Дневник плохой девчонки - Гудоните Кристина (книги .TXT) 📗
— Подожди здесь!
Толстуха оставила меня в гостиной, а сама потопала в спальню. Я вздохнула с облегчением. Все чудесно, они искали новую прислугу для бабульки. И нашли меня! Теперь я вместо Лауры должна буду покупать еду и возиться с этой иссохшей мумией. Лучше не придумаешь! При таком раскладе засунуть куда-нибудь деньги будет легче легкого! А потом — бесследно исчезнуть. Честное слово, все шло как по маслу!
— Иди сюда! — грянуло из спальни.
Я снова состроила овечью морду и шагнула за порог.
— Вот, Казимереле, посмотри, кто пришел! Та девочка, про которую я тебе рассказывала.
Бабулька, обложенная подушками, сидела в постели. Все такая же нечеловечески тощая, но хоть глаза были открыты. И протезы она, похоже, вставила, потому что рот выглядел не таким запавшим, как тогда, ночью… Бабулька равнодушно оглядела меня с головы до ног, потом отвернулась к окну и прошелестела:
— Ничего мне не надо…
— Как же, не надо тебе ничего! — прогудела толстуха. — Не зли меня! Ничего не надо только покойникам.
— Я и есть покойница… — заморгало существо на кровати.
— Размечталась! — продолжала гудеть бабища. — Не будь ты таким заморышем — всыпала бы тебе по первое число!
Она наклонилась над старушкой и погрозила кулаком, явно испытывая желание применить физическую силу. Меня от этого в дрожь бросило, но бабулька, похоже, нисколько не испугалась: в ответ она издала какой-то булькающий звук, который, если я правильно поняла, должен был изображать иронический смешок.
Тогда толстуха взялась за дело. Одной рукой подняла старушку, другой стала разглаживать и встряхивать постель. Бабулька что-то пропищала и совсем закатила глаза, должно быть, возмущаясь, что ее потревожили. Выглядела она очень смешно, я не выдержала и прыснула. Обе повернулись ко мне.
— Вместо того чтобы зубы скалить, лучше бы помогла! — проворчала толстуха.
Я, как положено воспитаннице католической гимназии, смиренно кивнула, подошла к кровати и стала взбивать подушки. Бабулька глядела на меня, как кошка на птичку, а я вся извертелась, потому что давилась от смеха. Думаю, она это заметила, поскольку и сама еле слышно захихикала, если, конечно, считать хихиканьем похожие на икоту звуки: «Ик! Ик! Ик!»
В конце концов бабульку опять устроили на подушках. Теперь она выглядела роскошно: щеки чуть порозовели, а в глазах прыгали чертики.
— Как тебя зовут? — тихо спросила она и подмигнула.
Я чуть в осадок не выпала! Честное слово, она мне даже начала нравиться!
— Меня… Эле.
— Что еще за ненормальное имя? — удивилась толстуха. — Разве такое бывает?
— Меня все называют Эле, — объяснила я. — А полное имя — Эльвира.
— Так и надо было сказать! — обрадовалась бабища. — Эльвира — совсем другое дело. Эльвира Мадиган! Вот я наревелась! А ты видела этот фильм?
— Не-ет… — промямлила я.
— Хороший фильм. Мою покойную тетю тоже звали Эльвирой. Прекрасным человеком была, а как пела! Голос был — огого!
Ага, подумала я, этот огого-голос, наверное, отличительная особенность всего богатыршиного семейства. Желая сделать ей приятное, я улыбнулась и с католической покорностью кивнула.
— Ну хорошо, пошли на кухню! — скомандовала толстуха. — Покажу тебе, где там что, потом сходишь в магазин.
В кухне бабища показала мне, где стоит посуда, где хранятся продукты и все такое. Кроме того, выяснилось, что эту упитанную подругу старушки Казимеры зовут Онуте, и я подумала, что имя ей очень подходит: первая буква — прямо ее портрет! Еще я узнала, что поня Казимера когда-то была актрисой и играла в театре. Вот это да, ни за что бы не догадалась! В конце концов я получила деньги, ключ от квартиры и большую сумку и была послана в магазин закупать продукты.
Спускаясь по лестнице, встретила ползущую наверх вялую светловолосую девицу. Раззявив рот, она изучала номера квартир, и меня кольнуло нехорошее предчувствие: не иначе та самая клизма с рекомендациями из той самой школы для богомолок. Черт! Пришлось выкручиваться.
— Ты не восьмую квартиру ищешь? — спросила я.
— Да-а… ээ… — проблеяла блондинка и часто заморгала. — Я… ээ… по объявлению… ээ…
В жизни такой мямли не встречала!
— Тогда можешь отправляться домой, — сурово объявила я.
— А… ээ… почему? — удивилась эта рыбина.
— Потому что отбой: сиделка больше не требуется.
— Ээ… не требуется?
— Нет. Пациентка отбросила копыта.
— Ко-пы-та? — вытаращила глаза католичка.
— Я только что оттуда, — объяснила я. — Видела собственными глазами. Она повесилась на лампе. Может, тоже хочешь взглянуть? Вообще-то лучше бы нам ее снять. Ты ведь сиделка — привыкла небось к трупам.
— Ээ… трупам?
Что за идиотская привычка повторять последнее услышанное слово! Честно говоря, она меня бесила.
— Ну так как? Идешь или нет?
— Так если… ээ… может…
— Идем. Говорю же, надо ее снять. Кроме того, мне так и не удалось затолкать обратно язык!
— Язык?! — она вцепилась в перила.
— Ну, идем уже, пока она не протухла.
Девка с неожиданной прытью развернулась и рванула вниз. Бегать она умела быстрее, чем говорить! Я чуть не лопнула со смеху! Попыталась ее окликнуть, но она летела со скоростью звука — наверное, меня и не слышала. До сих пор не понимаю, что на нее нашло, но почему-то сразу догадалась, что больше она здесь не покажется. Ха! Вот как надо расправляться с конкурентами!
Настроение у меня стало отличное, и я, весело посвистывая, двинула на Пилес. Людей в магазине оказалось немного, так что уже через полчаса я снова была у старушки, нагруженная всеми необходимыми продуктами. Слегка удивилась, когда толстуха Онуте встретила меня на пороге квартиры. Видно, торчала на балконе и, завидев, что я приближаюсь, пошлепала к двери… Изучив принесенные мной продукты, она сказала, что моей работой довольна, и еще похвалила за то, что быстро обернулась. Признаюсь, это польстило моему самолюбию.
Толстуха успела сменить наряд — теперь на ней была широкая длинная блузка стального цвета с такой же юбкой и, хотя она стала похожа на тающий ледник, эта кар тина больше ласкала глаз, чем прежний цветущий сад.
— Хорошо, детка, на сегодня достаточно. Можешь идти домой, Эльвира! Считай, что экзамен выдержала! — Онуте громко расхохоталась и дружески пихнула меня в бок. — Придешь завтра в это же время. По дороге купишь молока и свежих булочек с яблочным джемом. Ясно?
Я, само собой, радостно закивала. Тогда она велела мне стоять и не двигаться с места, заковыляла в спальню и вскоре вернулась с деньгами. Ага! Значит, ничему не научилась, подумала я. Деньги так и держит в ящике комода!
— Вот! — толстуха протянула мне несколько бумажек. — Это на покупки и тридцать литов аванса тебе за работу. Сдачу принесешь. Сестра Тереза, наверное, сказала тебе, что ты будешь получать триста литов в месяц?
— Ага, — я часто закивала, с трудом пытаясь скрыть восторг.
Вот это да! Буду получать триста литов! Еще никогда столько денег не зарабатывала. Меня только сестра Тереза слегка напрягала — а вдруг они с толстухой то и дело созваниваются?
На этом мы распрощались, и я ушла. Домой неслась вприпрыжку. Хотя мой новый план еще не осуществился, мне стало намного легче… Мало того что теперь уже совершенно точно деньги подсунуть удастся — я впервые получила настоящую работу, за которую буду получать настоящую зарплату!
По дороге завернула в лавку с ношеными тряпками и купила фирменную рабочую одежду: скромное темно-синее стародевичье платьице, украшенное широким белым воротником и белыми пуговками. В кабинке покрутилась перед зеркалом и решила, что выгляжу как самая настоящая святоша! Теперь уж точно родная мать не узнает! И это меня окончательно развеселило.
На пути к Ужупису я прикидывала в уме, где бы завтра спрятать проклятые деньги. Действовать надо было очень обдуманно, чтобы не вызвать ни малейших подозрений, ведь полиция обыскала всю квартиру и не нашла их… Куда поня Казимера могла бы засунуть деньги, если бы ей пришло в голову их перепрятать? Под подушкой не годится — там бы уже сто раз нашли, в шкафу под бельем — тоже, скорее всего, искали, в книги такую кучу банкнот никак не запихнуть… Так что задачка была не из самых легких… Может, где-нибудь в кухне? Но там постоянно крутится толстуха, она бы заметила… Кроме того, надо их спрятать так, чтобы кто-нибудь обязательно нашел! И как можно быстрее!
