Мой генерал - Лиханов Альберт Анатольевич (книги читать бесплатно без регистрации полные txt) 📗
– Эх, ребятки! – сказал дед. – Зачем успокаиваете меня? Я старый вояка, смертей нагляделся, Лидушку схоронил, так что не боюсь, поверьте, и не о том речь. Не о том!
Он встал, прошелся по комнате. Остановился у окна. Сказал:
– Вот послушайте стихи.
Помолчал минуту. В комнате тихо было. Так перед грозой бывает. Все замирает. В небе. На земле.
Голос у деда был как бы равнодушный. И он будто бы не стихи читал. Будто сам сказал:
Потом дедушка повернулся.
– Ну вот, Антошка, – сказал он, – настала пора рассказать мою военную тайну.
Я подошел к деду. Встал с ним рядом, волнуясь отчего-то.
Сердце у меня тревожно билось. Еще бы! Разве может быть у генерала неважная военная тайна? Пустяковая какая-нибудь?
Тайна у дедушки, конечно, замечательная. Самая рассекретная! Государственная! И ничего, что страшная. Я не трус.
Только чего он молчит? Может, боится? Может, опасается, что мы ее разболтаем?
Так не такие мы люди. Папа, мама, я. Не такие, чтобы болтать по углам. Чтобы военные тайны разбалтывать. Рассекречивать их перед всяким первым встречным.
Чего же молчит дедушка?
– Смелей! – говорю я.
Дедушка смеется тихонько.
– Смелей, говоришь? – спрашивает.
Опять молчит.
– А я вот боюсь, понимаешь-ка. Всю жизнь эту тайну носил, а рассказать боюсь.
Он опять молчит, потом произносит:
– Дело в том, – говорит дедушка, и голос у него какой-то неестественный. Деревянный. – Дело в том, – повторяет он, – что твой отец, Сережа, не я. Я не дедушка тебе, Антон!
Слова его словно разрыв снаряда…
Два слова
Знаете ли вы такое слово – беззаветно?
Я прежде слыхал просто. Не очень понимал, что оно значит. Дедушка объяснил. Он сказал – беззаветно, это без конца, без края, это значит преданно и горячо. Это значит, веря больше, чем себе.
Беззаветно можно служить, работать то есть. Беззаветно можно бороться. И можно беззаветно любить.
Вот. Любить.
Как часто произносим мы это слово! Люблю мороженое! Люблю на лыжах кататься! Люблю смотреть телевизор!
Маленьких часто спрашивают:
– Ты кого больше любишь? Маму или папу?
Глупый вопрос. На него даже несмышленый малыш отвечает:
– И маму люблю, и папу люблю!
Я тоже так отвечал. До четвертого класса добрался – не очень-то задумывался над этими словами. И дальше бы жил, не раздумывал…
Но бывает в жизни каждого такой день, такой час, такая минута, когда все, что вокруг, он видит другими глазами. Поясневшими. Повзрослевшими. Когда он неожиданно понимает, что у слов, к которым он привык, как к старым детским игрушкам, есть еще один смысл. А может быть, и не один. И что слова – это не просто слова, а значительно большее. Ведь слова служат людям. Означают предметы, их окружающие, поступки, дела. Означают то, что человек чувствует.
Я люблю дедушку. Люблю беззаветно. И знаю цену этим словам.
Я люблю его преданно и горячо и верю ему больше, чем себе. Я хочу во всем быть похожим на деда…
Вот он стоит у окна. Курит сигаретку, сунув ее в разноцветный мундштук. Смотрит себе под ноги. Ждет.
В комнате тишина. Как перед бурей. Перед бурей же затихает все – помните? На земле. И в небе.
Тихо в комнате, я разглядываю деда, на мои глаза навертываются слезы и куда-то исчезают. А в горле застрял тугой комок.
Вот он сказал это. Сказал свою «военную тайну». И я чувствую – со мной что-то случилось.
Я теперь другой. Совсем-совсем. Я будто и не я, а другой человек. Другой мальчишка. Взрослый. Да, взрослый.
Я глядел на дедушку и понимал – со мной что-то случилось!
Я встал. Я подошел к деду. Слезы исчезли, я был теперь совсем другим. Я знал цену словам, о которых не думал раньше. Я встал, подошел к деду, прижался к нему лицом.
Буря грохотала во мне. Но я ничего не сказал. Я только обнял его и прижался крепко-крепко…
И все увидел снова. Снова…
История третья. Про дедушку
Горело в тот день солнце. Палило нещадно. Было ему невдомек, что не смеяться надо, а плакать, что лучше бы ему за тучи зайти и не смотреть весело на землю.
А оно припекало. Празднично. Невпопад. Будто не только людей, но даже и солнце застала врасплох эта нежданная война.
Дедушка был майором. Был молодым совсем. Ехал из Москвы, из отпуска. Слушал, как приятно поскрипывают новенькие ремни, смотрел, как поглядывают с завистью на него мальчишки.
А потом – будто оглох.
Война!
Другие не верили, смеялись, говорили, не может быть, у нас с немцами мир, но дедушка-то сразу понял: может быть!
Война на восток катится, дедушка на запад торопится. С поезда – на машину. С машины – на коня. С коня – на ноги. Идет пешком, ведет за собой командиров да солдат. А навстречу ему – люди.
На телегах едут. Пешком шагают. В детских колясках узлы с одеждой да едой катят. Старики идут с палками. Старухи с котомками. Женщины с маленькими детишками на руках. А те ребята, что постарше, сами что-нибудь тащат. Лица у них хмурые. Взрослые. Ведь война.
Яростно бился майор. Сам пушки заряжал. Снаряды подносил. Сам в фашистов целился.
Но фашисты сильные были! Вместо убитых солдат новые выходили.
Сражался дед до последнего. В ногу ранило. Бойцы его от пушек оттащили. Спрашивают:
– Отступать?
– Снаряды еще есть, – говорит дед. – Сражаться!
Ушли бойцы. Потом вернулись. Спрашивают:
– Отступать?
– Патроны еще есть, – говорит дед. – Сражаться!
Но кончились и патроны. Приказал дед усатому знаменосцу Красное знамя под гимнастерку спрятать. А бойцам знаменосца всегда в середине держать. Мало ли, враг обойдет, сбоку ударит. Чтобы знаменосец в безопасности был.
И пошли бойцы назад вместе с дедом. Идут по дороге – тихо на ней. Стариков нет. Старух нет. Женщин с детьми нет. Все ушли.
А те, кто не успел, – на земле лежат.
Вот картошка из мешка просыпалась…
Вот детская коляска с узлом перевернулась…
Вот женщина лежит, ребенка к себе прижала. И оба мертвые…
Идет дедушка по страшной дороге.
Голову опустил. Стыдно ему. За армию стыдно, за бойцов своих. За себя стыдно. Не сумели, эх! Не сумели защитить от врага беззащитных людей.
И вдруг по мертвой дороге идет мальчик. И поет.
Дедушка ушам своим не поверил: поет!
Усатый солдат, у которого знамя на груди и который всех храбрей сражался, отшатнулся.
– Товарищ майор, неужели дите с ума сошло от страха?
А мальчик к ним идет. И все поет:
Подошел к дедушке, голову поднял, потому что высоко смотреть, и говорит:
– Чего-то все спят… И мама спит… Я ее толкаю, а она не просыпается…
У дедушки лицо окаменело. Хочет он заплакать и не может. А тут бойцы кричат:
– Танки!
Дедушка обернулся – фашистские танки по дороге пылят.
– Знаменосец! – крикнул дедушка. – Ребенка бери! И чтобы беречь, как знамя, понял!
Отступили бойцы в лес, и вечером, далеко от врага, на привале, узнал дедушка от мальчика, что ему три года и зовут его Сережа, а маму зовут Катя и она любит песню про Катюшу. Больше ничего не узнал, как ни бился.
Шли бойцы лесами. Шли болотами.
Если не спал Сережа, на шее у знаменосца усатого сидел. Если спал – дедушка его на руки брал.
