Зовут его Валерка - Костюковский Борис Александрович (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ
НА УСПЕВАЕМОСТЬ ВАШИХ ДЕТЕЙ В ШКОЛЕ.
Под этой надписью был приколот лист белой бумаги, на котором перечислялись фамилии родителей, дети которых учатся плохо.
Дядя Саша тогда объяснил Валерке, что всех, кто попадает в этот список, обсуждает цеховой женсовет.
Валерка один раз чуть сам не попал в этот список. Виновата во всём была Новикова. Они самостоятельно решали примеры, а Нинка всё время пялила глаза в Валеркину тетрадь, подталкивала его да ещё всё время разговаривала.
— Не мешай! — сердился Валерка.
Наделал он тогда ошибок и получил двойку.
Как только Валерка увидел двойку, сразу вспомнил о «сигнале» и испугался. «Ведь теперь дядю Сашу будут обсуждать», — подумал он.
— Это что за новости? — спросил дядя Саша, просматривая Валеркины тетради.
Валерка почувствовал, как сильно горят у него уши.
— Я нечаянно, — пролепетал он.
— Что — нечаянно?
— Я исправлю. Скажите женсовету, что я исправлю. — Валерка умоляюще смотрел на дядю Сашу.
— При чём здесь женсовет? Ведь двойку получил ты, — не понял его дядя Саша.
— Но они же вас в сигнал запишут. — В голосе Валерки было такое отчаяние, что дядя Саша даже улыбнулся.
— Вот что, — сказал дядя Саша, — ты получил двойку, ты и говори с женсоветом. — Он снял телефонную трубку, набрал номер и попросил: — Пригласите к телефону Ласунину. На, говори, — передал он Валерке трубку. — Её зовут тётя Наташа.
— Слушаю, — сказал женский голос.
— Тётя Наташа, это я, Валера.
— Какой Валера?
— Дяди Сашин. Наш племяш.
— Ничего не понимаю. Какой это «наш племяш»? Ты куда звонишь, мальчик?
— В женсовет, — растерянно ответил Валерка.
— В какой женсовет? — удивлённо спросила тётя Наташа.
Валерка окончательно растерялся и хотел уже положить трубку, но дядя Саша перехватил её и сказал:
— Наталья Григорьевна, с вами хочет поговорить мой Валерка. Да, да. Мы его с женой зовем «наш племяш». Он самый, племяш. На, говори, — вернул он Валерке трубку.
— Валерочка, что ты хотел мне сказать? — снова послышалось в трубке.
— Я получил двойку, — еле слышно пролепетал Валерка.
— Я тебя не слышу, Говори громче, — потребовала тётя Наташа.
— Я получил двойку, — повторил Валерка.
— Очень, очень плохо! Чем же я могу тебе помочь?
И Валерка начал её убеждать:
— Вы не ругайте дядю Сашу и в сигнал его не вешайте. Я исправлю двойку и больше не буду получать.
— А раньше у тебя были двойки?
— Нет, у меня даже троек не было.
— Ну, хорошо, я тебе верю, только, как исправишь, сразу позвони мне.
Ух, как Валерке стало легко!
Он, конечно, исправил двойку, и они вместе с дядей Сашей сообщили об этом Ласуниной.
Уж кто-кто, а Валерка знает, что такое «сигнал»!..
Валерка так задумался, что почти не понимал, о чём говорила Валя. Изредка он слышал отдельные фразы.
— Октябрята так не должны поступать… Наша задача хорошо учиться… Каждого двоечника будем помещать в газете на самом видном месте…
Всё это доносилось до него словно издалека.
Отвлёкся он от воспоминаний, когда вновь заговорила Дарья Емельяновна.
— Мне кажется, — сказала она, — что у Новиковой и Ощеулова было достаточно времени подумать над своими дурными поступками. Теперь пусть они дадут слово всему классу, что исправят своё поведение и плохие оценки. А мы посмотрим, какое у них крепкое слово и можно ли им верить.
Новикова, часто мигая глазами, сразу же пообещала тоненьким голоском:
— Я исправлюсь, Дарья Емельяновна, вот увидите — исправлюсь.
— Ты не мне обещай, а всему классу.
— Я и классу, и вам…
— Поверим Нине, ребята? — спросила Дарья Емельяновна.
— Поверим, — отозвались все.
— Ну, а ты что скажешь, Андрей?
Ощеулов неуклюже выбрался из-за парты, щёки у него надулись и нижняя губа отвисла ещё сильное обычного.
— Я тоже, наверное, исправлюсь, — выдавил он из себя.
— Почему «наверное»? — возмутилась Валя. Скажи нам точно, исправишься ты или нет?
— Ну, исправлюсь, — обиженно пообещал Ощеулов.
— А ты без «ну», — настаивала Валя.
— Ну, исправлюсь без «ну», — чуть не плача, протянул Ощеулов.
— Поверим ему, Мармыш? — обратилась Дарья Емельяновна к Женьке, заметив, что тот повернулся к ней спиной и о чём-то оживлённо болтал с Генкой Свиридовым.
Мармыш вскочил как ужаленный, вытаращил глаза и как ни в чём не бывало бойко ответил:
— Проверим,
Ребята засмеялись. Даже Дарья Емельяновна не смогла сдержать улыбки.
— Тебе, Мармыш, тоже не мешает подумать о своём поведении. Мне кажется, что ты начал забывать прошлое обещание,
— А я — что? Я ничего, — сразу загнусавил Женька.
— Садись, — сказала Дарья Емельяновна, — и слушай, о чём говорят. Тебе это тоже полезно.
Ощеулову поверили. Трудно им было с Новиковой исправляться, но Валерка видел, что они начали стараться.
Только нельзя понять, почему они так стараются? Или оттого, что их проработали и нарисовали в газете, или потому, что в школу стали часто приходить их родители.
«РАССЕЯННЫЙ» ПАССАЖИР
Хорошо в последние дни учебного года! Задания на дом не задают: младшие классы ежедневно ходят на экскурсии.
Кажется, совсем недавно едва зеленела трава и проклёвывались из почек, словно наконечники стрел, молодые листки деревьев. И вдруг всё вокруг зазеленело.
Валерка так и не заметил, когда и как это случилось. Даже не верилось, что совсем недавно и земля, и крыши домов, и скамейки в скверах были покрыты белым пушистым снегом.
Строгими зелёными квадратами обозначались городские газоны, и люди уж не ходили по ним как попало.
Ещё в прошлом году они были огорожены маленьким деревянным штакетником, а этой весной штакетник сломали и увезли на машинах. Валерка вначале даже не понял, зачем это делают, и, запыхавшись, прибежал к Натке, чтобы сообщить ей эту новость. Но Натка сразу успокоила его:
— Зачем штакетник? Коз в городе нет, а люди должны беречь зелень. Ну, ты, например, Валерка, станешь топтать траву?
— Вот ещё, — возмутился он.
— Ну, вот видишь, и другие тоже не станут этого делать! А ведь без штакетника лучше.
И на самом деле, газоны стали ещё красивее. Валерка заметил, что теперь и на улицах города, а не только в парке появились зелёные патрули. И не только дети — взрослые нарушители извинялись перед пионерами с красными повязками на рукаве.
Валерка теперь мечтал только об одном: поскорее бы стать пионером и так же патрулировать по городу.
— Тётя Лена, спросил как-то он, — а мне разрешат быть патрулём, когда я стану пионером?
— Конечно, разрешат, — ответила она, — да ты и сейчас можешь быть патрулём.
— Но я же не пионер, и у меня нет повязки.
А тётя Лена сказала, что вовсе не обязательно иметь повязку, чтобы сделать замечание человеку, который ломает деревья, бросает на тротуары окурки, плюёт под ноги прохожим или грубит старшим.
После этого разговора Валерка решил помогать патрулям. Стоит кому-нибудь бросить окурок мимо урны, а он тут как тут:
— Дядя, поднимите окурок.
Нарушители бывают разные. Один смущённо улыбнётся, поднимет окурок да ещё и похвалит Валерку. Другой сердито проворчит: «Нашёлся тоже, указчик», но всё-таки выполнит требование. Были и такие, которые смотрели на Валерку как на пустое место или на назойливую муху. Да ещё с наглой насмешкой говорили:
— Ишь выискался какой примерный! Возьми и подними сам.
Валерке становилось очень обидно; он не знал, что ответить на это и как поступить. Ему ясно только одно, что, если бы он был настоящим патрулём, никто не посмел бы с ним так разговаривать!
