Карл Бруннер - Балаш Бела (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Но на Хедеменштрассе полицейский поднимает руку. Все останавливаются.
— Бей! — кричит снова Хельмут.
Зеленый фургон с мирной надписью «Генрих Хош — хлеб хорош» и с нарисованными на боку хлебами и булочками летит напролом. Лола, добрая Лола, бешеным галопом проносится мимо изумленных шоферов.
Полицейский что-то кричит вдогонку. Слов не слышно. Мимо! Вот и Готфрид-Келлерштрассе.
Сейчас будет Вагнерплатц и наискось дворец Лангенхорст.
Но сзади раздается полицейский свисток и слышна подозрительная трескотня.
Их догоняет шупо на мотоцикле.
Мальчики и не думают останавливать фургон. Лола, добрая Лола, несется еще быстрее. Но трескотня все ближе и ближе.
Вот и Вагнерплатц.
Полицейский на мотоцикле догнал хлебный фургон как раз на Вагнерплатц. Хельмут остановился у самого парка. Юноша слез с козел, обливаясь потом. Он рассказал полицейскому, что лошадь вдруг понесла. На Шарнхорстштрассе кто-то нес зеркало, лошадь испугалась, и он не мог с ней справиться. Только тут он сумел, наконец, остановить ее.
У мотоциклиста были и другие заботы. А кроме того, никакого несчастья не произошло. От такого молодого парнишки нельзя и требовать, чтобы он сразу остановил испугавшуюся лошадь.
Шупо решил отпустить мальчишку-пекаренка. Только один вопрос:
— Не сидел ли еще кто-то на козлах?
Крыша хлебного фургона была так высока, что сзади нельзя было разглядеть, кто сидит на козлах. Но полицейскому показалось, что кто-то соскочил с другой стороны.
— Еще кто-то? — удивлений спросил Хельмут и с таким глупым видом посмотрел на козлы, что полицейский убедился в своей ошибке.
Хельмут еще раз извинился, вежливо откланялся и снова залез на свое сиденье.
Лола вскинула голову и нервно топталась на месте. Она, видимо, снова ждала кнута.
— Это тебе на пользу, — говорил ей нежно Хельмут. — Милая Лола, добрая Лола, ты вела себя молодцом. Получишь от меня полфунта сахару.
Лола только повела ушами. Она была вся в поту, и ее бока раздувались, как мехи. Но она уже успокоилась.
— Но это еще не конец, добрая Лола, — продолжал Хельмут, давая животному перевести дух. — Нужно подождать тут, за углом, может быть, мы еще понадобимся! Может быть, предстоит еще одна здоровая гонка!
Хельмут успел обо всем договориться с Карлушей. Хлебный фургон будет ждать с другой стороны Вагнерплатц. Нельзя знать, что случится во дворце Лангенхорст. И если фургон и не поможет, то, по крайней мере, Хельмут известит, кого надо, с несчастье.
Он поставил фургон в условленном месте. Дворца Лангенхорст не было видно. Но Хельмут знал, что он тут, за углом. Он соскочил с козел, открыл заднюю дверь фургона и навел внутри порядок: вытащил доску, которая делила фургон на два отделения, и прислонил ее сбоку ребром. Освободилось много места. Столько, сколько нужно для одного человека. Пришлось бы только слегка нагнуть голову. Затем Хельмут сдвинул все корзины в один угол. Теперь освободилось место для двоих.
Хельмут снова закрыл дверь, но не сел на козлы.
Он стоял и внимательно смотрел по сторонам.
На площади было пусто, словно все тут вымерло. Здесь жили богатые люди в собственных домах. Не было ни магазинов, ни ресторанов. Вообще в этих двухэтажных виллах обитало мало людей. Здесь было небольшое движение и мало полицейских.
Хельмут был спокойный парень. Его не так-то легко вывести из равновесия. Но теперь и он должен был собрать всю силу воли, чтобы сохранить хладнокровие.
«Бедный Карл! — думал он. — Что ему приходится переживать! Он, верно, даже не понимает, какое опасное дело задумал. Как ему предостеречь мать и не выдать себя? Он может легко сам попасться!»
Хельмут стиснул зубы. Во всяком случае, он решил помогать до конца. Что до него лично, то он не оставит Карлушу и фрау Бруннер, даже если и его арестуют вместе с ними. Пусть будет, что будет.
Хельмут сунул руки в карманы, но сжал кулаки.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Пока Карлуша пересекал Вагнерплатц, пробираясь к дворцу Лангенхорст, он с молниеносной быстротой обдумал, как и где предостеречь мать. Разумеется, ее надо подкараулить на улице. Ну, а что, если она уже в доме? Надо сначала узнать, что произошло за это время. Он сможет потом снова вырваться на улицу. Но с какой же стороны мать придет? Ну, а теперь скорее в дом!
Когда Карлуша ворвался в подъезд, он столкнулся с каким-то господином, который, держа в руках зажигалку, хотел закурить сигару. Карлуша отступил на шаг, чтобы обойти его. Но вдруг остановился.
Он остановился, точно парализованный от страха, и молча смотрел на этого господина. Карлуша почувствовал себя жучком, который прикидывается мертвым, когда его кладут на ладонь.
Он узнал этого человека. Это был тот самый шпик, который глядел тогда на Ильзенштрассе в раскрашенное окно, приветливо ему улыбался и гнался за ним на трамвае. Шпик с сигарой в руках тоже смотрел на Карлушу.
«Все погибло, все потеряно!» пронеслось в Карлушином мозгу.
Но шпик ничего не сделал и ничего не сказал: он только смотрел на мальчика. Карлуша рванулся и помчался вверх по широкой белой лестнице.
Шпик посмотрел ему вслед. Лицо мальчика показалось ему знакомым. Где он его видел? Шпик не мог вспомнить. Но этот мальчишка — грум Лангенхорста — тоже находится под подозрением. Теперь он в доме, и этого вполне достаточно… При допросе выяснится, откуда он его знает. Из дома он во всяком случае не уйдет.
Сыщик снова, щелкнул зажигалкой, которая никак не хотела загораться. Он долго возился, пока показался огонек, и, может быть, в этом и было Карлушино спасение. Зажигалка отвлекла шпика от мыслей.
Карл неслышно пробежал по коридору. Все было тихо и пусто. Неужели он опоздал? Нет, если бы мать уже была арестована, шпику незачем было бы вертеться у входа. Нужно сразу же повернуть обратно и бежать маме навстречу. Но прежде надо узнать, что произошло в доме.
Карлуша подошел к двери тетушкиной каморки. Она была только прикрыта. У него кольнуло в сердце: он вспомнил дверь на Ильзенштрассе, которая перестала закрываться. Карлуша медленно отворил ее. Так! То же самое, что и на Ильзенштрассе. Все вещи из шкафа и из ящиков выброшены на пол. Матрацы распороты. Бельевая корзина, в которой хранилась копировальная машина, валялась пустая среди комнаты.
Тетушка Мари не могла скрыться по крышам, как это сделала мама. Тетушка Мари, бедная, добрая! Ее, наверное, увезли.
Но Карлуша не мог предаваться горю. У него была еще другая забота, другая задача, которую надо было немедленно разрешить: его мать должна быть предупреждена.
Он быстро вошел в комнату, схватил щетку и почистился. Пыль и грязь на его костюме могли показаться подозрительными. Затем повернулся было к дверям, чтобы бежать дальше, и вдруг увидел на полу среди вещей своего ваньку-встаньку. Полиция его не заметила! Карлуша поднял игрушку, и колокольчик зазвенел, как всегда. Ванька-встанька по-прежнему храбро поднимал свой железный кулачок.
— Пойдем, — прошептал Карл, — мы будем вместе!
По дороге на кухню он обдумывал, что ответить, если его спросят, где он оставил фрейлен Лизбет. Что будет, если фрейлен Лизбет уже вернулась домой?
Карлуша второпях ничего не мог придумать. Все равно! Пусть будет, что будет. Теперь важно только одно: надо предупредить маму!
Войдя в кухню, Карлуша увидел у окна господина Иоганна с полицейским. Они так напряженно смотрели на улицу, что не заметили мальчика.
Господин Иоганн простонал:
— Она должна скоро придти, господин вахмистр. Вот оттуда, мимо ограды.
Теперь Карлуша был в курсе дела. Мать еще не приходила. Юна может придти каждую минуту.
Он повернулся. Он хотел бежать на улицу, встретить ее.
Вдруг он услышал крик господина Иоганна:
— Вот она идет! Вон там, господин вахмистр! Она вышла из Брунхильденштрассе. Видите? Женщина в полосатом платке, с корзиной в руках! Вот она прошла мимо тумбы с афишами! Видите?
