Сердце - Амичис Эдмондо (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
Весь город в волнении из-за карнавала,[27] который уже приближается к концу. На каждой площади появились палатки акробатов и борцов. Под нашими окнами вырос обтянутый парусиной цирк, где дает представление маленькая венецианская труппа с пятью лошадьми. Этот цирк раскинулся посередине площади, а в стороне стоят три больших фургона, где акробаты спят и переодеваются. Это три ящика на колесах, с окошечками и трубой, из которой всегда идет дым. Из окошечек выглядывают мальчишеские физиономии. У них есть еще женщина с грудным ребенком, которая готовит им пищу и ходит по канату.
Мы часто говорим с презрением «акробат», «фокусник», однако они честно зарабатывают свой хлеб, и притом еще Всех забавляют. А как им приходится работать! Ведь день они бегают между цирком и фургонами, в одних трико, по такому холоду; едят они наспех, не присаживаясь, Между двумя представлениями. А один раз, когда цирк уже был полон народа, вдруг поднялся ветер, сорвал парусину, потушил огни, и прощай спектакль! Пришлось вернуть публике деньги и потратить целый вечер, чтобы исправить все повреждения.
В этом цирке работают два мальчика, и мой отец узнал самого маленького, когда тот бежал через площадь. Это сын хозяина, тот самый, которого мы видели в прошлом году в цирке на главной площади, где он проделывал фокусы верхом на лошади. За этот год он вырос, ему скоро будет восемь лет. Это красивый мальчик, с миловидным кругленьким, загорелым и плутоватым личиком. У него такие густые черные вьющиеся волосы, что они постоянно выбиваются из-под остроконечной шапочки. Он одет как клоун, на нем нечто вроде мешка с рукавами, из белой, вышитой черным, ткани и парусиновые туфли. Он похож на маленького чертенка, он всем нравится и делает всё, что угодно. Нам видно, как он, закутанный в шаль, рано утром несет молоко в свой деревянный домик. Потом он идет за лошадьми в конюшню на улице Бертола, нянчит грудного ребенка, носит обручи, козлы, палки, канаты. Он чистит фургоны, разводит огонь, а в минуты отдыха всегда льнет к своей матери. Мой отец всё время наблюдает за ним из окна и непрерывно говорит о нем и о всей семье. Они кажутся хорошими, честными людьми и, должно быть, любят своих детей.
Однажды вечером мы пошли в цирк. Было холодно, и там почти никого не было. Но маленький клоун старался изо всех сил, чтобы самостоятельно, без посторонней помощи, развеселить свою немногочисленную публику. Он делал сальто-мортале, цеплялся за хвост лошадей, ходил на руках и пел. И с его красивого загорелого личика ни на минуту не сходила улыбка.
Его отец, в красной куртке, белых рейтузах и высоких сапогах стоял с бичом в руках и грустно смотрел на своего сына.
Мой отец очень жалел всю их труппу и на следующий день рассказал о ней художнику Делису, который пришел к нам в гости. Бедные люди! Они стараются изо всех сил, и так мало зарабатывают!
— А этот мальчик — такой прелестный! Нельзя ли как-нибудь помочь им?
Тогда художнику пришла в голову замечательная идея.
— Напиши, — сказал он моему отцу, — хорошую статью в «Туринскую газету», ведь ты умеешь писать такие вещи; расскажи о всех фокусах маленького клоуна, а я нарисую его; портрет. Все читают эту газету, и публика придет в цирк хотя бы на одно представление.
Так они и сделали. Мой отец написал прекрасную статью, где так живо описал всё, что мы видели из наших окон, что у каждого читателя должно было проснуться желание посмотреть на маленького актера и помочь ему. А художник сделал небольшой, изящный портрет мальчика, который напечатали в: субботу вечером. И вот на воскресное представление в цирке собралась огромная толпа. На афише было написано: «Бенефис[28] маленького клоуна». (Маленьким клоуном он был назван в газетной статье.)
Отец повел меня на это представление, и мы заняли свои места в первом ряду. У входа в цирк висел экземпляр «Туринской газеты» со статьей моего отца. Цирк был переполнен. У многих зрителей в руках была газета, и они показывали ее маленькому клоуну, который, смеясь и буквально сияя от счастья, перебегал от одного к другому.
Хозяин цирка тоже казался очень довольным.
Подумать только! Статья в газете оказала ему столько чести, и касса оказалась наполненной.
Мой отец сидел рядом со мной, и среди зрителей мы узнали многих своих знакомых.
Около выхода из конюшни стоял наш учитель гимнастики, тот, который сражался в войсках Гарибальди, а против нас во втором ряду, около своего великана-отца сидел наш круглолицый маленький Кирпичонок; не успел он меня увидеть, как сейчас же состроил мне «заячью мордочку». Немного дальше я увидел Гароффи, который считал зрителей, вычисляя по пальцам, сколько денег должно было поступить в кассу.
На некотором расстоянии от нас, тоже в первом ряду, сидел бедный Робетти, тот самый, который спас мальчика; он поставил костыли между колен и прижимался к своему отцу, артиллерийскому капитану, а тот обнимал его за плечи.
Представление началось. Маленький клоун проделывал чудеса ловкости на спине бегущей лошади, на трапеции и на канате, и каждый раз, когда он спрыгивал на землю, все ему аплодировали.
Потом и другие актеры — акробаты, фокусники, наездники, одетые в пестрые, сверкающие серебром костюмы, — стали показывать свои номера. Но когда маленького клоуна не было на арене, то казалось, что публике становится скучно.
Вдруг я увидел, как учитель гимнастики, стоявший около выхода из конюшни, сказал что-то на ухо хозяину цирка, и тот стал обводить зрителей глазами, как бы ища кого-то. Наконец его взгляд остановился на нас. Мой отец заметил это, понял, что учитель открыл хозяину, кто автор статьи, и чтобы не выслушивать благодарности, поспешил незаметно уйти, шепнув мне:
— Оставайся, Энрико, я буду ждать тебя на улице.
Маленький клоун, обменявшись несколькими словами со своим отцом, показал еще следующие номера: скакал галопом на лошади, четыре раза переодевался — пилигримом,[29] моряком солдатом и акробатом, и каждый раз, проходя мимо меня, пристально на меня взглядывал. Потом он стал обходить арену держа в руках свою клоунскую шапку, и все бросали ему деньги и конфеты. Я держал наготове два сольдо, но когда он оказался передо мной, то вместо того, чтобы протянуть свою шляпу, спрятал ее за спину, посмотрел на меня и прошел мимо, словно был обижен. За что он так обошелся со мной?
Когда представление окончилось, хозяин поблагодарил публику, все встали и бросились к выходу. Я смешался с толпой и был уже у самых дверей, когда кто-то тронул меня за руку. Я обернулся и узнал смуглое личико и черные локоны маленького клоуна; он улыбался мне, и руки его были полны конфет. Тогда мне всё стало ясно.
— Пожалуйста, — сказал он мне, — возьми эти конфеты от маленького клоуна.
Я взял три или четыре конфетки.
— Тогда, — прибавил он, — вот тебе еще поцелуй.
— Дай мне два, — ответил я и подставил ему щеку. Он вытер рукавом свое напудренное мукой лицо, обнял меня за шею и поцеловал в обе щеки, приговаривая:
— Это тебе, а этот отнеси своему папе.
Слепые дети
Четверг, 24 февраля
Наш учитель серьезно заболел, и вместо него к нам пришел учитель из четвертого класса, который прежде преподавал в институте для слепых. Это самый старый учитель в нашей школе, волосы у него такие белые, что кажутся париком, сделанным из ваты, и говорит он особенным образом, как будто поет какую-то грустную песню. Но он добрый и знает много интересных вещей.
Как только он вошел в наш класс, так сразу же обратил внимание на мальчика с завязанным глазом, подошел к его парте и спросил, что у него такое.
— Береги глаза, мальчик, — сказал он ему. Тогда встал Деросси:
— Правда ли, синьор учитель, что вы учили слепых?
— Да, в течение многих лет, — ответил тот, и тогда Деросси негромко прибавил:
— Расскажите нам о них что-нибудь.
Учитель пошел и сел за свой стол. Тут Коретти громко заявил:
— Институт для слепых находится на улице Ниццы.
