Все из-за мистера Террапта - Буйе Роб (читать книги без регистрации .txt) 📗
Джессика вроде как удивилась.
— A-а. Ага. Спасибо, что сказала, — произнесла она.
— Короче, не волнуйся. — Я ее обняла. — Держись меня, и я тебе помогу. Все будет зашибись.
Ну, потом перемена кончилась. А девчачья война началась.
Джеффри
Народ у нас в классе нормальный. Вот только опять Алексия со своими шарфами, перьями, леопардовыми прикидами и идиотскими сумочками. Интересно, чем она будет мазаться в этом году? Ну и тупая она. Воображает себя голливудской звездой какой-то.
А еще у нас Люк. Против него ничего не имею. Он умный, и школа для него — это всерьез.
И Даниэль. Она жирная.
Потом Питер. Ловкий парень. Полный нахал, конечно. Я хотел сказать Террапту, что Питер потому вечно в туалете торчит, что дурака там валяет.
Но Террапт его сам раскусил, хоть и новенький. Он вроде ничего, умный дядька. Я просто не хочу, чтоб он стал и меня раскусывать. Учусь я средне. Да и вообще школа — это полный отстой.
Даниэль
В школе было так себе. Новый учитель, кажется, неплохой, даже рассмешил нас несколько раз — но какой от этого толк, если у тебя нет друзей. Лекси уже устраивала мне такое: сегодня она со мной дружит, а завтра — нет. А почему, я и не знаю. Я ей ничего плохого не делала. Хотя раньше она не вела себя настолько подло.
В первые дни она была вроде ничего. А однажды после большой перемены перестала меня замечать. Притворялась, что меня тут нет. Болтала с кем-то прямо у меня перед носом, а со мной не разговаривала. Опять завела свои шутки про толстух. Это было ужасно. Дома я плакала часами.
Я и правда полновата — не балерина, в общем. Не люблю называть себя толстой. Не знаю, почему я такая. Я слежу за своим питанием и никогда не ем больше других девочек. Мама говорит, что мне досталось тело на вырост. А сама она не жирная. Ни она, ни мой брат Чарли, ни бабушка, ни дедушка, ни папа. Бабушка говорит: «На костях, милочка, должно быть мясо». Да уж, бабушка, и впрямь — чтобы кто-нибудь типа Лекси мог отпускать дурацкие шуточки про жирных. Впрочем, я бабушке ничего не отвечаю — не поймет. Понимает меня только мама, и я чувствую себя чуть получше, когда она говорит, что я похудею, когда вырасту. А еще она повторяет, что наверняка есть причина, почему я такая. По ее словам, это делает меня лучше и когда-нибудь такой опыт мне пригодится. Все это замечательно, но мне бы хотелось тело по размеру прямо сейчас.
Мы живем на ферме. Мама здесь выросла. У бабушки и дедушки — отдельный дом неподалеку. Они помогают нам управляться с хозяйством. Поэтому бабушка все время где-то поблизости, и когда я плачу, она спрашивает, в чем дело.
Каждый раз, как я упоминаю Лекси, бабушка приходит в ярость. Вот и сегодня разбушевалась:
— Пойду в эту вашу школу и задам ей хорошенько!
— Нет, бабушка.
— Почему ты вообще с ней общаешься? Разве можно так с людьми — особенно с друзьями!
— Бабушка, она ни в чем не виновата. Это все новенькая, — говорю я, как обычно вступаясь за Лекси. — Я ее не выношу.
— Если ты будешь и дальше так считать, лучше тебе точно не станет, — отвечает бабушка. Железная она женщина.
Друзья у меня есть только тогда, когда Лекси принимает меня в свою компанию. Никто не хочет дружить с толстухой. Что с этим поделать, ума не приложу.
В тот вечер мы с бабушкой молимся вместе. Мы встаем на колени у моей кровати.
Дорогой Бог, пожалуйста, дай Даниэль сил, чтобы выдержать нападки этих злых девчонок в школе, или сделай, что можешь, чтобы проучить Алексию. Я не против, если Ты превратишь ее в толстуху.
Я толкаю бабушку локтем. «Ох, ну ладно», — говорит она.
Я прошу лишь о поддержке и руководстве для Даниэль в эти тяжелые времена. Еще мы молимся о том, чтобы хорошая погода продержалась подольше, и о нашей ферме. Аминь.
Анна
В школе я обычно молчала и никогда не поднимала руку. Если бы я вела себя по-другому, на меня бы обращали внимание — но я не хотела, чтобы меня замечали. Люди могут быть очень жестокими. Об этом меня предупреждала мама. А уж моя-то мама знает, поверьте. У меня не было близких друзей, но я их и не искала. Мама была моим самым близким другом.
Раньше я думала: не замечают, и ладно. Учителя меня не трогали, потому что я молчала и хорошо себя вела. Я часто опускала голову и смотрела в пол. Но зато я очень наблюдательная. Например, миссис Уильямс, наш директор, начинает моргать всегда, когда собирается сообщить что-то важное. Я поняла это еще несколько лет назад. Если вести себя тихо, найдется время, чтобы смотреть, слушать и делать выводы.
Первое, на что обращаешь внимание в начале года, — это классная комната. Комната у нас была хорошая, большая, с окнами во всю стену. Стол мистера Террапта стоял в углу рядом с этими окнами. А парты учеников он сдвинул вместе по четыре штуки — получилось пять столов. Поэтому я сразу догадалась: наш новый учитель предпочитает работу в группах и, скорее всего, не против разговоров во время уроков — иначе он рассадил бы нас старомодными рядами. На передней стене класса висела черная доска, а на задней — белая. Вдоль той стены, что была напротив окон, стояли наши шкафчики, раковина и питьевой фонтан. Пол почти везде застелили ковролином — кроме участка под раковиной и фонтаном. Рядом с ними была дверь.
На что еще обращаешь внимание вначале — даже больше, чем на классную комнату, — так это на учителя, тем более если он новенький, как мистер Террапт. Он явно любил читать, потому что книги были повсюду. Когда я рассказала об этом маме, она одобрительно кивнула. Мама работает библиотекарем, в другой школе. Это хорошая работа. У нее такое же расписание, как у меня, и она может учиться по вечерам. Она занимается изобразительным искусством — раньше у нее на это не хватало времени. У мамы здорово получается рисовать и писать красками.
Мистер Террапт был молодой и спортивный. У него на столе не стояло фотографий, и он не носил обручального кольца. У мисс Ньюберри из класса напротив тоже не было обручального кольца. И у мамы не было.
Мистер Террапт оказался особенным. Он заметил меня в первый же день. Ему было не важно, что я не поднимаю руку, и он говорил мне: «Анна, приготовься. Ты следующая». Или, если мы что-нибудь обсуждали и было несколько разных мнений, он спрашивал: «Анна, а ты как думаешь?»
Он точно не собирался давать мне прятаться. Сначала я нервничала, но в конце концов все обернулось к лучшему.
Октябрь
Питер
Раньше я в школе всегда скучал, но от задания по ботанике, которое мы делали с Тером, я прямо затащился. Сначала мы просто фасолины проращивали. А потом, когда стебли вытянулись, стали устраивать всякие эксперименты. «Переменные», как называл их Тер. Первым делом мы засунули фасоль в ящики с маленькой дырой в стенке — чтобы узнать, что случится с растениями после нескольких дней в темноте.
У Анны от этого чуть крыша не поехала. «Я свою фасолечку в ящик не запру!» — причитала она. Чтобы утихомирить Анну, Теру пришлось вывести ее в коридор. У меня аж челюсть отвисла, обычно-то она молчит. Вот ненормальная, подумал я. Неудивительно, что с ней никто не дружит. Хорошо, по крайней мере, что они были в паре с Даниэль. Даниэль все стерпит. Любой другой человек на ее месте завелся бы. Моей партнершей была Лекси — меня это вполне устраивало. Она ни во что не лезла.
Дальше мы положили фасоль на бок, чтобы посмотреть, что с ней теперь случится. Короче, у меня просто глаза на лоб полезли. Фасоль изогнулась и по-прежнему росла вверх! Это было круто. Но круче всего было последнее задание.
