Приключения Никтошки (сборник) - Герзон Лёня (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
Солидолыч молча пошмыгал носом. Но любопытные не отставали. День был выходной – вокруг собиралось всё больше народу.
– Как называется ваш агрегат? – поинтересовался малыш по имени Пеленчик. Он был репортером городской газеты.
Солидолыч молчал, только склонил голову вбок. Пеленчик проследил за взглядом моториста и прочел на дверце машины:
– Молокомобиль. Модель номер один. Ах, вон оно что… молокомобиль…
– А это не вредно для здоровья? – спросил профессор зоологии, которого звали Одуван.
Солидолыч молчал.
– Ну и дурак этот Солидолыч! – сказал Пустомеля, который тоже был тут. В те времена Пустомеля носил яркий голубой цилиндр, желтые панталоны, зеленый шейный платок и оранжевый жилет, из кармана которого торчали огромные золотые часы на цепочке. Солидолыч скривил нижнюю губу, но ничего не ответил. Прочистив молокопроводные трубы, он снова завел мотор и напустил такое количество молочного пара, что платья малышек покрылись жирными желтыми пятнами.
– Странный всё-таки этот Солидолыч, – говорил в тот вечер за чаем ученый Знайка.
В те далекие времена он был еще не Знайка, а Иван Федорович Знаев. Вечер был теплый, и коротышки пили в саду чай, сидя возле огромного самовара с трубой. Иван Федорович был в расстегнутом сюртуке – от чая ему было жарко. Художник Василий Никифорович Мальбертов, которого, как мы знаем, в будущем сократили до Мальберта, соглашался с Иваном Федоровичем.
– У него такой странный тип лица, – отвечал художник Мальбертов. – Иногда я успеваю уловить его улыбку, и мне кажется, что это улыбка дикого зверя. Словно тигр усмехается себе в усы.
– Если ты такой нелюдим – зачем же ездить по улицам в выходной день, когда вокруг полно народу? – негодовал Иван Федорович. – Езжай себе в поле – там и выпускай свой пар! Нет, конечно же это гениальное изобретение – спору нет. Но почему бы не поделиться своим изобретением с коллегами? Я бы ему с удовольствием помог разобраться в вопросах механики.
Но Солидолыч делиться с коллегами не собирался. Ему нравилось, что все обращают на него внимание, но при этом он вовсе не хотел ни с кем разговаривать. Радость переполняла его сердце, когда проезжая по улице, он слышал, как какая-нибудь восхищенная малышка говорила подруге: «Боже мой, какой талант!» Но гораздо большую радость Солидолыч испытывал, когда та же самая малышка, окутанная молочным паром, в отчаянии заламывала руки от того, что ее платье и кружевной зонтик безнадежно испорчены жиром!
– Я попросил его показать чертежи механизма, – жаловался Знаев. – Другому было бы приятно поговорить о своем изобретении с коллегой. Каждому ведь нравится, когда его слушают. А этот…
– Не дал? – посочувствовал художник.
Намучившись с молокопроводными трубами, которые вечно закупоривались, Солидолыч понял, что к ним нужно еще что-то дополнительное изобрести. Так появился пенкосниматель. В один из выходных дней стояла хорошая погода и коротышки гуляли по улицам, дыша свежим воздухом. Как обычно, Солидолыч с гордым видом выехал на бульвар Красных и белых роз. Время от времени молокомобиль издавал такой звук, словно собирался чихнуть: «Ап-ап-апх…» Затем крышка котла, в котором кипело молоко, открывалась и выпускала облачко молочного пара. Показывался длинный клюв пинцехвата, выкидывающий очередную порцию пенки, которая белой простыней накрывала бутоны цветов. На белых цветах это еще не так заметно, но читатель согласится со мной, что молочная пенка на красных розах – это уже форменное безобразие!
Прокатившись по бульвару, Солидолыч развесил пенки на всех красных розах, что росли по правой стороне дороги. Затем он развернулся и поехал обратно. Теперь слева от машины был тротуар, по которому, взявшись за руки, прогуливались малыши и малышки. Автомобиль готовился чихнуть, раздавалось: «Ап-ап-апх…» – и теплая мокрая пенка укрывала гуляющих. Крышка захлопывалась, машина ехала дальше. Большая, пахнущая свежим молоком пенка накрыла братьев Авосия и Небосия вместе с шахматной доской, на которой Небосий почти что поставил Авосию мат.
Под следующую пенку попала собачка Креветка и, запутавшись в ней, дрыгала всеми своими четырьмя лапками. Малышки Душка и Бабочка, одетые в нарядные весенние платья, тоже попали в число жертв молокомобиля.
– Ой, что же это! – плакала бедная Душка, пытаясь освободить свои длинные волосы от жирной, липкой гадости.
На красное Бабочкино платье, облепленное противным молочным продуктом, было жалко смотреть. Иван Федорович Знаев был, вообще-то, очень терпеливым коротышкой. Но когда склизкая пенка с размаху шлепнулась на глянцевую страницу звездного атласа, который он, по обыкновению, листал на ходу, терпению его пришел конец.
– Возмущен! – громогласно воскликнул Иван Федорович.
И не один Иван Федорович был возмущен. Терпению целого Цветограда пришел конец. На перечисление всего, чем бросались коротышки в Солидолыча и его машину, а так же всех слов, которыми его обзывали, ушло бы слишком много времени. Поэтому скажу только, что в результате гордый моторист навсегда покинул город вместе со своим разукрашенным помидорами и тухлыми яичными желтками средством передвижения. И управлять машиной ему пришлось из бака со сметаной, в котором он сидел, спасаясь от яиц колибри, червивых помидоров черри и гнилой земляники. Это то, чем обычно рассерженные коротышки кидаются. Ведь куриное яйцо или гнилую картофелину им не поднять. А на следующий день монтёр Савва Молотков и слесарь Фома Напильников, по заданию Ивана Федоровича Знаева, засели за изобретение газированного автомобиля с сиропом.Покинув Цветоград, Солидолыч нашел убежище на ферме у Вруши и Правдюши. А где еще за городом он смог бы найти молоко для своего детища? Но поселившись у братьев, он очень скоро сконструировал новую модель молокомобиля и скрылся на нем в неизвестном направлении. Эта новая машина, по словам Правдюши – а ему, в отличие от его брата, можно верить – «была просто зверь». Она развивала такую скорость, что от нее даже коровы шарахались. Испытав молокомобиль-2 на пересеченной местности, Солидолыч однажды рано утром, когда братья еще спали, сел за руль и исчез. Больше его никто не видел.
Глава пятнадцатая В ДОРОГУ
Всё вчерашнее молоко пошло на сметану и масло, которые Вруша изготовил на специальной машине утром, пока Никтошка спал. Надо было надоить новое молоко. Для заправки молокомобиля его было нужно не так уж много, и Вруша не стал загонять коров в коровник и подключать их к доильным установкам. Вдвоем они принесли в поле длинную лестницу и приставили к вымени самой большой коровы – Мышуни. Пока Никтошка поддерживал лестницу, чтобы его товарищ не упал, Вруша доил Мышуню. Надоив достаточно молока, они заправили автомобилю полный бак. Вруша принес еще две запасных канистры с молоком.
– На случай, если топлива все-таки не хватит, – объяснил он. – Да и ты сможешь подкрепиться если что.
Еще одну канистру со сметаной для смазки Вруша поставил в багажник.
– Смотри, сразу всю сметану не съедай, – предупредил Вруша. – Он сметану с такой скоростью потребляет – только успевай докладывать.
И Вруша дал Никтошке ложку, которой нужно было класть сметану в прожорливое брюхо молокомобиля.
– Ага, понятно, – кивал Никтошка.
Он не обращал внимания на дождь и трудился изо всех сил. Так ему было радостно от мысли, что скоро поедет домой. Со всей этой работой они управились только к вечеру. Почти весь день лил дождь, и вокруг дома образовались глубокие лужи. Никтошка промок и вымазался в грязи с ног до головы.
– Завтра нужно будет его из гаража выкатить, – сказал Вруша, и они пошли в дом.
Никтошка так устал, что, сняв мокрую одежду, тут же нырнул под одеяло и уснул беспробудным сном. А Вруша сидел у окна, пока совсем не стемнело, смотрел на дождь и курил Никтошкину трубку.
На следующее утро Вруша принес огромную катушку с веревкой – целый барабан. Привязал один ее конец к машине. Потом пошел к коровнику и, сунув три пальца в рот, громко свистнул один раз. Это означало: «Мышуня, на выход!» – потому что Мышуня была по величине номер один. Если свистнуть дважды – выступала Ласточка, которая была на полголовы ниже, три раза – Матильда. И так далее.
