Первый особого назначения - Соколовский Александр Александрович (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗
От этих мыслей его отвлек голос Андрея. Собрав со скамейки звякнувшие планки, он сказал:
— А эту рамку, ребята, надо будет запаять. У кого есть паяльник?
— У меня есть, — отозвался Олег. — Только я, наверно, не сумею.
— Их бы к Грише отнести, — вырвалось у Степки, но он тотчас же прикусил язык.
— Это кто такой — Гриша? — поинтересовался моряк.
— Это мастер один, — наперебой стали объяснять ребята. — Он глухонемой. В четырнадцатом доме живет. У него там мастерская.
— Он только Степку одного к себе пускает, — добавил Вовка. — Больше никого…
— Ну так что же! — одобрил моряк, протягивая Степке планки. — Отнеси к Грише, товарищ начальник штаба. Пусть починит. Работы тут немного.
Глава восьмая
Работа в красном уголке приближалась к концу. Оклейка кладовки оказалась для всех хорошей учебой. У ребят появилась сноровка. К тому же управдом выдал «мастерам» еще одну стремянку. Наклеивать обойные полосы стали теперь сразу вшестером. Женька накладывал листы в паре с Мишкой Кутыриным. На вторую стремянку Андрей поставил Олега, а в помощники ему назначил Пончика. Сам он обходился без лестницы и свободно доставал до потолка, встав на скамейку. Андрею помогал Костя. Степка, Кузя и Тихон Фомич, заменивший Вовку, намазывали обои клейстером. А Таня и Оля разглаживали наклеенные листы тряпками.
Обойные полосы ложились на стену ровно и красиво. Через каждые пять-десять минут Андрей объявлял десятиминутный перерыв.
Во время одного из перерывов, присев на скамью и утирая лоб, Тихон Фомич признался Андрею:
— Загоняли меня совсем.
Однако в голосе его не было раздражения. Тихон Фомич вздохнул и продолжал:
— Я ведь мальчонкой тоже куда как шустрый был. Подмастерьем тогда работал в артели. Все старался побыстрее да попроворнее… А старшой наш — Сидорычем звали — по затылку меня: не спеши, мол, не на пожар; нам за день платят, а не за минуту. Так и тянем, бывало. На такую вот комнату полмесяца уйдет. Один лист наклеим и посидим. И притомиться-то никто не успеет, а уж Сидорыч мигнет: «перерыв».
…Домой Степка теперь возвращался поздно. Мать ворчала, а отец всякий раз вступался. Все жильцы в доме уже знали о том, что пионерский отряд ремонтирует красный уголок. Жильцы не раз даже заглядывали туда — посмотреть, как работают ребята.
Увлеченный работой, Степка совсем забыл о поручении Андрея. К Грише он так и не пошел, и железные планки валялись у него под кроватью. И вот однажды, когда ребята расходились на обед, Андрей спросил у него, как дела с рамкой.
— Ты поторопи своего мастера, — попросил Андрей. — Что-то уж больно долго он возится.
Степка отчаянно покраснел. Таня что-то говорила ему, но он ее не слышал и словно очнулся, когда она, дернув его за рукав, с беспокойством спросила:
— Что с тобой, Степа?
И вдруг Степка понял, что надо сейчас же, ни минуты не откладывая, рассказать все этой светловолосой девочке с большими серыми, озабоченными в этот миг глазами.
— Таня, — охрипшим от волнения голосом сказал он: — Мне надо тебе сказать… одну вещь…
— Какую? — Таня глядела на него с недоумением и казалась еще больше обеспокоенной.
— Одну вещь… — повторил Степка. — По секрету.
Он быстро оглянулся. Двор был пуст. Ребята уже разошлись.
— Только… Только ты никому не расскажешь? — спросил Степка.
— Не расскажу.
— Никому-никому?
— Если ты не хочешь, то никому-никому.
И Степка поведал Тане все — о своей первой встрече с глухонемым мастером, о том, как он топтал в мастерской вспыхнувшую газету, о том, как Гриша учил его запаивать кастрюли и чинить электроплитки. Он рассказал о бывшем фронтовике Колесникове, который на телеграфе расспрашивал его о Грише…
Таня слушала, широко раскрыв глаза. Она еще не понимала, почему Степке понадобилось рассказывать все это под секретом. Но когда он дошел до своего разговора с отцом, Таня даже отпрянула назад, до того страшными показались ей слова «служил в гитлеровской армии»…
— Вот я и не хожу теперь к нему… — тихо закончил Степка. — И не знаю, что делать.
— Что делать? — Таня с минуту молчала, словно не могла понять, как это до сих пор Степка не решил, что ему надо делать. — Что делать? — повторила она, и лицо ее стало решительным. — Надо сейчас же пойти к Андрею. Надо все ему рассказать. Идем.
Андрей был дома. Он садился обедать, когда Таня и Степка, запыхавшиеся и встревоженные, позвонили у двери.
— Что случилось? — спросил Андрей, отворив дверь.
— Говори, Степа. — Таня подтолкнула Степку локтем. — Говори.
— Да вы в комнату пройдите, — пригласил моряк. — Идемте, идемте.
В небольшой уютной комнатке, куда привел ребят моряк, на столе дымилась тарелка с супом. Тут же стояла большая сковорода с жареной картошкой и хлебница.
— Ну-ка, садитесь, — сказал Андрей, доставая из буфета еще две тарелки и наливая в них суп. — Пообедаем, и вы расскажете, что у вас такое стряслось.
Но Степка и Таня отказались от еды. Глядя на их разгоряченные лица, Андрей и сам встревожился.
— Ну ладно, рассказывайте, — сказал он, отодвигая тарелку.
— Вот Степа… Он расскажет, — кивнула в Степкину сторону Таня. — Говори, Степа.
Степка долго не мог собраться с духом. Открыть свою тайну Тане было куда легче. Наконец, взяв себя в руки, он стал рассказывать.
Андрей слушал не перебивая. Голубые глаза его смотрели серьезно и даже сурово. И Степке чудилось, будто Андрей за что-то осуждает его.
Когда Степка умолк, Андрей встал и подошел к окну. Несколько минут он смотрел на улицу, словно увидел там что-нибудь чрезвычайно интересное. Он как будто совсем позабыл про ребят. Потом, обернувшись, спросил:
— Ты не был у него с тех пор?
— Не был, — тихо ответил Степка.
Отойдя от окна, Андрей прошелся по комнате и сел, подвинув стул поближе к Степке.
— Дело это, Степа, действительно необыкновенное, — сказал он. — Такие судьбы, как у этого твоего глухонемого Гриши, бывают не часто. И, насколько я понимаю, вы пришли, чтобы узнать, что тебе, Степа, делать? Как поступить?
— Я хотел вам сказать… — чуть слышно ответил Степка. — Я хотел сказать, почему не отнес эти планки… Рамку от стенгазеты.
— Вот как? — удивился Андрей. — А я думал, что тебя беспокоит другое. Разве тебе не было тяжело оттого, что ты так давно не навещал этого мастера? Ну-ка, ответь.
— Было, — согласился Степка.
— Так. Теперь скажи, почему же раньше ты к нему так часто ходил?
— Мне интересно было, — признался Степка. — Гриша меня паять учил. И ключи вытачивать…
— Ну, а какой он, по-твоему, человек, этот Гриша? — спросил Андрей и, увидев, что Степка смотрит на него растерянно, пояснил: — Ну какой — хороший или плохой?
— Я… я не знаю… — выдавил Степка. — Если он у Гитлера в армии служил… Значит, плохой.
Он сразу же понял, что ответ его не понравился командиру. Андрей нахмурился и покачал головой.
— Давай так, — сказал он. — Представим, что нам надо решить задачу с несколькими неизвестными. Что же нам неизвестно? А вот что. Во-первых, почему этот глухонемой Гриша после плена решил остаться в Советском Союзе. Во-вторых, почему он поселился именно в этом городке, а не в каком-нибудь другом. В-третьих… А в третьих: мы как раз и решим — хороший он человек или плохой. И тогда узнаем, правильно ли ты поступил, что, узнав его историю, перестав ходить к нему в мастерскую. Итак, вопрос первый.
— Почему он остался у нас, в Советском Союзе? — напомнила Таня.
— Да, почему? — Андрей круто повернулся к ней. — Как будто оставаться ему было незачем. И вдруг…
— Как же незачем? — вступился за Гришу Степка. — Он ведь родился в России. И в Германии у него никого нет…
— Никого? — Моряк прищурился. — А если подумать? Давай рассуждать так. Глухонемых в армию не берут. Значит, кто-то привез его с собой в нашу страну во время войны. Кто?
