Крах Мишки Мухоркина - Воищев Юрий Тихонович (читать книги без регистрации .txt) 📗
Отмерив нужное расстояние, он зажёг фонарь и поставил на землю, чтобы свет падал как раз туда, где надо было рыть. А рыть надо было прямо под столбом, от которого тянулась колючая проволока.
«Ну и дела были б,— усмехнулся Герцог, вонзив лопату в землю,— если бы тот работяга, который мне рыл ямы для столбов, наткнулся на клад, если он только существовал!..»
Траншея становилась шире и глубже, а клада всё не было.
Часа через полтора Герцог погрузился в неё по пояс, а через два — над землёй торчала только его макушка. Потом и она исчезла — Герцог зарылся в землю. Только ожесточённо скрипела лопата да взлетала над ямой глина. Сначала рухнул один столб от загородки, потом второй— и пошло!.. Анжуйский зарылся так глубоко, что из ямы вообще не доносилось ни звука.
Видимо, и под землей Анжуйский неплохо ориентировался. К двенадцати ночи он наткнулся на бревенчатую стену.
Тайник! Герцог даже похолодел от волнения, когда поддел одно из бревен ломиком. Бревно с треском подалось и в лепёшку раздавило фонарь.
Герцог оказался в кромешной темноте. Из отверстия тянуло могильным холодом и плесенью. Анжуйский осторожно просунул голову и замер: глубоко внизу сияла луна и мерцали звезды. Он ошалело глянул вверх — и там было небо, луна и звезды. А между двумя лунами был натянут толстый черный канат.
— Боже... — прошептал Герцог.— Где я?
— Где я? — глухо ответило эхо.
Герцог испуганно рванулся и неожиданно с криком полетел вниз — прямо на луну.
На рассвете, когда Генка подошёл к колодцу, чтобы набрать воды и умыться, он так и остолбенел. Глубоко внизу, вцепившись в канат, сидел на бадье Герцог Анжуйский. Целую ночь он пытался выбраться, но безуспешно, а позвать на помощь не решался — засмеют.
— Не узнаешь, что ли?— буркнул Герцог.— Давай тащи.
Пятый «Б» долго потом рыдал от смеха, узнав о случившемся... Но дело от этого не продвинулось ни на шаг. И хитроумная затея с запиской, которую сочинили всем классом, а потом на чистой странице, вырванной из старинной книги, принадлежавшей родителям Вовки Сидорова, писали слабо разведенными чернилами и держали бумагу над огнём, чтобы она пожелтела ещё больше, и Мишка проник во владения Анжуйского и передал записку Генке, чтобы тот подсунул её при удобном случае своему дяде,— эта великолепная затея не помогла избавиться от загородки.
В тот же день Герцог поставил столбы на прежнее место. Больше он ни разу не пытался разыскивать клад, потому что тот работяга, который когда-то копал ямы под столбы, проехал как-то по их улице на новеньком мотоцикле. А ведь мотоцикл денег стоит!
Глава семнадцатая
КИНОШНИКИ
Ранним утром к дому герцога Анжуйского подошли два человека. Один был длинный и в берете. Другой — маленький и лысый. Они держали в руках киносъёмочные камеры.
Киношники были встречены озверелым лаем Пирата. Спустя некоторое время из дома показался заспанный Герцог.
— Вам кого? — спросил он.
— Вас,— ответил длинный.
— Как это меня? — удивился Герцог Анжуйский.— А кто вы такие?
— Из Москвы,— важно сказал маленький. А длинный уточнил:
— Научпоп.
— Какой «поп»? — растерялся Анжуйский.
— Киностудия научно-популярных фильмов,— разъяснил длинный.— Может, слышали?
— Ну, как же,— сказал Г ерцог.— А я тут при чём?
— Что ж тут непонятного,— сказал длинный.— Вчера мы сюда приехали, искали разные сюжеты о вашем городе. Ну, нам подсказали, что вы садовод-мичуринец. И мы хотим всё это отобразить... если вы, конечно, разрешите.
Герцог заулыбался:
— Это, конечно, можно.
Но тут ему в голову пришла другая мысль, и он задумался.
— А может, вы ещё откуда? — осторожно спросил он. Маленький попытался опять что-то сказать. Но длинный перебил его.
— Что вы,— сказал он,— как можно...
— Ну, что ж,— сказал Герцог,— если так, проходите. Сейчас я Пирата на цепь посажу.
Он посадил на цепь собаку и отворил калитку. Киношники вошли во двор.
— Так с чего ж мы начнём? — сказал Герцог.
— Ну, начнём, как всегда, с рассказов. Вы расскажите о себе: кто вы, что вы... А я запишу. Давно ли вы сад посадили, давно ли дом построили?
— Ну, что ж,— сказал Герцог,—записывайте. Я — пенсионер. Бывший военнослужащий... Этот дом я не строил. Этот дом я приобрёл у одной женщины сразу после войны. Дом старый, как видите. Я его отремонтировал. Всё своими руками. И садик я, между прочим, сам посадил. Ну, садик небольшой... Вот... Ну, хороший садик. Аккуратный.
Они поговорили так некоторое время, а потом пошли в глубину двора, и Герцог стал позировать на фоне яблонь и вишен.
А киношники наводили на него камеры и командовали:
— Правее! Левее! Сюда станьте! Снимите шляпу! Наденьте шляпу! Скажите что-нибудь!
Герцог позировал с удовольствием. Не каждый раз такое случается, чтобы тебя в кино снимали. И когда всё было закончено, он спросил:
— Ну, а когда же я себя увижу? И в какой программе?
— Увидите,— сказал длинный.— Всему своё время. Как номер выпустим, так и увидите.
Потом киношники попрощались и ушли, и Герцог долго смотрел им вслед.
Глава восемнадцатая
МЫЛЬНЫЕ ПУЗЫРИ ПОСЛЕДНЕЙ НАДЕЖДЫ
После того как киношники из «Научпопа» засняли на плёнку Анжуйского, он заметно переменился. Забросил все развлечения: телевизор, преферанс — и все силы бросил на сад.
— Скоро опять приедут,— важно говорил он соседям. — Так что всюду надо ажур навести, чтобы всё было чин-чинарём. Я уже и навоз выписал — четыре тонны. А здесь,— и он показывал на участок у колючей проволоки, — я вторую лесозащитную полосу подыму.
Понятно, что 5-й «Б» эти грандиозные планы покорения природы мало радовали. Ребята совсем скисли. Как сказал Генка: «С Герцогом воевать — это тебе не фокусы показывать!»
Один только Мишка хранил бодрость духа.
— Придётся это дело бросить,— весело сказал он.— Чего на рожон лезть? Герцог теперь сила!
— Не паникуй,— вскипел Санька.
— Я не паникую,— сразу струхнул Мишка.— Я рассуждаю. И взвешиваю.
Ребята «рассуждали и взвешивали» целых два дня, а на третий день Витька решительно заявил:
— Так и свихнуться недолго. Надо идти в милицию.
— Куда, куда? — опешил Мишка. Он испугался и подумал: а может, рассказать им всё, но тут же отогнал эту мысль — страшно, да и поздно, пожалуй!
А Вовка Сидоров ехидно сказал Витьке:
— Тебе что, ночевать дома надоело?
Витька разволновался и стал кричать, что у него там друг работает, что этот друг за него в огонь и в воду, и что стоит ему только обо всём рассказать, как он тут же наведёт полный порядок.
— Ну, раз у тебя там друг,— порешили все,— иди и сам говори.
И Витька пошёл. А чтобы он не свернул в другую сторону, 5-й «Б» сопровождал его до самых дверей милиции. Ребята облепили окна, а Витька несмело постучался к дежурному.
— Войдите!
Как и в тот раз, когда Ерошкин «забрал» Витьку, в отделении дежурил старшина Симаков. Он недовольно поглядел на Витьку и спрятал в стол книгу «Петровка, 38».
— Ну, чего тебе? — спросил Симаков.
— Мне нужен товарищ Ерошкин.
— Хватился. Ушёл от нас твой товарищ Ерошкин. Он в этом году образование закончил,— не без зависти сказал Симаков.— Школой-интернатом заведовать будет.
— Тогда до свидания,— погрустнел Витька.
— Иди, иди,— согласился Симаков, а потом вдруг спросил: — Чего это вы всю улицу распахали?
И Витька всё ему и выложил: как, что и почему.
— Всё это ерунда,— сказал Симаков.— Лучше бы сады сажали. Вот ты кой на кого жалуешься, а к нему, я слышал, твой Ерошкин корреспондентов из кино направил. В кино не всякого снимают!
Витька медленно вышел на улицу, и все сразу поняли, что ничего не вышло. И ребята уныло поплелись на речку. И молчали, потому что уж очень расстроились.
