Пак с Волшебных холмов - Киплинг Редьярд Джозеф (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
Пока мы так беспечно проводили время, не загадывая вперед, моя сестра повстречалась с сыном какого-то важного чиновника с Запада и через год вышла за него замуж. Младший брат, который всегда интересовался разными травами и корнями, познакомился с главным врачом одного из британских легионов и тоже решил стать военным врачом. Не думаю, что это подходящая профессия для человека из хорошего рода, но у брата своя голова на плечах. Он уехал в Рим изучать медицину, и теперь он сам главный врач Египетского легиона – они сейчас, кажется, в Антиное; впрочем, я давно не получал от него известий.
На моего старшего брата сильное влияние оказало знакомство с греческой философией. Он заявил отцу, что намерен вернуться в наше имение, чтобы заниматься там земледелием и размышлениями. Понимаешь, – подмигнул Парнезий, – у его философии были красивые длинные волосы.
– А я думала, что философы лысые, – удивилась Уна.
– Не все. Это была очень симпатичная философия. По правде говоря, меня вполне устраивало решение брата, потому что мне-то самому хотелось вступить в армию, но я боялся, что некому будет управляться с хозяйством дома.
Он слегка постучал по своему щиту, с которым управлялся на диво легко и небрежно.
– Когда мы все вместе вернулись домой, Аглая первая поняла, что случилось с ее питомцами. Помню ее у порога с факелом над головой в ту минуту, когда мы только подъехали к Клаузентуму по лесной дороге. «Ого! – вскричала она. – Вы уезжали детьми, а вернулись взрослыми – настоящие мужчины и юная прекрасная дама». – Она поцеловала маму, и мама заплакала. Так наша поездка на воды решила судьбу каждого из нас.
Он встрепенулся и прислушался, опираясь на кромку копья.
– Это, наверное, Дан – мой брат, – сказала Уна.
– Так! И Фавн вместе с ним, – добавил Парнезий. Тотчас зашуршали кусты и из рощи появились Дан и Пак.
– Мы задержались, ибо красоты твоего родного языка, о Парнезий, захватили в плен этого юного джентльмена, – воскликнул Пак.
Парнезий ничего не понял, и Уне пришлось объяснить:
– Дан ляпнул, что будущее время от «доминус» – «доминусы». Миссис Блейк сказала: «Неправильно, подумай еще», а Дан сказал: «Тогда, может быть, „бум-бум“?» Ну, и его заставили два раза переписывать все задание – за нахальство.
Дан забрался на вершину Волатерр. Он весь раскраснелся и тяжело дышал.
– Я бежал почти всю дорогу, пока не встретил Пака. Здравствуйте, как поживаете, сэр?
– Хорошо поживаю, – отвечал Парнезий. – Вот, хотел согнуть этот лук Одиссея, но не тут-то было… – И он показал свой ушибленный палец.
– Вы, должно быть, отпустили резинку слишком рано, – предположил Дан. – Очень жаль! Однако Пак говорит, вы что-то сейчас рассказывали Уне.
– Продолжай, о Парнезий, – провещал Пак, успевший вскарабкаться на сук как раз над их головами. – Я буду твоим хором. Ты, наверное, многого не поняла, Уна?
– Да нет, все понятно. Разве что это название – Ак… Акве… что-то в этом роде.
– Аква Сулис! Так назывался раньше город Бат – тот самый, откуда пошло батское печенье. Но – тихо! Пусть герой продолжит свой рассказ.
Парнезий, сделав зверский вид, погрозил Паку копьем, но маленький ловкач быстро нагнулся и сдернул у него с головы хвостатый шлем.
– Спасибо, малыш! Так прохладнее. – Парнезий довольно тряхнул своей курчавой головой. – Повесь его там на ветку, сделай одолжение… Я как раз рассказывал твоей сестре, – продолжил он, обращаясь к Дану, – как я вступил в армию.
– Нужно было сдать экзамен? – поинтересовался Дан.
– Нет. Я пошел к отцу и сказал, что хотел бы вступить в дакскую кавалерию (я видел ее в Аква Сулис), но отец посоветовал мне начать службу в регулярном римском легионе. А надо сказать, что я, как и многие мои товарищи, недолюбливал все римское. Офицеры и чиновники из Рима смотрели на нас, рожденных в Британии, как на варваров. Я попробовал объяснить это отцу, но он сурово прервал меня:
«Все знаю. Но помни, что мы – потомки старых родов и наш долг – служить Империи».
«Империи, но которой? Орел раскололся еще до моего рождения».
«Что это за воровской язык?» – нахмурился отец. Он терпеть не мог жаргона.
«Скажу иначе, сэр, – не сдавался я. – Один император у нас в Риме, но и в провинциях время от времени провозглашаются императоры. За кем из них идти?»
«За Грацианом, – не колеблясь, сказал отец. – Он, по крайней мере, мужественный человек».
«Еще бы! – воскликнул я. – Разве он не превратил себя в сыроеда скифа?»
«Где ты это слышал?»
«В Аква Сулис, конечно», – отвечал я. И действительно, там про него говорилось такое! Будто этот император Грациан завел себе охрану из скифов, одетых в шкуры, и до того рехнулся, что сам одевался в такие же шкуры. И это не где-нибудь, а в Риме! Все равно как если бы мой собственный папаша разукрасил себя татуировкой.
«Дело не в одежде, – сказал отец. – Дело в том, что Рим действительно на грани катастрофы. Они забыли своих богов, и за это их ждет кара. Великая Война с Раскрашенными началась в год, когда были разрушены храмы наших богов. Мы победили Раскрашенных в тот самый год, когда храмы были восстановлены. А вернемся еще дальше назад…» – Тут отец начал вспоминать о времени Диоклетиана и еще более старых временах. Послушать его, так выходило, что Вечный Рим должен погибнуть только из-за того, что в нем появилось несколько свободно мыслящих людей.
«Я ничего об этом не знаю. Аглая не учила нас римской истории. Она все больше говорила о древних греках…»
«У Рима нет будущего, – заключил отец, – ибо он забыл свою веру. Но если только боги не покинут нас тут, мы еще сможем спасти Британию. Для этого нужно, во-первых, отразить натиск дикарей. Вот почему, Парнезий, я должен сказать тебе как отец: если ты хочешь служить, твое место – среди защитников Вала, а не среди женщин в городском гарнизоне».
– Какого Вала? – хором спросили Дан и Уна.
– Речь шла об Адриановом Вале. Потом я расскажу вам о нем подробней. Это огромный вал, перегораживающий Северную Англию – для защиты от Раскрашенных, то есть от пиктов, как вы их зовете. Отец воевал в Великой Пиктской Войне, которая длилась больше двадцати лет, и знал боевую жизнь не понаслышке. Меня еще и на свете не было, когда Феодосий, один из наших знаменитых полководцев, отбросил коротышек-дикарей на север. У нас на острове их не было и в помине… Так вот, когда отец договорил, я поцеловал ему руку и молча ожидал его решения. Мы, британцы из старых римских родов, умеем чтить родителей как должно.
– Если бы я поцеловал руку отцу, он бы рассмеялся, – заметил Дан.
– Обычаи меняются, но, если ты не будешь слушать отца, боги отомстят тебе. Можешь не сомневаться! – сказал Парнезий и продолжал:
– После нашей беседы, видя, что мое намерение серьезно, отец отправил меня в Клаузентум учиться строю и маршировке. Я попал в казарму Вспомогательных войск, состоявших из всякого варварского сброда – самых чумазых и небритых солдат, каким только приходилось когда-либо драить кирасу. Нужно было основательно поработать щитом и палкой, чтобы выстроить их в какое-нибудь подобие шеренги. Когда я сам кое-чему научился, инструктор выделил мне горсточку иберийцев и галлов, чтобы я помуштровал их перед отправкой на позиции. Я старался как мог; и вот однажды, когда случился пожар на одной из пригородных вилл, мы успели прибыть на место и приняться за дело до прибытия других отрядов. На лужайке перед домом я заметил человека, хладнокровно наблюдавшего за пожаром. Опираясь на палку, он стоял и смотрел, как мои ребята передают по цепочке ведра с водой, и наконец обратился ко мне с вопросом, кто я такой.
«Новичок, ожидающий назначения», – отвечал я, не имея понятия, с кем говорю.
