Ребята с Вербной реки - Булайич Стеван (серии книг читать онлайн бесплатно полностью txt) 📗

Он задремал.

Хорошо бы, Мича ничего не заметил… Правда, темно, может, он и не видел… Боца встряхивает головой, складывает руки на груди и твёрдо решает, что больше он не заснёт.

Он часовой! Бдительный воин и Охотник на Ягуаров. «Смотри в оба!» — приказывает сам себе Боца.

Он медленно поворачивает голову и ищет глазами Мустанга. Что-то тёмное неясно виднеется у шатра. Это Мустанг. Один глаз печально поблёскивает, отражая свет костра. Устал, изголодался, бедняга, не меньше, чем его хозяин. Однако ни темнота, ни жажда, ни голод не мешают Боце следовать за своим верным конём.

«Зарезать тебя собираются! — мысленно обращается Боца к своему Мустангу… — Хотят продать твою шкуру на опанки! Э, нет, не бывать этому, пока я жив!»

— Мустангушка ты мой, лошадушка моя верная, — тихо бормочет Боца, и ему кажется, что он обнимает тощую шею коня. — Дай я тебя поглажу… так… Дай я тебе шею почешу… вот так… Ты это любишь, я знаю… Дай-ка я тебя в лоб поцелую… успокойся, успокойся… не мотай головой…

Боцина голова склонилась на грудь, и Охотник на Ягуаров оказался в царстве снов, где исполняются любые желания. Ему снились горы пирожных и ручьи малинового сока, среди берегов из вкусной кукурузной каши, желтеющих как песчаные барханы в пустыне Каракум. Наелся Охотник на Ягуаров шоколадных пирожных — целую верхушку горы отъел, вскочил на Мустанга и пустился вскачь по барханам из кукурузной каши. После пирожных он просто презирает, даже во сне, это простое жёлтое кушанье!

Мчится Мустанг словно на крыльях. Молнией несётся верный конь! Оглянулся Боца и видит — исполнилась его давнишняя мечта: и вправду стал крылатым его конь, прямо как Ябучило, конь воеводы Момчила [4], земли копытом не касается, облетает одним махом весь белый свет!

Прервав эту безумную гонку, откуда-то, словно с неба, раздался выстрел. Боца открыл глаза и понял, что он на земле.

— Крджа сбежал! Держи его! — завопил Пирго и звучно щёлкнул затвором винтовки.

Над горами занималась заря… По крутому склону, вдоль шумящего ручья, бежит цыганка, и её красный платок развевается на ветру. За ней несутся черноногие.

Боца вскочил, покачнулся спросонок и побежал за товарищами. Позади что-то гортанно кричал старый цыган и нестройно орали разбуженные ребятишки.

XXII

Черноногие преследовали вора по пятам. Но вот красный платок исчез в густом орешнике, куда юркнул и ручей, чтобы вновь появиться только у самой дороги. Ребята рассыпались цепью и нырнули в это плотное зелёное море.

Они больше не видели друг друга и только перекликались:

— Рако, держись правее!

— Заходи слева, Дойчин!

— Пирго, давай в середину, в середину!

Вспархивали испуганные дрозды. При каждом таком шорохе мальчишки думали, что наконец-то настигли Крджу. Но беглеца не было видно. Только по треску веток и хриплому дыханию они чувствовали, что он где-то недалеко.

И вдруг загремел голос Пирго:

— Сдавайся, если тебе жизнь дорога!

Вместо ответа на такой страшный ультиматум в орешнике послышался ещё более громкий треск и свистящее дыхание беглеца.

Первые лучи солнца осветили кустарник, заблестели на покрытых росой листьях и, как жёлтое лезвие, рассекли дорогу. В этот момент, далеко у поворота, показались три милиционера. За ними бежал Циго и кричал:

— Ребята-а-а! Где вы? Тут милиция!

От радости Пирго выпалил из винтовки. Мича завопил:

— Сюда! Он здесь, в орешнике!

Милиционеры свернули с дороги в кустарник. С другой стороны заходил ребячий отряд. Не прошло и пяти минут, как недалеко от Мичи замелькал красный платок беглеца. Он пытался свернуть налево, к ручью, но налетел прямо на командира патруля, остановился, схватился руками за голову и запричитал:

— Ох, горе мне, несчастная я, несчастная! Ох, Крджа, разрази тебя господь! Теперь меня на виселицу, а ребятишки сиротами останутся!

Черноногие в изумлении остановились. Перед ними стояла цыганка Тимка и причитала так, что сердце разрывалось.

— Я по воду пошла, а они за мною… Бах-бах… Из ружья палят, точно я заяц или зверь какой! — завыла цыганка и схватила милиционера за рукав: — Спасай, брат командир!

— Да что тут происходит? — спросил командир.

— Провёл нас Крджа! — едва сумел произнести Мича. — Пока мы за цыганкой гонялись, он убежал в другую сторону.

— А он был с цыганами?

— Был, это точно.

— Ну, тогда не уйдёт, — сказал командир и обернулся к одному из милиционеров: — Си?ма, давай скорей в машину! Сообщи в ближайшее отделение, чтобы блокировали все выходы из гор. Сообщи, что вор переоделся цыганкой. И живей возвращайся назад. Надо будет обыскать все сёла на горе.

— Слушаюсь!

Через полчаса «джип» взбирался в гору. В нём сидели два милиционера и Циго. Третий милиционер присоединился к ребятам. Испуганный старый цыган показал им, куда побежал Крджа. В уверенности, что они, наконец, захватят Крджу, ребята шли упорным шагом охотников, преследующих зверя, и чем ближе они подходили к сёлам, тем энергичнее становился их шаг. Впрочем, была тут и причина поважнее: сумка милиционера Симы, ещё утром доверху набитая продовольствием, теперь была пуста. Её содержимое переселилось в желудки изголодавшихся черноногих.

— Я чувствую, как во мне прибавляются новые калории, — говорил Пирго, дожёвывая на ходу здоровый кусище хлеба с салом.

— У меня словно крылья растут, — поддакнул вечный молчальник Дойчин.

В колонне не хватало только Боцы. Он отстал на добрых полкилометра. В одной руке у него был кусок хлеба, а в другой уздечка. За ним по склону горы, медленно перебирая стариковскими ногами, плёлся Мустанг.

…Крджа чувствовал за спиною погоню. Уже добравшись до перевала, откуда видны были сёла в долине, он обернулся. Далеко внизу он увидел дорогу и на ней мальчишек с милиционером. При виде их комок подкатил к горлу Крджи.

«Теперь не до шуток!» — подумал вор. Он подобрал подол платья и заткнул его за пояс… Прилаживая одежду так, чтобы она не мешала бежать, он услышал шорох денег, спрятанных за пазухой. Это вернуло ему бодрость. Он ещё раз оглянулся, сверкнул глазами и припустился что было сил. Вскоре он оказался на просёлке. Дорога сбегала вниз, и Крджа решил спуститься к селу, а там уже свернуть в лес, выбрать удобную позицию и следить за погоней.

На всякий случай он вытащил из-за пояса револьвер. Передвинул предохранитель на красную отметку, туда, где красными буквами было написано по-немецки: Feuer [5].

«Живым не сдамся! — подумал он. — Фойер мне, фойер им, а там будь что будет!»

Торопливыми шагами припустился он по грязной дороге. Миновал выкошенный луг, выбрался на каменистую тропинку и, взобравшись по ней на вершину, увидел перед собой село.

Остановился, чтобы перевести дух, и обомлел.

Метрах в тридцати над ним слышались удары топора, чьи-то голоса, треск ломающихся сучьев и кто-то закричал:

— Яков, сбегай домой, принеси клинья, надо ствол разбить.

«Заметит он меня», — мелькнуло в голове у Крджи, но было уже поздно. Мальчишка сбежал на дорогу, и камень сорвавшийся у него из-под ног, прокатился совсем рядом с Крджей. Вор испуганно оглянулся, и глаза его встретились с удивлёнными глазами мальчика.

— А, ты здесь! — крикнул Яков.

Крджа быстро повернулся и побежал. За спиной он услышал крик Якова:

— Отец, отец! Скорей! Вон цыганка, что у нас вчера курицу украла.

Яков вопил так, словно его резали живьём, а Крджа нёсся, будто спасался от стаи волков. В деревне поднялась настоящая тревога. Женщины выбегали из домов, испуганные куры носились по двору. Отец Якова выскочил на тропинку и, увидев, в чём дело, бросился вслед за вором.

А Крджа мчался прямо по главной улице села, деваться ему было некуда — приходилось пересекать территорию противника.