Самая легкая лодка в мире - Коваль Юрий Иосифович (книги онлайн бесплатно серия TXT) 📗

Небольшое тело в черном старом пиджаке и в валенках с галошами поджидало голову, которая гуляла в болотах.

Как только Голова, увенчав пиджак, устроилась на своем месте, тело зашевелилось, одной рукой зачесало нос, по которому, как видно, соскучилось, а другою замахало нам с капитаном:

– Сюда вылезайте, к сосенкам.

Мы вылезли из трясины, а Голова спокойно сидела на своем месте и наблюдала, как капитан-фотограф выливает из сапога черную воду.

Коровы, стоящие за соснами, разглядевши нас, остолбенели. Тупое и безумное любопытство светилось в их крупных детских глазах. Они даже перестали жевать и наивно хлопали ресницами. Было ясно, что ничего такого, как снимающий сапоги капитан, прежде им видеть не приходилось.

Изумленные коровы слились с Травяною Головой в единое целое, и теперь все это выглядело как самое обычное стадо с пастухом.

Но я-то понимал, что у этого пастуха голова не совсем обычная, и внимательно оглядывал коровьи головы, не любят ли и они побаловаться, полетать над миром, оставив на земле вымя и копыта.

– Сколько у вас в стаде голов? – спросил между тем капитан.

– Семнадцать.

– А бык есть?

– Наш бык – делопроизводитель, – ответила Травяная Голова, – его в район повезли.

Капитан обрадовался, что бык в отъезде, протянул деду руку. Охотно пожимая капитанскую ладонь, Травяная Голова назвалась Аверьяном.

Капитан сразу же стал звать пастуха дедом Аверей, а дед капитана – «парень». Они быстро нашли общий язык и болтали теперь на этом общем языке. Я как-то не мог влезть в их разговор, но предложенную дедом руку почтительно пожал. Рука эта оказалась сухонькой, легкой, и показалось, что пожимаю я пучок сухой травы.

Скоро запылал костер, на сосновых ветках развесили мы мокрые носки, начистили окуней, поставили на огонь ведро.

– Значит, вы прямо из Москвы? – спрашивал дед Аверя.

– Прямо из Москвы, – размахивал ложкой капитан, – вон как здорово. Из Москвы – и прямо сюда.

– Да неужто это так? – изумлялся дед. – Прямо сюда? Из Москвы.

– Из ней! – восклицал капитан. – И прямо сюда!

Так болтали дед и капитан на их общем языке. Язык этот я немного понимал, но проникнуть глубоко в смысл его не мог.

– А вы-то бывали в Москве? – спросил капитан.

Дед Аверя хмыкнул, покачал своей головой.

– Ты на самолете-то летал? – спросил он капитана.

– Летал.

– Ну, на таком-то не летал. Тут у нас в деревне вынужденная посадка была. Самолет вдруг в небе объявился – на лужок и сядь. А я рядом пасу. Тут из кабины летчик выскакивает. «Ах, – говорит, – дед, бензин кончился». Ну, я сбегал домой, у племянника-то моего мопед, так в сарае канистра стояла литров на двадцать. Принес бензин семьдесят шестой, а летчик говорит:

«Ты, дед, слетай со мной в Москву, заступишься в случае чего, а то меня могут уволить, потому что везу я бандероль Большому Человеку, опоздание – смерти подобно».

Ну, я залез в кабину, и мы полетели. Ну, парень, это был самолетик! Не простой, а смесь самолета с трактором. Летит, летит, вдруг остановится и, как трактор, по облакам ползает! Ну долетели и только приземлились – Большой Человек бежит. Где бандероль?

Я подаю ему бандероль – мне ее летчик на хранение сдал, а Человек-то этот, Большой, и говорит: «А ты кто такой?» Так и так, отвечаю.

«Как? – Человек-то говорит. – Неужто ты и есть самый дед Аверя?»

А как же, отвечаю, я это он и есть. «Золотой ты мой, – говорит Большой-то этот Человек. – Да ведь я твое письмо знаешь где храню? На сердце». И тут достает из сердечного кармана письмо, которое я ему прошлый год писал. «Я, – говорит, – твое письмо каждый день на ночь читаю и плачу».

– Ну и ну! – восхищался капитан, слушая деда. – Во ведь как бывает. Плачут Большие Люди.

Капитан хлопал себя по коленям, а меня по плечам, приглашая изумляться вместе с ним. Но я помалкивал, отвлекался от рассказа, помешивая уху. Дед Аверя заметил это.

– Ты на тракторе катался? – спросил он меня.

– Катался.

– А на самолете?

– Катался.

– А на смеси самолета с трактором катался?

– Нет.

– А я вот катался, – сказал дед Аверя и засмеялся радостно.

– Не понимаю, зачем вам смесь самолета с трактором, – сказал я, – с такой головой, как у вас, в Москву и без смеси слетать недолго.

Дед Аверя обернулся и внимательно посмотрел мне прямо в глаза.

– С такой головой, как у меня, – сказал он, – можно генералом стать. Да я, вишь, пастух – генерал коровий.

– Ничего, – сказал я, – не огорчайтесь. Не у всякого генерала есть такая голова.

– Это верно, – сказал дед Аверя, улыбаясь.

– У генералов голова крепко к телу прикручена, – продолжал я, – не оторвешь, а у вас сама летает, где хочет.

– Голова у меня легкая, – смеялся дед Аверя. – Сижу, бывало, под сосной, а голова то в Москве, то в Харькове.

– Телу-то без головы небось скучно.

– Как то есть? – не понял дед. – Чего ему сделается, телу?

– Ну как же, – сказал я, – голова летает, а тело сидит.

– Да ведь и голова сидит, – сказал дед, наивно мигая болотными глазками. – Голова в мечтаниях летает, а на теле-то сидит пока крепко.

И он хихикнул, покачал обеими руками голову, подергал и за волосья.

– Не открутишь, – сказал он.

– Ладно тебе, отец, – не выдержал я. – Я сам видел, как тело ваше сидело под сосной, а голова над болотом болталась.

– Ты что городишь? – сказал капитан. – Какая голова над болотом?

– Евонная, – ответил я, указавши на деда, и передернулся, потому что никогда в жизни не произносил этого дикого слова – «евонная».

– Евонная? – переспросил капитан и тоже передернулся, но только не от слова, а от его смысла.

Капитан поднял в воздух руку и постучал своим пальцем мне по лбу.

– Ты что, шутишь?

– Ты лучше деду постучи, – сказал я, отмахиваясь. – Глядишь, головка и слетит с места, как жаворонок.

– Да ты что, парень, – сказал дед обиженно. – Что ты на меня нападаешь? Чего я тебе сделал?

Дед явно прикидывался дурачком, делал вид, что не понимает, как это голова может жить без тела.

– Ладно, – сказал я, – плевать я хотел на вашу летающую голову. Летает она и пускай летает.