Бун-Тур - Власов Александр Ефимович (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗

— Хватит, Тур! — говорит Бун. — Ты меня хоть Агатой Кристи назови — толку будет мало. Не знаю, что надо делать. И как помочь Борису Борисовичу, не знаю!

Я и сам ничего не знал, но виду не показывал. Наоборот, храбрился, даже Буна ругнул:

— Ишь слабачок какой нашелся! Дистрофик полноценный, как дед говорил!

Но обругал я его напрасно. У него голова работает не хуже моей! И наблюдательный он — ничего не скажешь! Это у него от жуков: привык повсюду замечать их и вылавливать. А я, дурак, с марками вожусь. От них, наверно, глаза тупеют и уши хуже слышат! Потому так и вышло. Обидно даже!..

А вышло это уже тогда, когда мы Бориса Борисовича у входа встретили и пошли к парашютной вышке. Вернее, он нас туда повел. А задание дал такое: смотреть по сторонам и всех хотя бы чуточку знакомых парней ему показывать. Только кого сейчас встретишь? Время очень тяжелое! Восьмиклассники по домам сидят. Они в зеленом тумане, как деревья, но не от весны, а от экзаменов, которые на носу. Выпускники — еще зеленее. Наших семиклассников можно встретить и показать, но что это даст? Они-то к будке чистильщика и пальцем не притрагивались, головой ручаюсь! Кроме того, Борис Борисович и сам всех наших школьников знает. Кого же он ищет? Не того ли парня, которого мы в плен взяли? Но его искать нечего, мы запросто можем показать, где он живет. Иди к нему в квартиру и арестовывай сколько хочешь!

Так мы и дошли до вышки, никого не встретив.

Вокруг вышки — ограда, чтобы народ близко не подходил, а то какой-нибудь парашютист на голову приземлиться может. Людей много. Все смотрят, как прыгают мальчишки. Я раньше думал: маленьким запрещено. Нет! Прыгают. Визжат, а прыгают. И музыка играет. Аттракционы всегда с музыкой. А Бун… Честно скажу: обскакал он меня на три корпуса!

Сначала он меня в бок толкнул.

— Смотри! — говорит.

Потом спросил у Бориса Борисовича:

— Вы не его ищете?

Тут и я увидел: стоит у ограды парень с транзистором на груди. Это из него музыка раздается… Теперь-то, конечно, легко! Теперь и вы, конечно, догадались! Парень этот проходил мимо, когда скандал с чистильщиком вышел. Он еще ногой за трубку от газировки зацепил.

Шагах в трех от парня — наш старый знакомый, которого мы в физкультурном зале обсуждали. Я на него чуть пальцем не указал — хотел хоть здесь опередить Буна. Но Борис Борисович попридержал меня за локоть и говорит:

— Идемте! Посидим где-нибудь на скамейке.

Отошли подальше и сели.

— Он? — спрашивает Бун.

А чего спрашивать! Теперь-то ясно!

— Он! — говорит Борис Борисович. — Я хотел проверить. Хотел, чтобы вы мою версию подтвердили… Где вы его видели и что он тогда делал?

Тут я закрутил свое кино и дал Буну полный реванш. Все припомнил, начиная с той минуты, когда мы у экскаватора стояли вместе с этим парнем. Он, значит, следил за нами! И потом так хитро все подстроил, что мы с Буном в милицию попали!

— Правильно! — говорит Борис Борисович. — Но он не один действовал. Их целая группа. Деньги за пальто и за ящик почтовый заплатили, чтобы никаких последствий не было, а вас двоих запомнили… Опасные они ребятишки!

Борис Борисович сказал это как-то странно, будто хотел нас предостеречь. Мне такой тон не понравился.

— Подумаешь! Так мы их и испугались!

— Бояться не надо, — говорит Борис Борисович, — а осторожным быть нужно. Особенно тебе, Саша! Ты один остался. Не на всякий звонок дверь открывай.

— А он и не один! — возражает Бун.

— Сегодня, — говорю, — я и минуты один не был! Но дело не в этом. Не боимся мы их — и все! Если надо, Васька Лобов отряд соберет, и мы их в полном составе к вам притащим!

Борис Борисович повторил:

— Опасные ребятишки!.. Как думаете, что они у парашютной вышки делают?

— Что и все! — отвечаю. — Глазеют, как другие прыгают.

— Нет, — говорит Борис Борисович. — Там у них экзамен.

И откуда он все знает? Оказывается, в тот вечер мальчишки сдавали экзамен по воспитанию воли. Они по очереди залезали на вышку и прыгали с парашютом. А два их вожака — два знакомых нам парня — стояли внизу и отметки ставили: кто долго не решается прыгнуть, трусит наверху — тому двойка, кто завизжит в воздухе от страха — тройка, а кто не прыгнет — того выгонят из «компахи».

— А что! — говорю. — Требования ничего, приличные! Мне они нравятся! У нас бы в отряде ввести такие законы!

— В таком случае, — сказал Борис Борисович и как-то по-чужому посмотрел на меня, — вступай в их группу. Будешь трубки у телефонов обрезать… Им не простая воля нужна, а преступная!.. Вступай — они научат!

Я обиделся.

— За преступление в тюрьму сажают, а вы почему-то не забираете их! Воля — это всегда хорошо.

На это Борис Борисович ничего не ответил, а в конце разговора подбросил кусочек философии вроде своей «мысли повторенной».

— Запомните! — говорит. — Бывает воля преступная. Красота встречается порочная. Свет — убийственный. Есть простота, которая хуже воровства. Сила бывает тупая. Гений — злой… Таких понятий очень много. Подумайте над ними.

Когда мы вдвоем остались, Бун сказал:

— Задира ты все-таки порядочная! Борис Борисович к нам по-человечески, а ты!..

— А что я?

— А ты колешься, как заноза: приличные требования, почему не забираете в милицию? Не забирает, потому что не может! Поймать надо с поличным.

— С трубками?

— Хотя бы с ними!

А ведь верно! Бун опять прав! Умней он меня, что ли?.. И конечно, не надо мне было так с Борисом Борисовичем разговаривать! Что он плохого мне сделал? Противно даже, потому что исправить трудно! За ним не побежишь, слова назад не выпросишь! И кто меня болтать заставил? Может, я — злой гений какой-то?..

— Слушай, — говорю, — Бун! Ты-то хоть не злись! Ну, виноват! Сажайте меня в тюрьму, только ненадолго: у меня дело есть — хочу помочь Борису Борисовичу!

— Нужен ты ему очень! — ворчит Бун.

— Не я, а мы!

— Ладно! — говорит Бун. — Ты передо мной не юли! Я не Борис Борисович! Идем домой! У нас с сегодняшнего дня распорядок строгий. Ужин в половине девятого, чтобы ты не похудел без родителей.

Слушайте приказ!

Будильника мне не надо: пап-с-мамой приучили. Проснулся, посмотрел на часы — ровно половина седьмого. Полежал, к себе прислушался: как-никак, а один в квартире я ночевал впервые. И проснулся один тоже в первый раз.

Как себя чувствуете, товарищ Данилов?.. Все бы хорошо, если б только не вчерашнее. Ни за что, ни про что обидел Бориса Борисовича. Идиот… А выход один — помочь ему. Собрать отряд, выставить у телефонов дозоры, переловить всех этих мембранщиков и привести к Борису Борисовичу. «Вам они с поличным нужны? Пожалуйста! Трубки у них в карманах. Теперь автоматы будут в порядке и новоселы могут звонить в любое время — хоть ночью!»

План этой операции еще вчера у меня в голове вертелся. Буну я о нем ничего не сказал. Но он согласится, конечно! А вот интересно, как Васька Лобов отнесется? Думаю, что тоже поддержит мою идейку. Подбородок поскребет и поддержит! Четверть уже кончается, экзаменов у нас, тьфу-тьфу-тьфу, нету — почему не поддержать?

Все это я думал еще под одеялом. С кровати меня сдернул звонок. Бегу в трусах к двери. И вдруг застопорило меня в коридоре. Вспомнил, что Борис Борисович предупреждал о бдительности.

Этой минуты я никогда себе не прощу!

Топчусь на месте. В голове — чушь трусливая. Кто-то гаденький шепчет в уши:

— Берегись! Берегись!.. Хоть спроси, кто это?

У нас никогда таких вопросов не задают. На звонок открывают, и все.

— А еще комсомолец! — молча прикрикнул я на этого гаденького шептуна.