Игорь и Милица - Чарская Лидия Алексеевна (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Вы говорите по-немецки? — бросил он через плечо Игорю, чертя что-то карандашом на лежащем перед ним листе бумаги.
— Господи, да ведь он — типичный пруссак! — вихрем пронеслось в голове юноши и он сразу вспомнил то обстоятельство, о котором давно уже ходили слухи в русской армии: немецкий император Вильгельм, после целого ряда пережитых его армией неудач на восточном и западном фронтах в борьбе с нашими и союзными войсками, послал целые корпуса в Галицию на помощь австрийцам, терпевшим еще большие неудачи против русского войска. Знал и то, что командование многих австрийских и венгерских частей перешло в руки немцев. И сейчас типичный представитель таких командиров из пруссаков сидел перед ним, небрежно окидывая его через плечо косым, недоброжелательным взглядом..
В гимназии Игорь учился немецкому языку и умел довольно сносно объясняться по-немецки. Поэтому на заданный ему полковником вопрос он ответил спокойно:
— Да, я немного говорю на вашем языке.
— Ага, великолепно! Это много облегчит нашу задачу. Теперь извольте мне отвечать безо всяких уверток и лукавств. Помните, что от вашего ответа будет зависеть не только благополучие ваше, но и самая жизнь. Итак, я хочу знать, где русские?
Лишь только он успел договорить последнее слово, как все офицеры, сколько их было в избе, снова впились в лицо Игоря жадными, любопытными глазами. Даже самый молодой из них, по всей вероятности, только что выпущенный в полк, безусый юноша-гусар, бросил писать бумагу и, покусывая карандаш, смотрел на Игоря горящим тем же любопытством взором.
С минуту Игорь молчал. Спокойно и невозмутимо было его бледное лицо; смело смотрели в глаза врагу серые глаза отважного юноши.
Очевидно пауза показалась слишком продолжительной немцу, потому что он снова нетерпеливо крикнул, топнув ногой:
— Ну же, отвечайте, или вы оглохли, где русские, где казаки?
Игорь чуть усмехнулся. Еще помолчал и, также смело глядя в самую середину выпуклых, округлившихся от злости глаз пруссака, произнес раздельно, отчеканивая каждое слово:
— Праздный вопрос, господин полковник, потому что я думаю, вы сами лучше меня знаете, где находятся сейчас наши славные, доблестные войска, и не имеет смысла еще раз напоминать вам и про их героическое вступление в Восточную Пруссию и ив Галицию… Или вы желаете услышать еще раз про славное занятие нашими чудо-богатырями древних городов Галича и Львова, или про преследование ими вашей разбитой австро-венгерской армии, отступающей перед славным русским оружием? Вы спрашиваете, где русские? Всюду, где только можно: они за вами, они справа и слева от вас, они, как буря, как пламя, от которого суждено погибнуть вам и…
— Довольно, или я заставлю замолчать вас силой! — гаркнул на всю горницу взбешенный немец.
Он был страшен. Его лицо все залилось багровой краской, покраснел даже кончик носа, подбородок и толстая, короткая апоплексическая шея. Казалось, что он вот-вот задохнется сейчас. Офицеры, окружавшие его, тоже с не меньшим негодованием смотрели на Игоря.
Потянулась новая пауза. Она показалась бесконечной. Молоденький офицер-гусар успел принести откуда-то добытый им стакан с водой и подал его своему начальнику. Тот залпом осушил его и, успокоясь немного, заговорил, снова обращаясь к Игорю:
— Послушайте, всем нам хорошо известно, что вы переодетый шпион и вместе с вашим младшим товарищем, так же как и вы безусым мальчишкой, пробрались на наши позиции… Вам нечего повторять, конечно, о той участи, которая ожидает вас, как шпиона. Ну, так вот что: мне жаль вас… Вы еще так молоды, совсем еще мальчик… Вся жизнь, казалось бы, y вас впереди и мне думается, вам не легко будет так рано расстаться с ней… А наш добрый старый император великодушен, и я принимаю на себя риск его именем даровать вам прощение, если вы укажете нам местонахождение ваших войск и ближайшие их к нашей армии позиции.
Все это полковник произнес одним духом, все также неспокойно, нервно покручивая кончики усов.
Игорь дослушал его до конца и с тем же бледным, но спокойным лицом произнес без малейшей заминки:
— Позвольте вам задать в свою очередь вопрос, господин полковник. Вы не забыли, что я русский и что в жилах моих течет настоящая славянская кровь?.. A среди людей моего племени вообще, и русских в особенности не было еще ни одного изменника и предателя, уверяю вас, и никакие угрозы и никакие награды не заставят меня сказать вам того, что вы так пламенно желали бы от меня услышат. Подвергайте меня хотя бы даже пытке, но я буду молчать.
— О, да, ты будешь молчать, скверный мальчишка, будешь молчать поневоле! — загремел немец и так сильно ударил рукой по столу, что стоявшая тут же на столе лампа едва не упала на пол.
— Ты будешь молчать поневоле, потому что… Повесить его! — крикнул он и, отвернувшись от Игоря, стал что-то писать на листе бумаги.
Два солдата-венгерца снова схватили за плечи юношу и, грубо толкая его, поволокли куда-то.
Глава VII
Машинально, как автомат, подвигался Игорь вперед, подчиняясь уводившим его людям. Число их утроилось с минуты выхода их из избы. Теперь его окружали, вместо трех, уже шест венгерских кавалеристов. Они шли по ярко освещенной кострами деревенской улице. Всюду y огня сидели и лежали солдаты. Привязанные к деревьям или стреноженные кони мирно паслись, пощипывая траву. Залитые мишурным шитьем мундиры гусар ярко горели при свете костров; их загорелые лица были сосредоточены и суровы. Разбитым доблестной русской армией и отступающим в глубь страны австрийским войскам днем и ночью мерещились повсюду казаки. И сейчас, сидя y костров, пережевывая куски мяса, конфискованного ими y жителей селения и запивая их деревенским пивом, гусары, то и дело, зорко вглядывались в темноту ночи, в ту сторону, где чернел огромный пустырь, прилегавший к далеком лесу.
Маленький отряд довел Игоря до самой площади костела. Здесь тоже был разложен костер, и несколько неприятельских солдат негромко беседовали между собой. Озаренные светом догорающего топлива, страшными призраками, исчадиями ада казались трупы несчастных крестьян, все еще не убранные их палачами.
— Камрад, куда вы? — услышал Игорь немецкий окрик y костра, сделанный одним из солдат.
— Поймали шпиона! — крикнул также по-немецки один из ведущих Игоря гусар.
— Ха-ха-ха! — раскатился первый голос грубым смехом. — Чего другого, a этого добра y них сколько хочешь… Если бы нам давали на день столько кружек пива, сколько приходится перевешивать этих собак, то, право же, война казалась бы довольно-таки сносной забавой.
И отпустив свою тяжеловесную остроту, немец развалился на своей шинели y костра.
Маленький отряд прошел дальше. Игорь взглянул на небо. Оно казалось сейчас куском черного бархата, раскинутого над землей. Ни месяца, ни звезд не было видно. Чем-то траурно-мрачным и безнадежно-угрюмым веяло от этих далеких мглистых высот.
— И в такую темную беспросветную ночь я должен буду умереть! — подумал юноша, — и никто из близких не примет моего вздоха.
Сердце его сжалось. Как будто холодные пальцы какого-то страшного чудовища стиснули его. Заныла на миг душа… До боли захотелось радости и жизни; предстал на одно мгновенье знакомый образ, блеснули близко-близко синие задумчивые глаза, мелькнула черная до синевы головка и тихая улыбка засияла где-то там, далеко…
— Милица, милая Милица… — прошептали невольно губы юноши. — Если ты жива, если тебе удалось вернуться к нашим, помолись за меня. Я исполнил свой долг, долг маленького русского солдата, свой скромный крошечный долг. Если же ты убита и лежишь там на черном пустыре, то скоро, скоро мы соединимся уже навек с тобой. Ведь я успел так крепко полюбить тебя, Милица, родная моя. Полюбить, как сестру Ольгу, как покойную мамочку. Нет, больше их, люблю тебя, как единственного моего милого друга на земле. Помолись же за меня, Милочка, родная… Живая или мертвая помолись — все равно!
