Долгая ночь у костра (Триптих «Время драконов» часть 1) - Гусаков Сергей "СОМ" (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗
: А я и вправду мокрый — хоть выжимай. Только от другого.
— Ладно вам,— традиционно говорит Пит,— давайте будемте есть.
: Давайте. Будемте. Главное — не друг друга.
... и всё-таки: ни черта они не понимают в жизни. Что Пищер — крэйзун наш тарелочно-экстрасенсо-спелео-мифический; что Сашка — “моя амбиция меня бережёт”; что Пит... А что — Пит? У него ещё всё впереди. Впереди — если...
: Если у нас у всех впереди ещё хоть что-то будет — кроме, разумеется, того срока, на который у нас тут запасено всяческой еды и света, я имею в виду.
И что имею...
... и мне становится нестерпимо-жалко всех нас.
Только не желаю я быть тем самым гонцом, которому лет этак 400 назад — аккурат в момент разработки этих самых каменоломен, кстати — просто оторвали бы голову. Или посадили на соответствующую случаю крепь — весьма, между прочим, отточенную. Так что договоримся: это будем не мы. “И никаких истерик” — с голосом и юмором чтоб было, как обычно. Чтоб, к примеру, не подкачать — как только что, перед обедом:
: В самом деле — чуть всем аппетит не испортил... Никогда в жизни я не острил так плоско —
— И чуть не забыл написать: Да.
ГОЛОС ЧЕТВЁРТЫЙ — ИГРА:
... И мы начинаем играть.
То есть мы не сразу начинаем играть, нет — плохой из меня описатель — а после обеда Сталкер вдруг говорит: давайте, будемте играть в “мандавушку”. Мол, давно уже не играли. А для Егорова и Пищера это, как команда “марш!” после “внимание”. То есть стоит кому-то предложить — ни Сталкер, ни Сашка, ни Пищер секунды думать не будут — так они любят эту игру. Я даже думаю, что меня они взяли с собой только потому, что им был нужен четвёртый игрок. Хотя в “мандавушку” можно играть и вдвоём — но тогда непонятно, куда девать третьего, который тоже хочет. А втроём играть нельзя — поле квадратное, как обычная доска от шахмат или шашек, только со стороной в десять клеток. Как у корейских шахмат. И четыре угла для четверых игроков.
( На самом деле я знаю, что меня взяли в это Пребывание потому, что из всего ильинского народа я один по-настоящему занимаюсь топосъёмкой, в том числе подземной, и хотя на любительском уровне и Сашка, и Пищер снимать могут — Пищер понимает, что для составления действительно хорошего документа этого недостаточно. А Пищер очень хочет оттопосъёмить ЖБК по-серьёзному,— впрочем, я об этом уже, кажется, писал. Соответственно, если уж начал, скажу, что точно так же у каждого из нас чётко определены его задачи: без Сашки Пищеру самому не потянуть обслуживание всей своей аппаратуры, не смотря на то, что половину всех этих приборов он изобретал сам — не потянуть, потому что Сашка действительно грамотный и профессиональный электронщик, а Пищер хоть и представляет, как и чем в принципе нужно измерять то, что он хочет измерить, сделать своими руками — или найти неисправность по необходимости — так, как Сашка, не может. У Сталкера же устойчивая параметрия — как говорит Пищер; я не вполне понимаю, что это значит, но, кажется, догадываюсь. Потому что Сталкер никогда не выходит из себя и не раздражается по пустякам, и Пищер рассчитывает, что Сталкер в этих наших записях будет наиболее объективно писать обо всём, что с нами происходит. Извините за долгое отступление. )
Пищер, правда, ещё говорит, что мол нужно, раз уж у нас сегодня “ПХД”, и записи свои в порядок привести — Журналы эти, или как их назвать правильно — не знаю — но не слишком уверенно он это говорит, к тому же Сталкер орёт, аж уши закладывает, «утром стулья — деньги вечером» — и Пищер, конечно же, соглашается: «ладно,— говорит он,— только чтоб завтра точно каждый привёл в порядок свои записи, а то четыре дня, как никто ничего не писал...» Конечно, ему и самому поиграть хочется — не меньше Сталкера — но должен же он сказать насчёт записей: ведь он — главный.
А Егоров ещё говорит — изподтишка — «а завтра — Большую».
И Сталкер кивает: и записи, и “Большую” — обязательно, мол.
“Большую” — это значит не обычную, а большую партию. В обычной — той, что как правило играется — каждая фишка — или “жучок”, или так, как их Егоров со Сталкером называют — только периметр поля должна пройти и потом — по диагонали — в центр поля, в “дом” завестись; а в “Большой” она не сразу в центр заводится — а по спирали всё поле проходит, клетку за клеткой. И со спирали на спираль фишки — если на соседних клетках оказываются — друг друга есть могут. Ходить же по полю можно только на то количество клеток, сколько точек на кубике выпадет. Кубик вообще в этой игре очень большую роль играет — потому что задаёт, как говорит Пищер, “фактор случайности”. Сталкер же просто называет его “пятым игроком” и считает, что с ним можно договориться и играть в паре против всех — и тогда выиграть — или поссориться и продуть партию. Ну, не знаю... У каждого, наверно, своё понимание этой игры. Но это и делает её столь интересной, не похожей на другие. Потому что в ней и думать надо, куда и какой фишкой ходить — не меньше, чем в шахматах, честное слово — и ещё угадывать-понимать, что на кубике у кого в какой момент выпадет — чтоб не ошибиться со своим ходом.
И ещё нужно сказать, что “есть” в простой — то есть “малой” игре — фишки могут друг друга только, если одной по-кубику выпадет точно на занятую другой фишкой клетку встать. Перепрыгивать друг через друга они не могут, и это здорово тормозит игру. Бывает, что прямо перед тобой на следующей клетке стоит кто-то, а у тебя выпадают все знаки, кроме “единицы”. И ты стоишь, и ничего поделать не можешь. Вообще об этой игре можно очень долго рассказывать, потому что правила я уже почти все перечислил, но в ней очень много “тактических ходов” ( так говорит Сталкер ) — и они как раз позволяют тебе выиграть, несмотря на невезение с кубиком. Что ещё сказать? “Малая игра” может час длиться или три, а “Большая” — растянуться на целый день. А то и на два — это как сложится. Поэтому если они завтра ещё и “Большую” затеют, то весь день в гроте сидеть придётся. Впрочем, завтра всё равно весь день в гроте придётся провести — из-за записей этих, хотя бы.
Хотя... Что-то тут не так.
Что-то не то было в словах Сталкера — только что, я не понял.
И как-то странно он ещё говорит: играть, так играть — когда мы убираем со стола всё после еды и Егоров достаёт поле и фишки с кубиком. Можно подумать, его кто неволит. Сам же и предложил.
И мы начинаем играть.
Я беру кубик и кидаю его — выпадает 3. Ладно: слишком мало шансов, чтоб с первого броска сразу 6 выпало. А “выставиться” — то есть выйти на поле и начать игру — можно только, если на кубике выпадет 6. Такое правило. “Шестёрка” вообще в этой игре — самая важная, потому что если выпадет 6, имеешь право на повторный бросок, сколько бы “шестёрок” подряд у тебя ни выпало; а если ты две “шестёрки” подряд выбросил, но не использовал ( специально пропускал ход — это и есть “тактика”, или не мог ходить, потому что был заперт чьей-то впереди стоящей фишкой — я уже объяснил, как ) — то можешь любую из своих фишек, стоящих на поле, “дамкой” сделать. А “дамкой” можно ходить в любую сторону ( а не только против часовой стрелки ), и есть все фишки подряд, на сколько клеток тебе выпадет переместиться по кубику — почти, как “дамкой” в шашках. “Дамка” в этой игре самая ценная вещь, потому что ей можно легко убрать с поля всех противников, и без помех завести свои фишки в “дом”. Да только очень редко бывает, чтоб выпало две “шестёрки” подряд — и ты их не использовал. Но всё же бывает.
Некоторое время ни у кого не выпадает “шестёрок” — выпадают, кажется, все кости, что есть на кубике, только не 6 — и разговоры за столом постепенно смолкают. Только Сталкер как-то преувеличенно весело каждый раз после неудачного броска говорит: «ничего, не сразу Москва строилась – и не за раз наши штреки вырылись…» А потом на поле подряд выходят Пищер, Сашка и я.
