
Кажется, последние слова все же подействовали. Юле стало даже немного стыдно.
– Маришка, извини меня. Я правда сбрендила и достала всех выше крыши. – Юля отвернулась.
– Еще пока не выше. – Марина совсем успокоилась. – Но до чердака ты уже точно добралась.
Выговорившись, Юля отправилась к себе.
«В конце концов, – рассуждала она, выуживая из портфеля тетрадки и учебники, —день-то сегодня был замечательный. Там на балконе... И вообще нечего чуть что взбрыкивать».
Покончив с уроками, девушка решила сделать маникюр: ногти давно уже следовало привести в порядок. Однако едва Юля разложила все необходимое, как появилась Марина и смущенно сообщила, что через полчаса придет Митя.
– И что? – Юля недоуменно посмотрела на Марину – Пусть приходит. Я-то при чем?
– Да понимаешь… – Марина замялась. – Он с Шуриком придет. Шурик на тебя запал.
– Шурик?!
– Ага. – В глазах подруги запрыгали смешинки. – Он сегодня Мите раз десять звонил и все рассказывал, какая ты клевая и как ты ему понравилась. Он считает… Как это Митя сказал? – Марина прищурилась. – А, вот: «Юля – натура тонко чувствующая, способная понять чужую душу». – Она засмеялась. – Ладно, не бойся! Митька его скоро уведет.
Юля, напротив, не видела причин иронизировать по поводу Шурика. Конечно, он существо комичное, просто прикол ходячий. Но раз он сумел в ней, в Юле, увидеть что-то необыкновенное, то уж сочувствия, по крайней мере, он заслуживает. Однако объяснять все это Марине она не захотела.
– Конечно, пусть приходит. Ты же знаешь, я гостям всегда рада. – Юля чувствовала, как Шурик становится ей все симпатичнее.
Ребята явились точно через полчаса. Митя принес Марине букетик фиалок, а вот Шурик превзошел все ожидания. Гордо выпятив грудь, он вручил Юле розу на длиннющем стебле и огромный, в два этажа, торт.
– Проходите, молодые люди, проходите. Да куда ж ее? – суетилась Генриетта Амаровна в поисках вазы подходящего размера. – Пойду к родителям. Там, если мне память не изменяет, есть подходящий сосуд. А вы, девочки, пока хозяйничайте.
Когда чайник закипел, ребята отправились на кухню пить чай. Разговор как-то не клеился. Митя вспомнил вчерашний спектакль и попытался пошутить, но, видимо, неудачно, потому что после нескольких его реплик Шурик надулся и совсем замолчал. Тогда Митя попросил посмотреть какой-то диск, они с Мариной ушли в комнату и, разумеется, не пожелали возвращаться. Вскоре до Юли донесся их дружный смех, и она закрыла дверь на кухню. Тут Шурик преобразился. Сначала он спросил, какие Юля любит цветы, и, когда оказалось, что розы, весь раздулся от удовольствия.
– Я хотел у тебя спросить, скажем так, как у женщины. – Глаза Шурика подернулись поволокой. – Вот если девушка смеется над парнем в присутствии подруг, а иногда позволяет себя проводить, это что значит?
Шурик внимательно смотрел на Юлю и ждал ответа. Она подумала, что, скорее всего, та девушка, о которой идет речь, к Шурику равнодушна, но вслух говорить этого не стала. Что попусту человека расстраивать?
