Крах Мишки Мухоркина - Воищев Юрий Тихонович (читать книги без регистрации .txt) 📗
Сидел он долго. До часа ночи. Но никто не появлялся. По-прежнему выли кошки и скулил Пират. А месяц, как назло, скрылся за тучами, и стало совсем темно. В ветвях деревьев шелестел ветер, и Герцог, вздрагивая от холода, водил двустволкой из стороны в сторону.
Незаметно для себя он задремал. Вдруг его словно что-то толкнуло, он раскрыл глаза и замер.
На огороде стоял кто-то в широкополой шляпе и, как показалось Герцогу, озирался — нет ли какой опасности.
Герцог крикнул: «Стой!» — и выпалил в неизвестного. Тот мгновенно исчез. Герцог вскочил и, спотыкаясь, побежал к клубничным грядкам.
Сначала он наткнулся на соломенную шляпу, затем — на рукав от пиджака, а потом... на остатки соломенного чучела, которое он с такой тщательностью совсем недавно водрузил на огороде.
— Дядя! Дядя! — послышался из окна испуганный Генкин голос.— Где ты?
— Спи! — рявкнул Герцог и в сердцах пнул ногой чучело.
Глава десятая
ОПАСНАЯ ВСТРЕЧА
Витьке купили велосипед. Произошло это тогда, когда он уже совсем потерял надежду.
Дни шли за днями. Витька вспоминал о велосипеде всё реже и реже. А потом и совсем забыл. Теперь он мечтал о надувной лодке и упорно размышлял, как бы сагитировать родителей, чтобы они ему её подарили.
Прошло уже две недели драгоценных каникул, и наступило очередное воскресенье. Папа и мама проснулись поздно — благо не надо спешить на работу. Папа встал и, бодро напевая «Марш энтузиастов», стал умываться. Брызги от него так и летели в разные стороны.
— Витька, ты ещё спишь? —- крикнул он.
Витька медленно вышел из своей комнаты.
— Чего? — спросил он, отчаянно зевая.
— Дело есть,— сказал папа.
— Какие ещё дела в воскресенье? — хитро улыбаясь, спросила мама.
— Секрет,— засмеялся папа.
— На рыбалку поедем? — оживился Витька.
— Не угадал!
— А чего ж тогда?
— Всё ты спешишь, Витька,— сказал папа, ожесточенно растираясь мохнатым полотенцем,— и в кого ты такой торопыга?
— В тебя.— Витька больше не приставал с вопросами. Уж он-то хорошо знал своего отца! Всё равно, пока время не придёт, ничего не скажет. Так что лучше терпеть да помалкивать, а то ещё он рассердится, и тогда пиши пропало.
Под внимательным взглядом родителей Витька старательно умывался.
— Что ты разбрызгался? — сердито сказала мама, хотя папе за это она не сделала замечания.
Витька промычал что-то нечленораздельное и тоже, как папа, стал ожесточенно растираться мохнатым полотенцем.
За завтраком папа и мама многозначительно переглядывались, но ничего не говорили.
А Витька сидел как на иголках. Он прямо-таки никак не мог дождаться, когда же закончится этот бесконечный завтрак,— так ему хотелось узнать, в чём же, собственно, дело.
А папа удивительно медленно пил кофе, и Витька думал, что так он может пить до вечера. Куда ему сегодня спешить— воскресенье! Это он в обычные дни носится как угорелый. Да и то потому, что каждый раз просыпает и боится опоздать на работу.
Наконец папа допил кофе, закурил свой вечный «Беломор» и сказал:
— Через пять минут выступаем в поход.
— А с собой брать чего? — спросил Витька.
— Налегке пойдём,— сказал папа.
Он потушил папиросу, и они вышли из дому.
Сначала они шли по их пыльной, заросшей лопухами улице и вежливо здоровались с соседями. Потом повернули на Степана Разина, а со Степана Разина — на Чайковского.
«И куда же мы идём? — ломал голову Витька.— Может, папа меня разыгрывает, и мы никуда не идём, а просто гуляем?!»
Витька поглядел на папу. Но лицо у папы было непроницаемое, и никак нельзя было понять, что он думает.
И только когда они подошли к магазину «Спорттовары», Витька обо всём догадался.
— Лодку покупать будем? — нетерпеливо спросил он.
Папа ничего не ответил и только улыбнулся.
Они вошли в магазин, и Витька остолбенел. Перед ним тянулся длинный ряд велосипедов самых прекрасных марок. Тут были и гоночные, и ЗИЛы, и мопеды, и подростковые, и даже два мотоцикла «Ява».
— Выбирай,— весело сказал папа.
Витька как вцепился в велосипедик с зелёной рамой, так уж и не отходил от него, пока папа платил деньги, а мастер из магазина проверял, всё ли в исправности, и накачивал шины. Не доверяя папе, Витька сам вывел велосипед из магазина и вскочил в седло.
— Куда ты? — отчаяннно крикнул папа.
Но Витька не слышал его. Он нажимал на педали и стремительно мчался по улице. Или это улица летела ему навстречу? Мелькали дома, деревья, люди на тротуарах. И всё оставалось позади, далеко-далеко.
Витька ракетой промчался по улице Чайковского и повернул на Степана Разина.
«Вот сейчас будет дело,— думал Витька.— Ох, и удивятся все! У кого ещё такой велик есть? Ни у кого. У Кольки, правда. Да и то старый...»
Витька ещё сильней нажал на педали и свернул на свою улицу.
И тут он увидел, что посреди дороги стоит участковый милиционер Ерошкин и пристально смотрит на него. Витька еле успел затормозить — справа и слева шли заборы, и объехать милиционера не было никакой возможности. А заднего хода у велосипеда, как известно, нет.
— Здравствуй, дружок! — вежливо сказал Ерошкин.— С обновкой тебя!
— Спасибо,— пробормотал Витька, сползая с седла.
— Прекрасная машина,— сказал Ерошкин, оглядывая велосипед со всех сторон.— Сто километров в час?
— Пятьдесят,— робко сказал Витька и попробовал улыбнуться.
— Техника,— добродушно сказал Ерошкин и похлопал по седлу.
Пружины так и загудели.
— Оркестр,— восхищённо сказал Ерошкин и строго спросил:—Нарушаем, значит?
— Нет,— испугался Витька.
— Придётся тебе проследовать со мной в отделение,— сказал Ерошкин и повернул велосипед в другую сторону.— Тут всего два шага.
И они пошли. Ерошкин сам вёл велосипед. А Витька семенил рядом и держался за сиденье.
— Нет, ты посмотри, как идёт,— восторгался Ерошкин,— какая плавность!
Витька горестно кивал в ответ и с надеждой вертел головой — не идёт ли папа? И хотя папу он боялся так же, как и милицию, но милицию он боялся всё-таки больше, чем папу. И пуще всего ему сейчас хотелось зареветь, бросить велосипед и бежать, куда глаза глядят. Но рядом шёл этот верзила Ерошкин, и ручищи у него были длинней длинного. Попробуй от такого сбеги. Он за тобой и гнаться не станет. Руку протянет — и всё тут. Когда Ерошкин открыл дверь в отделение, Витька не выдержал. Слёзы сами закапали из глаз, и он громко шмыгнул носом.
— Ой, дяденька Ерошкин! Ой, отпустите меня! Ой, я не буду больше нарушать!
Ерошкин так и застрял в дверях.
— Чего ты, чего ты? — Он и сам почему-то испугался.
В комнате, куда они вошли, сидел дежурный милиционер.
Не обращая внимания на Витьку, он поднял голову и лениво сказал:
— Здорово, Ерошкин!
— Привет, Симаков! — сказал Ерошкин.
— А ты чего, разве сегодня дежуришь?
— Да нет... Это я так, случайно. Вот нарушителя задержал.
Услышав слово «нарушитель», Витька захныкал ещё громче.
— Тебя что, режут? — лениво сказал Симаков,
— Нет,— растерялся Витька.
— А чего ж ты орёшь?
— Это он так, для порядка,— улыбнулся Ерошкин. Прислонил велосипед к стене и уселся за стол.
— Садись,— сказал он Витьке, указывая на стул.
Тот осторожно присел на самый краешек.
Ерошкин достал авторучку и тонкую записную книжечку.
— Фамилия? — спросил он.
Витька молчал.
— Кунин твоя фамилия,— сказал Ерошкин и что-то записал в своей книжечке.
— А чего мне будет? — спросил Витька.
— Не спеши, торопыга,— усмехнулся Ерошкин.— Скоро узнаешь.
— Не понимаю я тебя, Ерошкин,— сказал Симаков.— Вне рабочего времени да ещё в такую жару служебными делами занимаешься.
— А ты не старайся меня понять,— ответил Ерошкин.— А то много будешь знать — в университет не примут.
