Парадокс Ромео - Усачева Елена Александровна (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
Завуч смотрел на Всеволода. Очень терпеливо.
– Почему нельзя было прийти и все объяснить?
– Нечего объяснять. – Всеволод положил на стол пакет с телескопом. – Так получилось. Совершенно случайно. Стечение обстоятельств.
Роман Сергеевич оценил содержимое пакета и вздохнул.
– В кабинете физики уже три телескопа. Этот четвертый. Впору кружок открывать.
Папенька, Лелик и, видать, Светка расстарались. Деньги-то были.
– Я никого ни о чем не просил.
– Друзья не всегда делают что-то по просьбе.
– Это-то и ужасно.
– Ничего, когда-нибудь скажешь им спасибо. Когда останешься один и никто не подаст стакан воды.
– Я не захочу пить.
– Ну, хорошо, я уже слышал две истории, теперь хочу услышать о том, что произошло, от тебя. Кто взял телескоп?
– Этого я вам сказать не могу. Да это и не важно. Главное – он вернулся. И больше никто так делать не будет.
– То, что вы сами себе с чего-то усложнили жизнь, – это понятно. Но почему вдруг столько сложностей?
– Моя мама обычно все сложности списывает на возраст.
– Кого же мне тогда наказывать?
– Выходит, что меня.
Завуч подвинул пакет обратно к Всеволоду. Стопка листочков не выдержала и завалилась. В том, как листы разлетелись, было много неправильного, в самом падении не было логики и закономерности. И с этим… ничего нельзя было поделать. Всеволод посмотрел на пальму, пылящуюся в углу около окна. Ничего.
– Давай еще раз. Кому и зачем понадобился телескоп?
– Я наблюдал звезду Шедар, – нехотя заговорил Всеволод. – Собирался сделать фотографии. Телескоп отобрала соседка. Решила, что я за ней подсматриваю, хотя я стоял далеко от дома. А потом она уехала на неделю. Я только сейчас смог его забрать.
– А при чем тут Белов? И почему за вас с Алексеем постоянно кто-то заступается? Нина утверждала, что сама взяла телескоп, а потом его случайно потеряла. Белов все валит на тебя. Тут еще Света прибегала и говорила, что телескоп просто выпал в окно, когда она его протирала. Как это согласуется с твоей версией?
Всеволод после таких слов даже зауважал девчонок. Столько всего они, оказывается, совершили. Умнички какие! И как лихо они ему спутали всю игру. После такой защиты можно было уже не ждать приезда Людмилы. Не пить яд, как это делал Ромео. Если бы его только предупредили…
– Так бывает, – пожал плечами Всеволод. Не раскрывать же завучу всю ту сложную цепочку, по которой телескоп попал к нему и какой финт хотел выкинуть перепугавшийся Лелик.
Роман Сергеевич снова подвинул пакет, смахивая со стола последние зазевавшиеся листочки. Они полетели с шелестом, недовольно сталкиваясь.
– Я так понимаю, что звезда твоя ушла. Да и видимость сейчас не очень.
– Я не собираюсь больше ничего смотреть.
– Обиделся? – усмехнулся завуч. – Ну, так я тебя сейчас еще обижу. Впереди декабрь. В наказание ты весь месяц будешь вести кружок астрономии для малышей. И смотреть в телескоп. Четырех вам хватит.
– Откуда? Кругом одни фонари. Не пойду же я с ними в лес! Декабрь довольно темный месяц. Все будет затянуто тучами.
Роман Сергеевич достал что-то из ящика стола и поманил к себе.
– Как в старом анекдоте – я рад, что по первому пункту у нас разногласий не возникло. Ты никуда не уходишь и кружок ведешь. А с видимостью сейчас разберемся.
Роман Сергеевич пошел вон из кабинета, все так же маня Всеволода за собой. И снова тот послушался не сразу. Он попытался понять, как так вышло, что ничего из задуманного им не осуществилось. Что все получилось, как хотели другие… И тут же бросил об этом думать. Потому что ответа не было. А вернее – у каждого был свой ответ, а не один универсальный. Они могли и не совпадать. И все были бы правы.
– Кружок организовывается среди пятых-шестых классов, – говорил между тем завуч. – Телескоп возьми, пригодится. Пару раз к тебе приведут началку. У них как раз будет тема: «Планета Земля».
– Какая Земля?
– Какая есть, такая и Земля. Другой нет.
Они поднимались с этажа на этаж. Роман Сергеевич шел впереди. Всеволод следовал за ним. Не спорил, не возражал. Словно сумасшествие, начатое давным-давно, продолжалось. Оставалось только плыть по течению.
Он проходил знакомыми пролетами, и ему было удивительно, как это они могут оставаться такими же. Ведь столько всего произошло. Целая жизнь кометой пролетела мимо, а на втором этаже все та же расчерченная черными полосами от ботинок стена около дверей в коридор, на третьем облупившаяся батарея. Как такое может быть?
– Кабинет физики как раз для таких занятий, – Роман Сергеевич обернулся, проверяя, идут ли за ним. – Только не разгромите там ничего.
На пятом этаже они оказались около радиорубки, откуда явно тянуло табаком, слышался «Абней Парк». Всеволод поморщился, он не был поклонником стимпанка. Лелик одно время с ним носился, все крутил фильм «Машина времени». Безумно мрачный абсурд на паровых машинах – нет уж, увольте.
Словно что-то вспомнив, Роман Сергеевич задержался, коротко стукнув в дверь. Музыка тут же смолкла, упал стул. Щелкнул замок. На пороге появился историк. Для приличия он несколько раз махнул перед своим лицом рукой, словно муху прогонял, но дым от этого только еще больше заклубился, сквозняком потянулся в коридор.
– Вот, Игнат Антонович, – бодро начал завуч, – вы спрашивали, где Бортко. Как видите, жив и здоров.
– Здравствуй, Сева, – растерянно пробормотал учитель. За его спиной виднелось бледное лицо ответственного за радиорубку. Парень из одиннадцатого, кажется. Странный тип. Длинные волосы подхвачены старинными сварочными очками, на руках железные браслеты с шипами.
– Курить в школе запрещено! – покачал головой Роман Сергеевич. – Будем разбираться.
– Это мы паяем, – через плечо историка крикнул обладатель очков.
– Ага, не закипите там, – устало отозвался завуч и пошел дальше. Так и осталось непонятным – будет он наказывать, нет.
Историк смотрел на Всеволода. Волосы с рыжинкой были взлохмачены, топорщились усики.
Все это как-то странно не сочетается с тем, что Игнат Антонович обычно говорил – про правила и их нарушения. Потому что в гимназии не то что нельзя было курить. Это было самое страшное, что могло произойти – закурить. Убийство и ограбление рядом с этим виделись легкими проступками. Нельзя, без оговорок. Чтобы не показывать пример. А тут вдруг такая… неправильность.
Историк кивнул, словно собирался что-то сказать, но Всеволода окликнул Роман Сергеевич, и он пошел, запутавшись во взрослых правилах окончательно.
Перед ним была хорошо знакомая обтертая сотней ладоней решетка, закрывающая чердак. Хотя бы один раз, но каждый проверил прочность замка – попасть на чердак было неизменным желанием каждого класса с третьего. Самые отчаянные заключали пари на то, что проникнут на чердак. Был один парень, утверждавший, что там был. И даже почти достоверно описывал, что он на этом чердаке видел. Балки, птичий помет, и никаких скелетов, висящих на цепях. Ему не верили. Неужели прямо сейчас Всеволод проникнет в святая святых, узнает самую страшную тайну – живут ли на чердаке привидения или там никого нет?
– Пятые-шестые можешь пару раз вывести на крышу, – произнес Роман Сергеевич, не замечая, что его не слушают. Всеволод жадно смотрел на новенькие, не затертые подошвами ступени за решеткой. Они были припорошены пылью – тряпка уборщицы их тоже не касалась. Почему-то виделось, что там, за железной дверью, висят на крючьях трупы замученных учеников. А там…
Роман Сергеевич открыл решетку. Она распахнулась без скрипа и ожидаемого скрежета. Ступеньки под ногами не проваливались, не пищали старым деревянным звуком. Все было обыкновенно. Железная дверь, а за ней… За ней не было чердака, за ней сразу начиналась крыша. Крытое покореженным толем черное пространство с высокими бортиками.
– Я проверял, – завуч широким жестом охватил крышу, – по вечерам тут темно, обзор хороший. Как видишь, высоток поблизости нет, фонари не видны.
