В большой семье - Котовщикова Аделаида Александровна (читаем книги онлайн txt) 📗
А под горой виднелись холмы и холмики, на которых раскинулись дома.
Там, где падали на снег солнечные лучи, он был усыпан тонкими вспыхивающими искрами, а в тени прозрачно голубел.
Ося глубоко вдохнул морозный воздух.
— Вот бы где на лыжах-то покататься!
Он пошел по дороге, любуясь природой, и даже забыл на минуту, зачем сюда приехал.
Но вот он услышал смех и оглянулся. По другую сторону дороги шли две девочки лет четырнадцати. Они смотрели на Осю и, смеясь, о чем-то переговаривались. Что девочки нашли в нем смешного?
Сделав безразличное лицо, Ося решительным тоном окликнул их:
— Эй, девчата, где тут у вас Нижняя улица?
Девочки сейчас же перебежали дорогу и остановились перед Осей. Вертя головами в теплых платках, они принялись ему объяснять, как пройти к Нижней улице. Собственно, они могли бы и не объяснять, так как всё равно шли туда же…
— Мы вам покажем — нам в ту сторону.
Они переглянулись и рассмеялись, как будто было сказано что-то смешное.
— Да я бы и сам нашел, — независимо заметил Ося, искоса поглядывая на своих спутниц.
— А вам кого надо на Нижней улице?
— Петренкова.
Девочки обрадованно затараторили:
— Петренков наш агроном. Вы к нему из города, да?
— Он сейчас, должно быть, дома.
— Конечно, дома.
— Вы из Ленинграда приехали?
— Из Месопотамии я приехал, — отозвался Ося.
Девочки раскатились смехом.
— А почему же на вас галстук красный? — живо возразила одна. — В Месопотамии не бывает пионеров.
От смущения, которое Ося старался всячески скрыть, обе девочки казались ему очень похожими одна на другую. Он не смотрел в их розовые лица, а спутницы разглядывали его без всякого стеснения.
— А зачем вам наш агроном нужен?
— Уж это разрешите мне знать, — нахмурился Ося.
«Отец у Алексея, видно, агроном», — подумал он и осторожно вздохнул:
— Они, наверно, инспектор из райзо! — И обе прыснули как по команде.
Осе очень захотелось забросать насмешниц снежками, но в этот момент девочки остановились.
— Вот тут наш Федор Петрович проживает. — И они показали рукавичками на небольшой деревянный дом.
— Спасибо. До свиданья, — сказал Ося.
— До свиданьица.
Снова смех, и девочки толкнули перед ним калитку.
Ося почти добежал до крыльца и, ловко перескочив через три ступеньки сразу, тихонько постучал в одностворчатую низкую дверь.
Подождал и постучал еще. Ответа не было…
— Да вы идите себе! Там в избе разве слышно, как вы тут шабаршите? — раздалось от калитки. — Дверь-то ведь не заперта…
Кровь бросилась Осе в щеки: его ревностные проводницы, оказывается, до сих пор не ушли.
Не оглядываясь, он с силой толкнул дверь. Она поддалась с неожиданной для него легкостью, и Ося оказался в сенях.
После яркого света на улице ему показалось здесь совсем темно. Дверь за собой он поспешно закрыл, отрезая себя от бойких спутниц. Куда итти, Ося не знал. Он двинулся наугад в потемках и два-три шага ступил удачно. Потом что-то звякнуло и с грохотом полетело: он сшиб ведро.
«Хоть бы пустое», — подумал Ося.
В глубине сеней распахнулась дверь, и полоса света прорезала темноту. Оказалось, что дверь совсем не в той стороне, где ожидал Ося. В светлом четырехугольнике виднелась чья-то фигура.
— Здесь живет Петренков? — спросил Ося. — Я, кажется, у вас что-то опрокинул.
— Здесь. Проходите сюда…
Пожилой человек в косоворотке, с острой бородкой и в очках, придержал дверь. Ося переступил высокий порог избы.
Он оказался в небольшой теплой, чисто прибранной комнате.
На столе была разостлана вышитая скатерть. Со стены смотрели на Осю портреты Сталина и Калинина. А на другой стене веером расположились фотографии. Всё это Ося увидел мельком.
Человек с бородкой, прихрамывая, простучал от двери к столу. Вместо одной ноги у него была деревяшка. У стола он сел на табурет, оперся руками в расставленные колени и, немного склонив голову набок, смотрел на Осю.
— Видите ли… — Ося снял шапку и мял ее в руках. — Я тут играл в шахматы на открытках с Алексеем Петренковым…
— Э-э, да ты Ося! — воскликнул человек. — Отлично, брат, играешь! Совсем было Леньку загнал в кусты. Ну, давай знакомиться. — И человек протянул Осе руку.
— А вы, наверно, агроном Федор Петрович Петренков? — пожимая жилистую и очень теплую руку, спросил Ося.
— Абсолютно точно. А ты откуда знаешь?
— Мне девочки ваш дом показали.
— Это хорошо, что тебя девочки проводили. Да что же ты не садишься? Садись, будь гостем! Молодец, что приехал! Ленька здорово обрадуется. Да только его сейчас дома нет.
— Вот это обидно, — сказал Ося.
— Придет, наверно, скоро. Он к товарищу пошел. Не так далеко. А мы с тобой, Осип, пока чайку напьемся. И… — агроном с удовольствием потер руки, — и сразимся. Я ведь тоже шахматист заядлый. Последнее-то время мы с Ленькой вместе против тебя сражались, — добавил он, с ласковой и какой-то детской усмешкой поглядывая на Осю из-под седоватых бровей.
— Ну, конечно! — вскричал Ося. — Так я и знал, что кто-то ему помогает.
— А-а, значит, заметил, что игра усилилась? — очень довольный, спросил агроном. — То-то, брат!
— Но ведь это несправедливо! Так не полагается! — горячо сказал Ося. — Он должен был написать, что теперь двое против меня одного. Мне-то никто не помогает.
— Да ну? Вот как оно, значит… — Агроном виновато приподнял брови. — Верно, пожалуй! А мы как-то не подумали. Сидим по вечерам и ходы обмозговываем. И советы твои с удовольствием читали. А ты, значит, рассердился? Да ты одного Леньку давно бы побил. Ну, не сердись, брат, — Петренков миролюбиво положил узловатую руку на оськин рукав. — Дело прошлое, теперь не воротишь. Раздевайся живенько, усаживайся. Чай пить будем. И не сердись…
— Да я и не сержусь, — скидывая пальто и вешая его на гвоздик у двери, тихо сказал Ося.
И правда, ни злости, ни досады он уже не испытывал. Наоборот, ему было даже лестно, что против него играли двое, а все-таки не обыграли.
Шумный, веселый, подвижной, несмотря на свою деревянную ногу, Федор Петрович всё больше нравился Осе. На морщинистом сухом лице Петренкова то и дело появлялась веселая усмешка. Что-то детское было в выражении его светлых небольших глаз. Глядя на Федора Петровича, Ося почему-то вспомнил няню, добрую и ласковую ворчунью. И даже то, что Петренков называл его Осипом, как никто никогда не называл, нравилось Осе.
Федор Петрович напоил Осю чаем с какой-то особенного приготовления моченой брусникой и с домашними ржаными ватрушками.
Ося сильно проголодался: пообедать дома он не успел, а взять с собой завтрак забыл. Ватрушки и брусника были необыкновенно вкусны.
Агроном просто сказал:
— Не стесняйся, ешь на здоровье. Теста наготовлено полная квашня, а все разбежались, как нарочно. Жена пошла к соседке, Алексей в город уехал…
— Как в город уехал? — Ося в недоумении захлопал глазами. — Вы же сказали, что он к товарищу недалеко пошел.
— Так то Ленька, а Алексей, старший, в город уехал.
— Подождите я не понимаю… Ведь я в шахматы с Алексеем играю? Он всегда подписывается: Алексей Петренков.
— Что верно, то верно: Ленька у нас Алексей.
— Выходит, что у вас оба сына Алексеи? Так не бывает.
— Почему не бывает? — усмехнулся Петренков. — Раз факт налицо, значит, бывает. Ну, давай, давай сразимся.
Проворно достав с полки шахматную доску и ящичек, он сдвинул тарелки, разложил на столе доску и стал торопливо расставлять на ней фигуры.
В шахматы Федор Петрович играл тоже по-особенному и всё время что-нибудь приговаривал.
— А зачем тут стоит этот белый слон? Не лишний ли этот — белый слон? Н-да. Вроде как лишний. — И он живо снимал своим конем осиного белого слона. — Ой, что-то замышляет этот молодой человек! — говорил он затем с комическим вздохом. — Что же он замышляет, как вы полагаете, граждане? Готовится серьезная атака! Гм! Ваш ходишечка! — ласково обращался он к медлившему Осе. И вдруг вскрикивал с мальчишеским задором: — С-су-дорожная борьба пешек противника приходит к концу!
