Колесо на крыше - Дейонг Мейндерт (читать книги без сокращений txt) 📗
— Даже чайки с моря улетели, значит, шторм надолго, — прислушиваясь, сказала мать.
Кричали уже несколько чаек, кричали жалобно и тревожно.
— Слышишь, мам, как им страшно. Но если даже они от шторма прячутся, как же тогда аисты? Куда им деваться, они такие большие!
— Переждут где-нибудь, они умные.
— Они ж над морем летают, где там переждешь?
Мать лишь пожала плечами и пошла к плите жарить рыбу.
— Сядем завтракать без отца, пусть поспит. В церковь соберемся — разбужу, чаем напою, есть-то он, наверное, не захочет, уж больно намаялся. Линду с собой не возьмем. Куда ей, малышке, в такую бурю идти!
«А мне мама отвечать не хочет», — подумала Лина. За столом она в два счета управилась с завтраком, мысли ее были далеко.
— Куда ты торопишься? В тарелку смотри, а не в окно! — бранила ее мать.
— Я все об аистах думаю. Можно, я пораньше в церковь пойду? Вдруг там мальчишки? Решим, что с колесом делать. А что, если буря всех аистов по морю раскидает и ни один не прилетит?
— Знаешь, Лина, у меня и без твоих аистов забот полон рот. Скажи спасибо, что отец с товарищами цел-невредим вернулся. А за аистов не бойся, они бурю задолго до людей чувствуют. И уж как-нибудь не пропадут. Ладно, беги уж, поговоришь с ребятами, может, легче станет.
Лина побежала переодеваться в выходное платье. Мать заставила сверху надеть еще куртку, а на голову — вязаную шапочку с помпоном.
— Смотри, какой дождь хлещет, вмиг промокнешь!
Лина насупилась, но спорить не стала — зачем время терять? Вышла на улицу и испугалась: ветер валил с ног. Вот он рванул неплотно прикрытую дверь и так яростно хлопнул ею, что задрожал весь дом.
Лина шла, низко опустив голову, подавшись вперед, сгорбившись как старушка. А ветер то ревел за углом, то, вырвавшись на узкую улицу, завывал у стен домов. Хорошо, что она надела куртку и шерстяную шапочку — их-то ветер не сорвет.
Так, упрямо сражаясь с ветром, она дошла до церкви. Дверь на крыльце открылась, и на улицу высунулась чья-то голова. Это был Ээлька. Лина поднялась по ступенькам. Все мальчишки были уже в сборе. Они спрятались от ветра на крытом крыльце. Лина никак не могла отдышаться. Ее обступили ребята.
— Мы тебя заждались, — начал степенный Ээлька. — Ты только подумай: вдруг аисты попали в бурю? Они же как раз из Африки летят, буря их по всей Европе может раскидать.
— Да потонет сколько… — вставил Йелла.
— Ясное дело, — упавшим голосом сказала Лина. — Даже чайки с моря улетают.
— Ничего не поделаешь, — вздохнул Пиер. — Вот утихнет завтра, попросим отцов, пусть помогут нам с колесом. Надо уговорить, тогда успеем до первого аиста.
— Это ты, Пиер, здорово придумал, — обрадовался Аука. — Колесо тонну весит, одним нам его ни за что не втащить. Уж я-то знаю, сам сегодня Эверту помогал, а у него колесо куда меньше нашего.
— Значит, договорились: каждый своего отца попросит. Они как про аистов узнают, сразу согласятся, делать-то им все равно нечего, скучища. Еще спасибо скажут.
— Только бы буря совсем не кончилась, а то уйдут снова в море, жди тогда помощи. — Йелла говорил убежденно, словно заранее знал. — Так что завтра во что бы то ни стало надо их уговорить.
— Учитель с уроков обещал отпустить, — напомнил Дирк, — если в понедельник будем колесо ставить. Он же про бурю не знал еще.
— Даже разрешил колесо в школе оставить, — сказал Лине Пиер, — чтобы подсохло. Да и Аука боялся, вдруг с улицы его утащат!
— Что же вы всё без меня? — возмутилась Лина. Надо же, она колесо нашла, а теперь о ней забыли!
— Тебя мать домой увела, ты же продрогла, пока на лодке стояла, — напомнил Пиер. — А мы остались, колеса на телегу поставили, погрузили все. Жестянщика отблагодарили — кто кастрюлю у него купил, кто чайник. А мы с Дирком залезли в тот сарай, где днем были, и стащили сена — обещали ведь для лошади.
— «Залезли, стащили»! — презрительно передразнила Лина.
— Ничего, сена не убудет, мы же всего пару охапок взяли, — сказал рассудительный Пиер.
Но Лину больше занимало колесо.
— Может, попросить учителя, чтобы печь затопил, пусть колесо просохнет как следует, ведь восемьдесят лет в воде пролежало, оттого и тяжелое. Мне Доува все рассказал, когда мы на лодке стояли.
— А мне он сказал, что сразу сушить не надо, а то рассохнется и развалится, как Ээлькино. Мы с Доувой тоже вчера говорили. — Йелла ни в чем не хотел уступать.
Лина собиралась было рассказать, что еще она узнала от Доувы, но пришлось уходить с крыльца: появилась Янка, внучка Доувы, она прибирала в церкви перед службой. Ребята не заметили, как она подошла. Янка отперла дверь, следом вошли ребята и стали рассаживаться на своих обычных местах на задней скамье. В церкви было неуютно и сыро.
— Боюсь, кроме вас, сегодня никого не будет, — сказала Янка. — В такую непогодь только чайкам да ребятишкам все нипочем. Сама-то едва-едва добралась.
— Папа придет, если мама его добудится, — успокоила Лина.
— И мой тоже, — подхватил Йелла, — да все, наверное.
— Раз мужчины придут, женщины дома не усидят. Мой дед и то собирался, уж как я его отговаривала. — Закрывая за собой дверь, Янка предупредила: — Смотрите не озорничайте тут!
Не озорничайте! В другое время они бы с удовольствием побегали по пустой церкви, поиграли бы в прятки — взрослых рядом нет, ругать некому. Но сегодня не до этого. Как-то там аисты над морем? Когда же, наконец, на крыше будет колесо? Но в холодной пустой церкви думалось плохо. Аука, сидевший ближе всех к двери, встал и вышел на крыльцо, остальные потянулись за ним. С крыльца ребята выглянули на улицу. Уже подходили первые прихожане — женщины. Они шли против ветра, наклонившись вперед, каждая несла деревянный ящичек, а в нем — плошка с жаркими углями, чтобы греть ноги в нетопленной церкви.
Ветер раздувал искры, они стайками разлетались по всей улице. Вот одна попала на шерстяную шаль какой-то женщины, та поставила грелку на землю и стала тушить, хлопая псалтырем. Длинные юбки полоскались по ветру.
Поодаль шли мужчины. Они уже сходили на дамбу, проверили лодки, посмотрели, нет ли просвета на горизонте.
Йелла открыл женщинам дверь. Они вошли тяжело дыша — нелегко идти против ветра — спасибо, хоть Йелла тяжелую дверь держал, — и стали рассаживаться.
Подошли и мужчины. По суровым лицам не угадать, довольны ли они погодой.
— Скоро буря кончится? — не вытерпел Аука.
— Нет, — ответил один, — с неделю продержится.
Кое-кто кивнул: верно, мол. И мужчины прошли на места. Разговаривать не хотелось.
Вот все и собрались. Улица опустела, лишь одинокая чайка с криком носилась над домами. Дирк на всякий случай еще раз выглянул на улицу.
— Учитель, наверное, не придет, а я хотел спросить насчет завтра… Смотрите-ка! — вдруг изумленно прошептал он. — Знаете, кто сейчас здесь будет? Янус! Он уже лет сто в церкви не был. Его Яна везет. Пошли поможем, ей же трудно против ветра идти. — И Лина с мальчишками подбежали к Яне.
Но та не разрешила.
— Только не сегодня. Янус в первый раз в церковь едет, и я сама должна его довезти, — запыхавшись, объяснила она.
Мальчишки все-таки помогли поднять кресло на крыльцо.
— Оставь меня где-нибудь у двери, — попросил Янус, — а то люди увидят, в обморок попадают: как же, Янус в церкви объявился!
— Пусть Янус рядом с нами сядет, — попросила Янку Лина.
— Хорошо хоть, не на виду, — проворчал Янус.
Яна пошла к женщинам, а Янус остался с ребятами, они сидели в последнем ряду за мужчинами. Каждый норовил сесть поближе к Янусу. Победил, конечно, Йелла, самый сильный. Лина села дальше всех, у сырой, холодной стены.
— Спросите Януса, а что, если буря долго будет и аисты вовсе не прилетят?
Мальчишки по цепочке передали вопрос, и Йелла шепнул его Янусу.
