Лис Улисс и край света - Адра Фред (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗

— Большое спасибо за угощение! Нам уже совсем-совсем пора!

— А то если мы вовремя не вернемся, нас будут искать специальные поисковые группы, — быстро добавил Евгений. — Карательные отряды. Никого не пощадят.

— Если хоть одна шерстинка упадет с наших голов… — сказала Берта.

— Хоть одно перышко… — сказал Евгений.

Константин, который все это время заливался соловьем, повествуя о чудесах Градбурга, махнул лапой:

— Ребята, не мешайте! Так вот, а в море есть буйки. Это очень злобные рыбы, которые не выпускают пловцов в открытое море. Но если вы все-таки заплывете за буйки, то все, кранты — эти чудовища вас обратно к берегу не пустят.

— Константин… — попыталась остановить друга лисичка.

— Отстань, милая, я занят. Ну вот, и тогда приплывают патрульные-акулы и отгоняют пловцов на остров, сделанный из цельного куска хрусталя. Этот остров — одно из чудес света. Всего в мире триста шестьдесят семь чудес света, и четыреста из них находятся в нашем городе.

— Константин! — Берта хлопнула по столу ладонью. Кот изумленно уставился на подругу.

— Да что с тобой, Берта?

— Мы уходим!

— Как уходим? Ведь я еще не рассказал про небесный цирк и подземные самолеты!

Но Берта была неумолима.

— В другой раз! — она решительно встала и обратилась к удивленным Башенькам: — К сожалению, мы должны идти. Нас ждут.

— И ищут, — добавил Евгений, поднимаясь с места.

Глава семейства развел лапами.

— Ну, что же, раз так, то конечно. Идите, если пора.

— Тихо! — внезапно крикнул Теодор Башенька, навострив уши. Все замолчали и прислушались. Откуда-то снизу донесся тихий стук.

— Погреб! — охнула Мама Башенька.

— К оружию! — призвал Папа Башенька.

Тигры кинулись в угол гостиной и вооружились: Папа Башенька схватил ружье, Мама Башенька, Теодор и Ирина взяли каждый по ножу и дубинке, и даже маленький Аркадий поднял с пола железный прут, воскликнув:

— Мы им покажем! Пусть белегутся!

— Да что происходит? — ошеломленно спросил Константин.

— Воры! — лаконично ответил Теодор Башенька, устремляясь в погреб. За ним, с криками и угрозами, бросились остальные члены семейства.

— Так это они от воров вооружились, — сказала Берта с раскаянием в голосе. — А я уже подумала невесть что.

— Ну, подумала и подумала, — пожал плечами Константин. — Подумаешь, подумала. В общем, воры — не наше дело. Это же не ужин. Ну что, пошли отсюда?

Но Берта внезапно покачала головой.

— Нет! Так не годится. Мне стыдно перед Башеньками. Они были к нам добры, а мы к ним — несправедливы. Я не уйду, пока не увижу, что с ними все в порядке.

Константин подарил лисичке тяжелый взгляд.

— А передо мной тебе не стыдно? А ко мне ты была справедлива? Ты прервала самую блестящую мою речь за последние годы, ну ладно, дни! Задушила мое вдохновение, прирезала мою музу, наступила на горло моей песне и потопталась на ней! А теперь, оказывается, все это было напрасно!

— Остынь, — сказала Берта. — Если бы не я, то все равно твое вдохновение придушили бы воры, и твой удивительный и абсолютно лживый рассказ по-любому бы прервался.

— Лживый рассказ, — в голосе кота задребезжала горечь. — Ты слышишь, Евгений? Это она про художественный вымысел, между прочим. Представляешь, что скажет эта приземленная реалистка, когда прочитает твой роман? На твоем месте я бы ее к нему и близко не подпускал!

Берта фыркнула и решила, что Константин не достоин той гневной отповеди, которая звучала в ее голове.

— Я пошла в погреб.

И она пошла — такой твердой и уверенной походкой, что становилось предельно ясно: усилиями одного кота и одного пингвина ее не остановить. Поэтому коту и пингвину не оставалось ничего другого, кроме как последовать за обуреваемой жаждой покаяния подругой.

В погребе их ждала картина, напоминающая поле битвы непосредственно перед сражением. Возле двери в угрожающих позах стояли Башеньки, готовые в любой момент пойти в атаку на врага, расположившегося у противоположной стены. Численностью враг превосходил защитников дома, но сильно уступал им в росте и комплекции.

Ворами оказались крысы. Их было около дюжины, они были одеты в старые и поношенные комбинезоны, а вооружены — палками и камнями. В середине композиции возвышался самый внушительный крыс — главарь. Он был единственным из всей компании, кто держал не камень и не палку, а кое-что посерьезней: пистолет.

Перед крысами валялись мешки с продовольствием — это и был предмет спора: еда, принадлежащая Башенькам, которую воры не успели утащить.

— Если припретесь сюда еще хоть раз, пеняйте на себя! — пригрозил Папа Башенька.

— Мы не сдадимся! — ответил на это главный крыс. — Наше дело правое, мы хотим прокормить наш народ!

— Да на здоровье! — возмущенно воскликнул Теодор Башенька. — Ваш народ, вы и кормите! А мы-то с какой стати должны кормить ваш народ?

Главарь оскалился.

— Проклятые эгоисты! Раз построили дом на нашей земле, то ваши запасы принадлежат нам!

— На вашей земле?! — Папа Башенька угрожающе вскинул ружье. — Убирайтесь в свои горы, воры несчастные!

Главарь злобно прищурился. Вслед за ним злобно прищурились остальные крысы.

— Горы? Как бы не так! Знайте, мы везде. Под каждым домом. Каждая труба служит нам дорогой. Каждый подвал — укрытием. Нас сотни тысяч. И мы голодны. Нам нужны завтрак, полдник, обед и ужин. Поэтому лучше отдайте нам еду по-хорошему. Или…

— Или что? — холодно поинтересовался Папа Башенька.

— Или мы пожалуемся гуманитарным организациям, что вы морите нас голодом! Что они с вами сделают, даже страшно подумать!

— Ах, вы пожалуетесь? Воришки, которые жалуются на тех, кого они обкрадывают, вы только полюбуйтесь! Убирайтесь! Считаю до трех, потом стреляю!

Главарь сделал шаг назад и сказал:

— Мы вырвем ваши сердца и съедим их, запивая вашей кровью.

— Раз!

Главарь попятился еще на шаг.

— Мы покусаем вас своими острыми, как кинжал, зубами.

— Два!

— Мы перемелем вас в муку и испечем из нее бублик, который обглодаем со всех сторон своими острыми, как кинжал, зубами.

— Три!

В тот же миг крыс будто ветром сдуло — они стремительно скрылись в больших норах, проделанных в дальней стене.

Папа Башенька опустил ружье.

— За работу! — скомандовал он.

Башеньки дружно сложили оружие и взялись за доски и инструменты. Было ясно, что они не в первый раз заделывают крысиные ходы.

— А вы что стоите? — накинулась Берта на Константина и Евгения. — Помогите им!

— С чего вдруг? — фыркнул кот.

— Надо загладить мою вину перед Башеньками! — объяснила Берта, протягивая ему молоток. — Поэтому вы им поможете.

— Мы? А что ты будешь делать, чтобы загладить, свою — подчеркиваю, свою! — вину, а? — возмутился Константин, но молоток взял.

Берта уперла лапы в бока и строго уставилась на кота.

— Константин, скажи, если бы не моя вина, ты бы стал помогать Башенькам?

— Нет!

— Вот именно! И что, ты по-прежнему не понимаешь, как много я сделала, чтобы помочь Башенькам? Хорошо, объясню доходчивей. Ты, мой дорогой, чтобы помочь им, используешь молоток. А я — тебя.

Обалдевший Константин несколько раз открыл и закрыл пасть и наконец промолвил:

— Ну, знаешь… В хитрости ты самого меня сейчас обскакала!

— Ох… Ребята, ну они же нас кормили…

Кот и пингвин переглянулись.

— Да я и сам хотел помочь, — сказал Евгений.

— Я тоже! — заявил Константин. — И если бы наша красавица не просила меня помочь, то я бы уже давно помогал!

И они принялись вместе с тиграми заделывать норы, из которых доносились голоса крыс:

— Ничего-ничего. Мы еще вернемся. Мы еще оторвем вам лапы!

— Намотаем ваши хвосты на телеграфные столбы!

— Задушим в объятиях!

— Отравим ложью!

— Пожалуемся гуманитарным организациям!

— Острыми, как кинжал, зубами!

Наконец последняя нора была заделана и голоса крыс смолкли.