Заводи кого угодно, только не крокодила! - Орсаг Михай (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
31 октября. По оконному переплету Гизи несколько раз подбиралась к самому потолку и оттуда гулко шмякалась всеми четырьмя лапами на пол. В последние дни она ведет себя встревоженно и неприветливо.
17 декабря. Прежде чем выпустить Гизи из клетки, я накрыл снегирей своим пальто, чтобы клетки не было видно. После ужина я какое-то время не мог найти кошку. И вдруг мое зимнее пальто заходило ходуном — Гизи, воспользовавшись прикрытием, пыталась добраться до птиц. К счастью, она не причинила вреда снегирям, а те в потемках, не заметив опасности, не успели даже напугаться.
20 ? 21 декабря дикая кошка не пожелала есть. Правда, уже не раз случалось, что она на два-три дня устраивала себе «разгрузку». Зато когда я на короткое время отлучился из комнаты, Гизи прыгнула на клетку снегирей и вместе с клеткой свалилась на пол.
22 декабря. Дикая кошка опять, как положено, ест говяжью селезенку и легкие.
29 декабря она прыгнула на свою клетку с самого верха кафельной печки, после чего едва могла ступить на правую переднюю лапу и часто падала при ходьбе.
На другой день Гизи уже ступала на поврежденную лапу, но с большой осторожностью. Она ходила прихрамывая, но на третий день окончательно поправилась.
7 января мне пришлось выехать на месяц в Сегед, чтобы замещать на сегедской бойне своего коллегу. Разумеется, семья моя была не в восторге. Жена и теща и без того вбили себе в голову, будто дикая кошка рано или поздно спрыгнет кому-нибудь на шею с кафельной печки. С большим трудом мне удалось внушить жене, что такие опасения маловероятны, и Розика согласилась во время моего отсутствия кормить Гизи, но убирать ее клетку не бралась. В последний момент мне удалось договориться с двумя приятелями, чтобы те поочередно через день наведывались прибирать апартаменты Гизи. Одной заботой стало меньше, и все-таки я уезжал с тяжелым сердцем. Каждый второй день вечером я звонил домой, и вскоре тревога моя улеглась. Дома все шло гладко. Розика за месяц привязалась к Гизи. По вечерам они затевали игру: Розика тянула бумажку на веревочке, а кошка, как и положено, гонялась за ней.
Я застал Гизи в отличной форме и превосходном настроении. Я продолжал с ней играть, только вместо бумажки тащил по полу привязанный к веревочке кусок мяса, а кошка пыталась схватить его передними лапами. Когда я поднимал веревочку и мясо раскачивалось в воздухе, Гизи вставала на задние лапы или по всем правилам делала сальто. Если веревочная петля не соскальзывала с мяса, кошка с силой дергала его, а я уступал ей понемногу: мне хотелось, чтобы кошка размялась в движении. Пытаясь удержаться на скользком паркете, Гизи расставляла задние лапы. Если я не уступал ей, она быстро подскакивала на одном месте всеми четырьмя лапами и в конце концов все-таки съедала мясо — иной раз вместе с обрывком бечевки. Чем труднее доставался ей предыдущий кусок, тем активнее зарабатывала она следующий.
Я регулярно давал ей витамины А+Д2, фосфат кальция и разболтанное в молоке сырое яйцо. В случае если она довольно длительное время не получала этих добавлений к пище, у нее убывал аппетит и пропадало игривое настроение, кошка становилась нервной, шерсть ее тускнела. Эти симптомы устранялись за два-три дня при регулярном употреблении минеральных солей и витаминных препаратов.
Дикая кошка стремительно развивалась; клетку свою она переросла, поэтому немало часов проводила на свободе. Необходимо было предпринимать все большие предосторожности, чтобы обезопасить других животных. Насытившись хорошенько, кошка занимала свою излюбленную позицию на верху кафельной печки и оттуда наблюдала за всем, что происходит в доме. Стоило кому-нибудь войти в комнату или, напротив, направиться к выходу, Гизи не упускала случая нагнать страху: она ворчала, громко шипела и норовила дотянуться своей мощной лапой до головы намеченной жертвы. Подчас и у меня возникало ощущение, что еще вот-вот и она бросится сверху кому-нибудь на шею. Если в дом приходил посторонний человек с не слишком закаленной нервной системой, к тому же не знакомый с Гизи, то заставить его выйти из комнаты через дверь возле печки не удавалось никакими силами. К счастью, из комнаты есть «запасный» выход через ванную комнату.
Специалисты, не раз имевшие дело с дикими кошками, утверждали, что такой великолепный мощный экземпляр с гладкой блестящей шерстью им редко доводилось видеть, — Гизи в длину достигала ширины нашей кафельной печки. Я же все больше утверждался в подозрении, что она вовсе не кошка, а кот. Теперь мне и самому кажется странным, что я не удосужился проверить это раньше. Но факт, что я окончательно убедился в своем предположении, лишь когда, загнав Гизи из клетки в мешок, отвез ее в зоопарк. А там, прежде чем пустить кошку в клетку, ее основательно осмотрели и установили пол. Гизи оказалась диким котом.
Зоологический отдел Музея природоведения заключил соглашение с зоопарком: когда Гизи околеет, передать ее чучело для хранения в собрание млекопитающих.
Я часто навещал Гизи на новом месте. Но однажды, примерно месяца через два, я не обнаружил его в клетке. Служитель сказал мне, что в рамках обмена животными дикого кота отправили в зоологический сад в Западную Европу.
Берци — полевая землеройка
Как-то раз в полдень раздался телефонный звонок. Один мой приятель взволнованно сообщил, что он заливал водой нору суслика, а оттуда выскочил остроносый зверек, вроде бы похожий на мышь и все-таки не мышь. Приятель сказал, что находится на дежурстве и не может сам доставить мне пойманного им пленника; он убедительно просит меня приехать к нему в аэропорт «Ферихеди», да поторопиться, потому что из дежурной комнаты весь народ разбежался. Я был в полной уверенности, что остроносый зверек окажется землеройкой, поэтому люди и не вынесли соседства с ним…
Приятель встретил меня с распростертыми объятиями и повел в комнату, но на пороге у нас обоих дух захватило: незнакомый, резкий, тошнотворный запах даже меня на миг пригвоздил к месту. Такой отвратительной вони мне сроду не доводилось нюхать. Тотчас стало понятно, почему все разбежались из дежурной комнаты. Брезгливо морщась, мы переглянулись и, сделав глубокий вдох, вошли в комнату. Под столом в небольшой картонной коробке копошился зверек, еще более миниатюрный, чем мышь. Его острый хоботообразный нос постоянно двигался, принюхиваясь к незнакомым запахам. Конечно же, это была землеройка. Я был несколько растерян, поскольку с землеройками до той поры не сталкивался и не мог точно определить вид, но никто меня об этом и не спрашивал. Мы с приятелем безо всяких осложнений заставили зверька перелезть в транспортировочный ящик. Любопытно, что вблизи запах не казался нам столь невыносимым, как с порога комнаты.
Не без опасений направлялся я к автобусной остановке, размышляя, какие трудности предстоят в пути. Дело в том, что одной стенкой ящика служила проволочная сетка и «аромат» из ящика мог просачиваться совершенно беспрепятственно.
Первый автобус оказался набит битком, и я пропустил его в надежде, что следующий будет свободнее. И в самом деле, в очередном автобусе были всего три пассажира. Я поспешно вскочил в него и задвинул ящик с землеройкой под сиденье. Водитель уже включил мотор, когда вдруг из здания аэропорта высыпала огромная толпа пассажиров и направилась к автобусу. Не успел я опомниться, как автобус наполнился до отказа и тронулся в путь.
Воздух в салоне, и без того довольно спертый, вмиг пропитался вонью. Люди с брезгливыми гримасами морщились, судорожно сглатывали, чтобы подавить рвотный позыв, и оглядывались по сторонам в поисках источника этого зловония. Я тоже брезгливо морщил нос и вертелся на месте еще более ретиво, чем мои спутники.
Поездка тянулась нескончаемо долго, казалось, автобус никогда не доберется до нужной остановки. Когда же наконец мы подъехали к площади Кальвина, я выждал, пока откроется дверь, а затем одним махом выхватил из-под сиденья ящик с землеройкой и был таков!
