Жизнь побеждает (с иллюстрациями) - Матюшина Ольга Константиновна (полные книги .TXT) 📗
Тамара Сергеевна подошла к рассказчику и шепнула ему, что детям пора спать. Полковник немедленно встал и громко сказал:
— Спокойной ночи, друзья!
Ребята зашумели, но он продолжал:
— Я уверен — вы дисциплинированный народ! А ну — шагом марш, и в постели!
Глава седьмая
Ледяная горка была любимым зимним развлечением детей. Вблизи нее сделали каток. Там чаще всего можно было видеть Колю Дубкова. Он даже в обеденный перерыв занимался фигурным катанием. В праздники его отпускали на общественные катки.
Последнее время Дубков был чем-то занят, а чем — не догадывался даже Юрка. В воскресенье мальчик, накатавшись вволю на большом катке, вернулся веселый и довольный. Увидев на горке Екатерину Казимировну с ребятами, он надел коньки и поднялся к ней.
— Хотите, я вам покажу что-то? — обратился он к Екатерине Казимировне.
— Опять шалость придумал?
Но Чемпион не слушал воркотню воспитательницы. Он знал, какая она добрая.
— Скорее уходите все с дороги! — крикнул он вниз малышам. Когда путь очистился, Коля выпрямился, потом низко присел и полетел с горы на коньках.
Екатерина Казимировна смотрела на него с ужасом. Ей казалось, что мальчик сейчас разобьется. Ребята тоже испугались. А Чемпион, постепенно выпрямляясь, летел уже во весь рост по дорожке. Все думали, что он в конце свалится в снег, но Коля ловко повернул, не доезжая до сугроба. Потом легко перепрыгнул через барьер и, увязая в снегу, побежал навстречу Екатерине Казимировне. Она, боясь за мальчика, торопливо спускалась с горки.
— Я научился кататься с горы, как Владимир Ильич. Я решил добиться этого еще тогда, когда костер у нас был!
Воспитательница только головой покачала. Невозможно было сердиться на этого изобретательного, жизнерадостного мальчика.
Первый пионерский костер произвел на ребят огромное впечатление. Они хорошо запомнили выступления на нем. Все воспитанники старались подражать маленькому Володе Ульянову.
— Дети стали лучше учиться! — говорили педагоги.
— И в мастерской работают хорошо. Особенно пионеры.
Обрадованная этими похвалами, Надя старалась еще больше развить инициативу ребят. Ей давно не нравилась стенгазета. Несколько раз менялись редакторы, но газета попрежнему была скучной, однообразной. На одном из сборов пионервожатая посоветовала ребятам выбрать Лизу. Новый редактор по-иному поставил дело. Часто Лиза говорила товарищам:
— Вы не ворчите на недостатки, не шепчитесь между собой по углам! Если что заметили — пишите в газету. Хорошие поступки тоже отмечайте. Пусть наша стенновка будет нам настоящим другом!
И дети стали писать охотно. Однажды появилась заметка «О Соне-растеряхе», подписанная Игорем. Он писал: «Соня с вечера всё раскидает, а утром найти не может. Из-за этого опаздывает на занятия. Нам стыдно за нее! Она — пионерка».
Соня, прочитав заметку, страшно обиделась на Игоря и перестала с ним разговаривать. Пионеров это возмутило. Они пробовали объяснить девочке, что всё написанное — правда, опровергнуть факты она не может. Соня упрямо твердила:
— Ябедник!.. Кляузник!..
Пришлось на сборе поставить вопрос об ее поведении.
У пионеров не было своего помещения. Собирались там, где найдут место.
— Товарищи, сегодня после ужина сбор в учительской!
— Там нельзя. Вечером назначено заседание, — объяснил пионерам Иван Иванович.
— Классы и столовая заняты. Куда же нам деваться? — огорченно спросила Галя. — И вчера всё было занято…
— Я попрошу инструктора швейной мастерской. Она нас пустит! — уверенно говорит Лиза и бежит в мастерскую. Пионеры ждут на площадке лестницы. Они нервничают, пристают к Наде с расспросами:
— Когда же нам дадут комнату? Вы видели, Надежда Павловна, как испортили малыши наш макет? Только что сделали его, и уже выбрасывай…
— Надежда Павловна, давайте направим делегацию в райком комсомола! Может быть, они нам помогут…
— Вы знаете, ребята, как давно Тамара Сергеевна хлопочет, ищет новое помещение. Но в Ленинграде столько домов уничтожено во время войны. Найти новое помещение в городе для нас очень трудно. В этом же доме тесно, число воспитанников всё увеличивается. Решено вблизи города для нас построить новое здание, большое, хорошее! Мы с Тамарой Сергеевной не раз пытались найти место для пионерской комнаты, но ничего не выходит. Приходится пока потесниться, потерпеть. Да и весна не за горами. Скоро на дачу поедем.
В это время прибежала запыхавшаяся Лиза:
— Товарищи, идемте в мастерскую! Там свободно!..
Повторять приглашение не пришлось. Быстро, насколько позволяли протезы, пионеры спустились с лестницы. Едва расселись кто куда мог, Надя заявила:
— Уже поздно. Придется разобрать только один вопрос: о Соне. Давайте коротко, не теряя времени, решим его.
Заговорила Лиза:
— Прежде чем помещать заметки в стенгазете, мы тщательно их проверяем. Всё, что написано о Соне, правильно.
— Еще бы! Все знают, какая она растеряха! — закричали пионеры с мест.
— Игорь учится с Соней в одном классе!
— Позвольте мне сказать, — встал Игорь. — Мне кажется, Соня позорит нас, пионеров, своим поведением. И пусть она со мной не разговаривает, а я всё равно стану о ней писать!
— Ну и пиши! Очень мне надо!.. — крикнула Соня.
Все зашумели:
— Ты забыла клятву! Разве так должен вести себя пионер? Тебе не злиться надо, а во?-время приходить на занятия!..
Слово взяла Галя. Она заговорила тихо, спокойно, как всегда:
— Все мы знаем недостатки Сони. Ее тетя рассказывала мне, как баловали девочку родители. Капризы и злые шутки Сони казались им невинными шалостями. Соня привыкла делать, что хотела, не думая о последствиях. Но, по-моему, за последнее время она стала лучше. Меньше капризничает и строже относится к себе. Она и сейчас еще упрямится, но, кажется, поняла, что Игорь написал правильно. Верно я говорю, Сонечка? — и Галя посмотрела на девочку своими лучистыми глазами. Соня наклонила голову и едва слышно сказала:
— Да…
— И ты постараешься исправиться? — спросили ее сразу несколько человек. И еще тише девочка ответила:
— Да…
— Я буду помогать тебе, — шепнула ей Галя.
— Других вопросов мы ставить сегодня не будем. Скорее ложитесь спать, — торопила детей пионервожатая.
Раздеваясь, Лиза заметила дырку на чулке. Она достала иголку, воткнула ее в край подушки, вдела быстро нитку и принялась штопать. На соседней постели Нина, сняв протез, юркнула под одеяло. С наслаждением вытянулась, устроилась поудобнее. Спать еще не хотелось. Она повернулась в сторону Лизы и невольно залюбовалась ею. Расплетенные волосы мягко легли на плечи девочки. Губы по-детски полуоткрыты. Видна полоска белых ровных зубов. Глаза внимательно следят за иголкой. Надев чулок на круглую палку и прижав его коленкой, Лиза одной рукой быстро кончила штопку. Заплела распустившуюся косу и легла.
— Вета, я не могу понять, как ты одной рукой можешь всё так хорошо и скоро делать?
Лиза засмеялась.
— А мне всегда хочется спросить тебя, Ниночка, неужели возможно так легко и быстро ходить на протезе? И как это выходит у тебя?
— Я же привыкла!..
— Вот и я тоже, — улыбаясь, сказала Лиза. — Мне было три года, когда я потеряла руку.
— Как это?.. — начала Нина и остановилась, вспомнив, что подруга не любит говорить о своем несчастье. Лиза лежала молча. Казалось, что она нарочно притворяется спящей. Неожиданно она заговорила:
— Я хорошо помню этот день, хотя была совсем маленькая. Жили мы за городом. Около дома — большой сад, куда меня пускали одну. Летом я целые дни проводила там. Однажды прибежал девятилетний двоюродный братишка. Он стащил у отца ружье и отправился охотиться. Увидев меня, крикнул: «Я тебя застрелю!». Я не поняла его слов, но инстинктивно подняла руку. Он спустил курок. Что было потом, — не помню. Знаю, что долго лежала в больнице. Когда привезли меня домой, мама всё плакала. А мне так неловко было с одной рукой…
