Синие лыжи с белой полосой - Гавриленко Алексей Евгеньевич (список книг txt) 📗
Одним словом, как бы там ни было, но то, что мальчишки полезли куда не следует, очень и очень плохо. Просто возмутительно!
Секунды тянулись, как часы. Часовая стрелка вообще, как вы знаете, ползает по кругу незаметно, иногда даже возмущаешься ее нерасторопностью. Особенно когда тебе плохо или скучно. Или страшно, как сейчас. А в другой раз она может и быстро двигаться. Замечали? Ну, например, когда мультфильмы по телику ждешь, то стрелка, естественно, еле-еле ковыляет, а когда мультики начались, то она уже такая шустрая… Ладно, сейчас не до этого.
В то время, когда Славка дрожал на пожарной лестнице, часовая стрелка на настенных часах в пустой комнате застыла на полпути между цифрами «8» и «9». И в это же самое время Яна и Любим шагали по пустынной улице, которая была неподалеку от их места работы, как раз напротив соседнего двора-колодца.
— Ну что это я все о себе да о себе. Расскажите и вы чего-нибудь, а я, так и быть, послушаю! — Любим великодушно предоставил слово своей спутнице. Наверное, уже сам не знал, что еще про себя хорошего рассказать.
Яна пожала плечами:
— Ну мне-то, в отличие от вас, особенно нечем гордиться. Я такая же, как все, — и, улыбнувшись, добавила: — Только непутевая. Вот начала витрину оформлять, а что-то не получается.
— Да? Это плохо. Если вам Игорь Николаевич доверил такое дело, вы должны его сделать на «отлично». Но я ему пока ничего не скажу. Потому что я благородный и товарищей не предаю. Однако я вас понимаю.
— Правда?
— Стопроцентно! Кому же охота лед рисовать? Противно.
— Нет, ну что вы! Лед и снег вовсе не противно рисовать! — запальчиво воскликнула Яна, но тут же сникла. — Я сама не понимаю, но у меня совсем не получается искусственный снег, все перепробовала, а не выходит. Какой-то он невеселый получается. Наверное, я забыла, как он выглядит наяву.
— А чего там вспоминать! Белый и холодный. Брр…
— Ну нет! Не скажите! Помню, когда я еще в школе каждый день бегала на тренировки…
— Вы плаванием занимались?
— Почему плаванием? Я в лыжной секции была записана. А знаете, Любим, вот вам не нравится снег, а я даже чуть рекорд города не поставила в беге по этому самому снегу! Рассказать?
— Ну расскажите. А потом я вам опять про себя буду рассказывать. Я кое-что вспомнил.
— Слушайте. Я занималась у одного замечательного тренера, который, кстати, до сих пор мальчишек и девчонок учит быстро бегать на лыжах. — Яна посмотрела по сторонам, они как раз находились поблизости от спортшколы, художница указала рукой во двор: — Вон там, за теми домами, и сейчас находится эта лыжная секция. Так вот, однажды на тренировке я показала рекордный результат. Мы так радовались… Мы с тренером начали готовиться к соревнованиям на первенство нашего города. Это было лет шесть назад. А кажется, сто лет прошло… И вдруг в ту весну, когда уже везде подтаивал снег, одна очень сильная спортсменка… удивительная девушка и настоящая чемпионка… я всегда брала с нее пример, она тоже когда-то занималась у этого тренера… — И тут Яна резко замолчала. Остановилась и к чему-то прислушалась. — Вам, Любим, не показалось, что кто-то зовет на помощь?
— Нет. Все тихо. А что дальше-то? Вам дали ценный приз?
Яна помолчала еще мгновение, решила, что ей все-таки померещилось, и продолжила свой рассказ:
— Ну вот, поехала эта чемпионка на последние в том году старты. И представьте, случилась ужасная трагедия! Ужасная! После этого я даже не могла долгое время на лыжи встать, с горя отказалась от соревнований на первенство города. С тех пор больше не тренировалась…
— Так чего там случилось-то?
— Автобус, на котором ехала эта чемпионка через горный перевал, был очень старым, и вдруг на крутом спуске у него внезапно отказали…
Яна резко замолчала. Именно в этот момент из двора выскочила девочка и бросилась им навстречу.
— Дяденька, дяденька! — закричала она, обращаясь к Любиму. — Помогите, пожалуйста! Скорее! Там один мальчик сейчас упадет и разобьется…
Яна даже не дослушала, она уже мчалась во двор, мчалась, словно на первенстве города — ее белый плащ развевался, как парус, а каблуки стучали, как клавиши старой пишущей машинки под руками Славкиной бабушки.
Пока Эля звала на помощь, Славка каким-то чудом сполз до самой нижней ступени, повис на руках и нащупал ногами спасительные ящики. В следующее мгновение он загремел вместе с этой пирамидой. Выбравшись из-под груды деревяшек, он услышал стук каблуков, и мальчишеский инстинкт взял верх — Славка отпрыгнул в темноту и притаился. Только сейчас он поднял голову и посмотрел на Мишку, тот по-прежнему изображал мешок на верблюде.
Яна сбросила свой белоснежный плащ прямо на руки Эле. Оставшись в брючном костюме, она стала похожа на цирковую гимнастку перед исполнением смертельного трюка. Спортивная, нарядная и сосредоточенная. Ловко подтянувшись, она устремилась наверх — к озорнику, который висел на уровне окон четвертого этажа. Лестница издавала угрожающие звуки, прутья-ступеньки скрипели и трещали, а вся железная конструкция гудела, но Яна не обращала внимания на эти угрозы. Добравшись до четвертого этажа, она протянула руку к Мишке и крепко схватила его за куртку.
— Не бойся. Все будет хорошо. Ползи ко мне. Я держу тебя. Не бойся, вот так, отлично, молодчина, — подбадривала она мальчишку.
Мишка долго не решался двинуться с места, но в конце концов зашевелился и, слушаясь команд своей спасительницы, хоть и с большим трудом, но все-таки дополз до желанных ступенек. Яна ни на секунду не ослабляла своей хватки, крепко держа его за куртку, и вот уже мальчишка снова на ступеньках, и вдвоем они начали путь вниз. Яна двигалась на полшага ниже, и если бы под Мишкой подломилась перекладина, или он оступился, то не полетел бы вниз, а упал прямо на Яну, и она бы опять его спасла.
Мишкин страх высоты отпустил свою жертву, Мишка все смелее и смелее переставлял руки и ноги. Достигнув нижней ступеньки, Яна спрыгнула, затем помогла благополучно приземлиться Мишке.
Все это головокружительное приключение Славка наблюдал со стороны, точнее, снизу, он не хотел попадаться на глаза, ему было стыдно — он же не сумел помочь Мишке.
Когда все уже было позади, Славке вдруг очень захотелось оказаться на месте Мишки. Да-да. Такая вот короткая память у страха! В эту минуту он забыл, как ему было тошно, его уже обуревали совсем другие чувства. Забурлила его неугомонная фантазия, которая не чета его страху — не ждет своего часа в потаенных уголках, она всегда рядом. Славке страстно захотелось, чтобы его тоже спасла такая отважная акробатка. Его еще никто никогда не спасал.
— Ну что, альпинист? На земле лучше? — спросила цирковая гимнастка, снимая свои некогда белые перчатки.
— Лучше, — кивал Мишка склоненной головой.
— Больше не полезешь?
— Не-а, никогда!
И тут наблюдавший со стороны Славка захлопал глазами — в свете фонаря появился еще один человек. Где он раньше прятался? Может, его просто в темноте не было видно: резиновые сапоги, длинный плащ и вязаная шапочка чернели, будто их кто-то гуталином намазал, он просто сливался с окружающей темнотой. Так еще хамелеоны могут — вспомнил Славка.
— А мы вот тебя сейчас в милицию! — начал угрожать Мишке хамелеон. Да еще с таким видом, будто это он совершил подвиг — только что спас первоклассника. — Понял?! Чтоб родители тебя выпороли как Сидорову козу!
— Прекратите кричать на ребенка! — вступилась за Мишку его спасительница. — Не видите, он и так ни жив ни мертв! Перепугался.
Но черный завелся не на шутку:
— Перепугался, паршивец? А вот когда мы ему счет предъявим за испорченные перчатки, он еще больше перепугается! Сейчас же назови адрес постоянного проживания…
— Да успокойтесь вы! Зачем кричать на ребенка! — Яна бросила свои перчатки в урну. — Я, если хотите знать, не люблю белые перчатки, хожу в них, как белоручка какая-то… Они мне с самого начала не нравились, завтра куплю себе другие. — Спасительница повернулась к Эле: — А ты, малышка, настоящий друг. Хорошо, что ты не растерялась и вовремя позвала на помощь…
