Лето в Жемчужине - Минутко Игорь (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
В свете фонаря мелькали быстрые тени, они проносились по освещенным стенам и исчезали. Альт лязгнул зубами. Вдруг Витя почувствовал, как живое существо скользнуло возле самого его уха, чем-то барханным задело и слабо пискнуло.
И Витя, как последний трус, завопил.
Пещера ответила эхом, а шелест крыльев и писк усилились.
— Ребята! — радостно и облегченно сказал Вовка. — Это же летучие мыши! Они не кусаются. Смотрите, сколько их.
Вовка направил луч света в угол, и все увидели нечто невообразимое! Весь угол кишел маленькими черными чертиками. Чертики карабкались друг на друга, махали перепончатыми крыльями, толкались, и создавалось такое впечатление, будто мокрая стена живая и шевелится.
— Их здесь миллионы! — сказала Катя. — Давайте вернемся, а?
— Нет, надо изучить пещеру, — ответил Витя, хотя ему тоже хотелось поскорее выбраться наружу.
И ребята стали исследовать пещеру. Она была небольшой, метров тридцать в диаметре; стены ее были каменные, мокрые, скользкие, и к ним не хотелось прикасаться руками.
Вовка веслом мерил глубину и не достал дна.
— Тихо! — Вовка насторожился. — Замолчите все!
Очень некстати зарычала Сильва.
— Цыц, ты! — прикрикнул на нее Вовка. Все замолчали. И стало слышно сквозь тихий писк летучих мышей, как где-то вытекает вода.
— Поплыли на звук! — Вовка освещал путь фонарем. Лодка приблизилась к дальней стене, и ребята увидели, что из отполированного камня, из широкой трещины вытекает толстый жгут воды.
— Родник, — предположил Вовка.
— Вот он и образовал эту пещеру, — сказал Витя, потрогал воду рукой. — Ух, холодна!
Вовка и Катя тоже потрогали. Вода обжигала пальцы.
— Ну что, возвращаемся? — предложил Вовка. Витя и Катя сказали дружно:
— Возвращаемся!
Собаки радостно залаяли, застучали хвостами о дно лодки.
Как это прекрасно — из темного и сырого подземелья вернуться на дневной свет, почувствовать прикосновение ветра к лицу, увидеть, как кустарники отражаются в чистой воде Птахи, услышать шелест леса! Очень здорово жить на свете!
Дело шло уже к вечеру. Солнце нырнуло за лес, и длинные тени от деревьев лежали на воде.
День прошел и не заметили как.
— Сейчас найдем полянку, быстренько приготовим обед, — рассуждал Вовка, — отдохнем немного и — домой.
— Интересно, — спросила Катя, — как же летучие мыши не натыкаются друг на друга в темноте? И на стены тоже?
Витя объяснил. Он недавно прочитал в журнале. Оказывается, летучие мыши в полете издают ультразвук. Он несется впереди мыши, сталкивается с препятствием и снова возвращается к мыши. Она специальным органом, как локатором, улавливает ультразвук, вернувшийся к ней, и успевает свернуть.
А Вовка сказал:
— Назовем пещеру пещерой Летучих мышей.
Возражений не было.
Нашли удобную полянку, причалили. Катя чистила картошку — она собиралась поджарить ее со свиной тушенкой. Оставалось еще молоко в термосе и черный, успевший зачерстветь хлеб. Альт и Сильва рыскали по берегу — у них, как всегда, были свои дела.
— Отдохнем немного, — сказал Вовка после обеда и лег в траву на спину, похлопывая себя по сытому животу. — Минут двадцать. И надо поднажать. Километров шесть осталось. Как бы темнота нас не прихватила.
— Мальчишки, — сказала Катя, — я на тот берег перейду. Смотрите, какие там цветы. Букет нарву.
Катя сняла сарафан и вошла в воду. Здесь ей было по колено, дно постепенно опускалось, вода поднималась все выше; Катя ойкала, но шла дальше.
«Смелая Катя девочка», — подумал Витя и достал дневник.
«25 июня.
Вот и заканчивается наше путешествие. Просто необыкновенное путешествие! Примерно километров пятнадцать проплыли мы на «Альбатросе» по Птахе. И сколько всего видели! А от Москвы до Владивостока двенадцать тысяч километров! Сколько же чудес, наверно, в нашей огромной стране! Сколько необыкновенных мест! Очень хочется все увидеть своими глазами».
Витя подумал немного и написал еще:
«Катя очень хорошая девочка. Лучше…»
Слово «лучше» он зачеркнул и ему стало стыдно чего-то.
«Да что это такое со мной?» — удивленно подумал он, но не успел себе ответить…
На том берегу Птахи через кусты, не разбирая дороги, бежала Катя. Она влетела в речку, то по дну, то вплавь добралась до места, где был причален «Альбатрос». Мальчики бросились ей навстречу.
Катя выбралась на берег. На бледном лице застыл испуг, глаза были широко открыты.
— Там… Там три дядьки… Машина в кустах спрятана. И вещи… — Катя никак не могла отдышаться. — Краденые…
Витя и Вовка переглянулись. У Вити слабость вступила в ноги.
— Мальчишки, что делать? Ведь это воры! Те…
— Идем, покажешь, — решительно сказал Вовка. — Надо придумать, как их задержать.
— Я… я боюсь… — Катя сделала шаг назад.
— Мы незаметно подкрадемся, — сказал Витя, стараясь сдержать дрожь в коленях.
— Пошли! — Вовка первый шагнул к реке.
— Альт! Сильва! Сторожить лодку! — приказал Витя. Альт послушно сел возле «Альбатроса». Сильва покрутилась, попрыгала и устроилась рядом с Альтом.
22. «Альт! Ко мне!»
— Вон там, за кустами, — прошептала Катя, показывая рукой вперед.
Ребята крались по густой траве, такой густой, что роса в ней не просохла за день. Белые звездочки ромашек, мохнатые шарики душистой кашки стегали по ногам. Все чаще встречались кусты ольхи и орешника. Наконец, кусты пошли сплошными зарослями; стал попадаться густой папоротник; было сыро.
Под ногой Вовки хрустнула ветка, и все замерли. Вите показалось, что сердце бьется у него в голове; мелко дрожали руки.
Осторожно, замирая при каждом шорохе, ребята прошли еще немного, и Катя сказала одними губами:
— Смотрите…
В зарослях ольхи был спрятан серый «Москвич» старой марки. Крыша его была завалена ветками.
И Витя сразу узнал «Москвича» — это он обогнал их, когда Пепел только-только перешел Стланку. Еще Федя сказал: «Наверно, рыбаки».
Под «Москвичом» и прямо в кустах лежали разные вещи: стопки плащей, кофт, картонные ящики с приемниками, еще что-то, завернутое в мешковину.
«Вот они какие рыбаки…» — подумал Витя, и холодный отвратительный страх стал заполнять его.
— Они там, — опять одними губами сказала Катя.
Через несколько шагов ребята услышали мужские голоса. И вдруг Витя почувствовал, что колени его сами собой подгибаются — он сел в траву. Знакомый голос пел:
— «Пузырь!» — с ужасом подумал Витя.
«В городе Николаеве девчоночка живет!» — пел Пузырь совсем рядом, за кустами.
Вовка и Катя тоже опустились на колени рядом с Витей.
— Надо ползти, — прошептал Вовка.
Ребята проползли еще совсем немного под густыми ветками. Голоса были рядом. Тихо раздвинули листья…
У Вити воздух застрял в горле. На траве сидели трое — тот парень, что подходил к ним на пляже, сейчас в бриджах, в замасленной ковбойке и без черных очков. Пузырь, все в том же зеленом пиджаке и старых брюках — толстый живот вывалился набок; и третий был Гвоздь!
Витя уже не удивился, что это именно Гвоздь. Его поразило другое. Широко расставленные глаза, нижняя пухлая губа… И еще такой же резко срезанный подбородок…
«Брат Вовки! — пронеслось в Витином сознании. — Илья!»
Витя взглянул на Вовку.
«Они же как две капли! Только у Гвоздя все старее», — лихорадочно думал Витя, одновременно поражаясь перемене, которая произошла в Вовке — он побледнел до синевы, по щекам текли слезы, и что-то жестокое, решительное, недетское проступало в глазах.
Катя вцепилась в Вовкины руки, и лицо ее умоляло: «Не надо! Не надо!..»
Витя тоже схватил плечо Вовки и сжал его изо всей силы.
Ребята замерли, смотрели и слушали.
Перед ворами на траве стояли две бутылки водки, вскрытые ножом консервные банки, лежала буханка хлеба.
