Закон популярности - Усачева Елена Александровна (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
Слово-то какое – жизнь…
А потом все вокруг забурлило. Отпущенные на свободу девятиклассники радостно смешались, загалдели, потянулись вниз, в раздевалку, чтобы поскорее покинуть школу и оказаться на свободе. Все вопросы были решены и до завтрашнего дня можно больше ни о чем не думать. Водоворот собрался около Быковского, в него втянулись ашки. Павел кому-то жал руки, кому-то что-то объяснял, обещал, что разберется во всем. За ним тенью стоял Сидоров.
И только Васильев остался один. Это был полный и окончательный разгром. Больше он уже ничего не сможет сделать.
Рязанкина рядом с ним оказалась неожиданно. Вот ее не было, а вот она уже стоит чуть сзади, но смотрит опять не на него, нет. На довольно улыбающегося Быковского, на льнущую к нему Курбаленко.
– Ветка сказала, что ты ходил к десятиклассникам, – еле слышно пробормотала Ксюха, словно боясь, что в таком шуме ее услышит кто-то лишний. – Тебе все еще интересно, кто навел Алекса на квартиру Павла? Это сделала Жеребцова из «А». Видишь? Вон она стоит. – Васильев медленно повернул голову. Наташка Жеребцова что-то быстро втолковывала своей подружке Наумовой, активно жестикулируя, через раз выбрасывая руку вперед, в сторону Быковского. Видимо, классовое примирение Наташку не устраивало.
– И давно ты это знаешь? – Звук собственного голоса пробивался к нему, как сквозь вату.
– Мне Ветка об этом в первый же день сказала. Жеребцова позвонила Крошке Ру, тот передал Алексу. Он пришел бить Сидорова, за то, что он связался с Веткой, но Быковский предложил честную дуэль. Они пошли во двор драться. Остальное ты видел сам.
– Почему ты промолчала, когда об этом заговорили? – Последние силы выходили из Андрюхиной души тоненькой струйкой.
– О чем я должна была говорить? – усмехнулась Ксюша. – Ты еще раз ошибся – вот и все. Сам виноват! Наехал на Беленькую, месяц издевался над Маканиной, заложил Сидорова. Они не хотят за тебя заступаться, потому что ничего особенного не произошло – ты просто в очередной раз всех насмешил. А будешь упираться с Червяковым, еще и по шее получишь. Проигравших не любят, а ты проиграл! И все еще пытаешься вместо себя найти виноватого.
– Откуда же ты такая умная взялась? – медленно повернулся к ней Андрюха.
– Оттуда! – фыркнула Ксюша. – Надоел ты мне со своими закидонами. Понял? Иди, вон, над кем-нибудь другим пошути.
Неожиданно над головами взлетел небольшой мячик, наполненный песком. Он легонько стукнулся об окно и с глухим стуком упал вниз. Стекло секунду обиженно гудело, а потом решило-таки разбиться. Завизжали девчонки.
– Васильев! – рявкнули с другого конца коридора. – Это уже переходит все границы!
Андрюха не стал дожидаться, чем закончится разборка. Он не был уверен, что сможет кому-то что-то доказать. Впрочем, доказывать никому ничего не хотелось. Хватит, напрыгались!
Васильев поправил сползающий рюкзак и устремился к лестнице. Пробился сквозь неспешно бредущую толпу и неожиданно для самого себя оказался на втором этаже.
Ольга Владимировна стояла, прижавшись лбом к двери. Можно было сбежать, но это было бы явной трусостью, и Андрюха остался на месте. Психолог, наконец, заметила его и выпрямилась.
– А вас чего, правда увольняют?
Ольга Владимировна слабо улыбнулась.
– Не увольняют, а освобождают, как не справившуюся с ответственной миссией. – Она потянула на себя дверь. – Скажи мне, что будет дальше?
– А чего будет? – пожал плечами Андрюха. – Поорут и успокоятся. Здесь всегда так.
Кабинет был по-прежнему пуст. Только игрушка выделялась на фоне серой унылости.
– Зачем ты сжег тест? – Ольга Владимировна вынула из шкафа сумку, проверила ее содержимое. Казалось, ее совсем не интересовал Андрюхин ответ, больше того – говорила она не для него, а для себя. Чтобы не оставаться в тишине. – Смысла никакого. Отчет уже есть, вводы сделаны. Чего хотел доказать?
– Сами же звали – приходи. Вот я и пришел, а тут эти бумажки. Расстроился.
– Понятно… – Ольга Владимировна похлопала себя по карманам, прислушиваясь к звукам. – Не думала я, что так получится. – Она вдруг резко отвернулась к окну, как будто хотела спрятать внезапные слезы. – Так что же будет дальше?
– Ничего, – снова пожал плечами Васильев. Ему захотелось сесть – ноги не держали, и он бесцеремонно придвинул к себе один из стоящих около стены стульев.
Ольга Владимировна повертела в руках игрушку.
– Ты не хочешь поговорить со своим учителем?
Игрушка взлетела вверх и мягко приземлилась обратно в подставленные ладони.
– Чего с ним разговаривать? – испуганно пробормотал Андрюха. С кем с кем, а вот с Червяковым ему один на один встречаться было совсем не в кайф. Юрий Леонидович не просто прибьет его на месте, а разотрет в порошок, который потом развеет в школьном парке.
– Принято решение тебя на уроки математики не допускать. – Игрушка вновь оказалась в воздухе. – Чтобы не страдал весь класс. У вас весной экзамены.
– Да плевать я на него хотел, – сгорбился Андрюха.
– Смело. – Игрушка запрыгала по столу. – И все-таки ты чего-то хочешь добиться?
– Ничего я не хочу! – Крик сам собой вырвался из Васильевского горла. – Хочу, чтобы меня оставили в покое!
– Ну, так иди. – Ольга Владимировна подхватила сумку. – Тебя никто не держит.
– Все говорят одно и то же! – Васильев вскочил, оттолкнул стул. Железная спинка цокнула о стену.
– Наверное, потому что ты делаешь одно и то же.
Андрюха потянул на себя дверь.
– Ключ верни! – Ольга Владимировна неожиданно оказалась прямо у него за спиной. – А это тебе. – В Андрюхину руку легло что-то мягкое. – Он очень внимательно умеет слушать. Надумаешь что-то сделать, скажи ему. Постарайся не делать глупости. Если захочешь, я могу устроить тебе разговор с учителем. Пока для тебя это единственный выход.
Она легонько толкнула Андрюху в спину, и он сам не заметил, как сделал несколько шагов вперед. Щелкнул, закрываясь, замок. Скользнула быстрая тень, шваркнули шаги на лестнице.
Васильев глянул на игрушку. Это была собака. Та самая, что он видел в первый свой приход сюда. Круглая морда, облезлый нос, пустые глаза, обвисшие уши. М-да, печальное зрелище. Наверное, так выглядел Андрюха после разноса завуча – никаких перспектив.
По ногам словно пронесся холодок.
Что будет дальше?
А ведь впереди ничего уже не будет. Ничего и никогда. Говори не говори. Что ему остается? Трепаться с Венди в чате? Прятаться от людей?
У собаки из-за ошейника торчала записка.
Сразу вспомнилась та первая, на голубой бумаге.
Черт, черт, черт! Ведь тогда все было! А теперь ничего не осталось!
Васильев сжал собаку, собираясь выбросить, но в последний момент передумал.
Школа как будто вздохнула. Андрюха попятился. У него что, уже крыша поехала? Что это за звуки?
Что-то со скрежетом придвинулось. Васильев прижался к двери, спиной чувствуя вибрацию.
Школа выгоняла его из себя. Она не хотела его больше терпеть. Андрюха бросился к лестнице.
Так и с ума недолго сойти!
Около раздевалки он неожиданно столкнулся с Маканиной. Олеся стояла, облокотившись о прилавок, и дышала на блестящую полированную столешницу. Пока влажный след не исчезал, она быстро что-то чертила на нем пальцем.
Почему из всех в школе осталась именно она?
– Васильев, – мрачно посмотрела на него Олеся. – У тебя совесть есть? Я вам тут не памятник, чтобы по полчаса ждать! Тебя Быковский искал…
Андрюха стремительно шагнул к ней, мягкая игрушка из его ладони перешла в ладонь Маканиной.
– Вот, вместо совести, – шепнул он и побежал к двери.
