Брат Волк - Пейвер Мишель (книги без регистрации полные версии txt) 📗
Она пришла в ужас.
– И как только у тебя смелости хватило? Ведь если бы они тебя не выпустили… – Она взмахнула рукой, отгоняя зло. – Я просто поверить не могу, что ты мог взять и уснуть, держа ЭТО в руке! В общем, времени терять нельзя.
Вытащив из-за пазухи маленький мешочек из черной кожи, Ренн набила его листьями рябины.
– Эти листья защитят нас, – сказала она, – да и мешочек тоже поможет: он сделан из кожи ворона. – Крепко держа Торака за руку, она стряхнула глаза реки с его ладони в мешочек и крепко затянула тесемку.
Как только Нануак был спрятан, пламя в костре сразу вспыхнуло ярче, мрак в пещере рассеялся, а потрескивание в воздухе совершенно прекратилось.
Волк осторожно подошел к Ренн и лег с нею рядом, положив морду на лапы и тихонько поскуливая.
– Как ты думаешь, он может видеть Нануак? – спросила Ренн.
– Скорее, он его чует, – ответил мальчик. – Или слышит. Не знаю.
И Ренн, вздрогнув, прошептала:
– И никто этого не знает!
Глава 17
Торак проснулся на заре, чувствуя, что ему не повернуться, – так болело все тело. Но руки и ноги действовали, и ничего, похоже, не было сломано. В общем, он решил, что еще очень легко отделался.
Ренн стояла на коленях у входа в пещеру и пыталась угостить Волка горстью вороники. Она сосредоточенно хмурилась, протягивая ему ягоды на ладони, а он то делал осторожный шажок вперед, то вдруг снова отскакивал назад. Наконец волчонок все же, видимо, решил, что Ренн можно доверять, и в один присест слопал ягоды. Ренн даже засмеялась, когда усатая мордочка коснулась ее ладони.
Заметив, что Торак смотрит на нее, она тут же перестала смеяться, смущенная тем, что он застал ее за попыткой подружиться с его волчонком.
– Ты как? – спросила она.
– Лучше.
– А по виду не скажешь. Тебе нужно будет отдохнуть еще по крайней мере денек. – Ренн встала. – Я иду охотиться. Нам следует приберечь вяленую пищу, она еще пригодится.
Торак с огромным трудом сел.
– Я с тобой…
– Нет, ты останешься. Тебе нужно отдохнуть.
– Но моя одежда уже высохла! Да и оглядеться пора.
Торак не стал объяснять, почему ему так хочется пойти вместе с Ренн: дело было в том, что он ненавидел всякие пещеры. Они с отцом порой разбивали стоянку и в пещерах, но Торак всегда ложился спать снаружи. Ему было на редкость неприятно спать в окружении земляных или каменных стен, вдали от свежего дыхания Леса. В пещере ему начинало казаться, будто его кто-то проглотил.
Ренн вздохнула:
– Ну, хорошо. Но как только мы кого-нибудь подстрелим, ты сразу вернешься и снова ляжешь, ладно?
Торак пообещал ей это и принялся одеваться.
Он никак не ожидал, что ему будет так трудно. Когда он наконец покончил с одеванием, в глазах от боли стояли слезы. К счастью, Ренн ничего не замечала – готовилась к охоте. Она расчесала свои длинные волосы ясеневым гребнем, вырезанным в форме когтистой лапы ворона, стянула их на затылке ремешком и воткнула в них перо совы: оно должно было принести им удачу. Затем она натерла кожу золой, чтобы отбить свой запах, а лук смазала кашицей из раздавленных лесных орехов, повторяя при этом нараспев: «Пусть летит со мною рядом хранитель мой, пусть принесет он мне удачу на охоте».
Торак был удивлен.
– И мы точно так же готовимся к охоте! Только у нас говорят: «Пусть бежит со мною рядом хранитель мой». И луки свои мы не каждый раз смазываем.
– Ну, это только я так делаю, – сказала Ренн и любовно глянула на блестевший после смазки лук. – Этот лук сделал для меня Фин-Кединн; мне тогда было семь лет, и у меня только что погиб отец. Это тис. Его целых четыре года выдерживали. А заболонь сзади для гибкости. А орех спереди для прочности. Фин-Кединн и колчан мне смастерил. Сам сплел и разрешил мне выбрать, как его лучше украсить. Видишь, какой красивый получился зигзаг из красной и белой ивы…
Она вдруг умолкла, что-то вспомнив, и лицо ее затуманилось.
– Я ведь матери никогда не знала, – вновь заговорила она. – Отец был для меня всем на свете. Когда он погиб, я очень сильно плакала, и ко мне пришел Фин-Кединн; я накинулась на него с кулаками, а он стоял спокойно, как дуб, позволяя мне сколько угодно лупить его. А потом сказал: «Он ведь был моим братом. Теперь я буду о тебе заботиться». И я поняла, что это так и будет. – Ренн нахмурилась и прикусила губу.
Торак понимал, что она скучает по дяде и, возможно, беспокоится о нем, зная, что он наверняка пытается отыскать ее в Лесу, где теперь охотится этот ужасный медведь. Чтобы дать ей время успокоиться, он немного повозился со своим луком, а потом сказал:
– Ну, пошли? Пора.
Ренн коротко кивнула и решительно вскинула лук на плечо.
Утро было ясное, холодное, и Лес никогда еще не выглядел таким прекрасным. Алые листья рябины и золотистые кроны берез сверкали, точно языки пламени на фоне темно-зеленых елей. На кустиках голубики качались крошечные, слегка заиндевевшие паутинки. Седой от заморозка мох похрустывал под ногами. Парочка преисполненных подозрительности сорок неотступно следовала за ними, перелетая с дерева на дерево и время от времени разражаясь оглушительным треском. Сомнений не было: медведь наверняка далеко от этих мест.
К сожалению, долго любоваться утренним Лесом То-раку не пришлось. Вскоре Волк поднял на крыло глухарей, которые с возмущенными криками взмыли над подлеском. Они летели довольно быстро и против солнца, так что Торак даже прицеливаться не стал, понимая, что ни за что не попадет, а вот Ренн, к его удивлению, выстрелить успела, и птица с глухим стуком упала на землю.
У Торака от изумления прямо челюсть отвисла.
– Как это тебе удалось? Я этого глухаря и разглядеть-то как следует не мог.
Ренн покраснела.
– Ну… я много тренируюсь.
– Но я никогда не видел, чтобы кто-то так здорово стрелял! Ты что же, лучший стрелок вашего племени?
Она совсем смутилась и промолчала.
– Неужели еще лучше есть?
– Да нет, вроде… – Все еще страшно смущенная, она наклонилась и вытащила подстреленного глухаря из кустов голубики. – Вот. – И она наконец улыбнулась, показав свои мелкие остренькие зубы. – Помнишь свое обещание? Теперь тебе надо вернуться в пещеру и отдохнуть.
В тот вечер они устроили настоящий пир. Какая-то сова своим уханьем вновь заверила их, что медведя поблизости нет, и Ренн рассудила, что теперь они ушли уже так далеко на восток, что племя Ворона наверняка прекратило погоню. И кроме того, им просто необходимо было поесть горячего.
Ренн, обернув два небольших куска листьями конского щавеля, отложила их в сторону для хранителя племени, а Торак тем временем перенес костер к самому входу в пещеру: он решил, что ни за что не станет больше ночевать среди этих земляных стен. Налив воды в припасенный Ренн бурдюк для готовки, он подвесил его рядом с костром и с помощью рогульки стал бросать в него раскаленные камни, а когда вода согрелась, туда же кинул ощипанного и разрубленного на куски глухаря. Вскоре он уже помешивал душистый суп, сдобренный диким чесноком и мясистыми древесными грибами.
Они съели почти все мясо, оставив на потом совсем немного, и вычерпали всю вкусную жижу, пользуясь удобными кривыми корешками, обожженными на огне. Затем последовала вкуснейшая каша, которую Ренн приготовила из брусники и лесных орехов, а на сладкое у них были буковые орешки, которые они сперва держали над костром, а потом разгрызали, чтобы достать ядрышки.
Торак так наелся, что о еде больше и думать не хотелось. Он устроился у огня и стал латать дыру в штанах – в том месте, где его схватили за ногу Тайные Обитатели Вод. Ренн сидела неподалеку, расправляя оперение на своих стрелах, а Волк разлегся между ними, с наслаждением вылизывая лапы после того, как ловко разделался с большим куском глухаря, который отложил для него Торак.
Некоторое время в пещере царила доброжелательная тишина. Торак был доволен; в его душе даже затеплилась надежда. В конце концов, ведь удалось же ему отыскать первую часть Нануака. Это же чего-нибудь да стоит, верно?
