Повесть о красном орленке - Сидоров Виктор (читать книги полностью .TXT) 📗
— Наелся. Спасибо.
— Может, с собой возьмешь чего-нибудь?
— Я не тороплюсь. На дорогу еще поем. Ты, надеюсь, не сейчас пойдешь в село?
— Что ты! Когда стемнеет.
Костя блаженно откинулся на спину:
— Эх, храпануть бы чуток!..
— Спи, я постерегу.
— Нет, браток, довольно. И так, сам знаешь, чуть жизнь не проспал. И где? В темной закопченной бане! Теперь — шалишь... Так ты в чьем отряде, говоришь?
Артемка искоса глянул на Костю.
— И хитрый же ты! У Бубнова был. Да прогнали мы его. Бандюга. Народ грабил. Теперь у нас Неборак командир. А у тебя? — спросил Артемка, а сам смутился: «Чего допрашиваю? Ведь не скажет».
Но Костя, к Артемкиному удивлению, сказал сразу и просто:
— Федор Колядо.
— Колядо?! Так он твой командир? Вот здорово! — обрадовался Артемка.— Мне-то он и нужен!
Костя поднял брови, хмыкнул:
— Вот даже как! А наш интендант дядька Опанас тебе, случайно, не нужен?
Артемка снова рассердился:
— Шуточки все! А нам не до шуток. К вашему отряду хотим прибиваться. Мало нас. Одним воевать не с руки. Вот и пришел к Митряю Дубову поспросить, где отряды... Он говорит, что ваш само близко, у Шарчино. Верно?
— Верно,— ответил серьезно Костя.— Коли так — милости просим. Даже рады будем — нам боевые хлопцы нужны, а ваши, вижу, не из робких.
Артемка обрадовался:
— У нас во мужики! — и показал большой палец.
— Искать знаете где?
— Знаю. В лесу, в пятнадцати верстах от Шарчино.
— Немножко неточный адрес: ищите нас в самом селе Шарчино. Позавчера выбили кулацкую дружину. Понял?
— Еще бы!
Костя помолчал, с интересом оглядывая Артемку.
— А Дубова откуда знаешь?
— Вот спросил! — засмеялся Артемка.— Так ведь он вместе с тятькой моим воевал. А потом в отряд, к Небораку, меня переправил.
— А Лагожу, случайно, не знаешь?
Артемка даже рукой махнул:
— Как не знать! Что ты, в самом деле? Про тебя рассказывал, как ты убежал от беляков.— И глаза Артемки вспыхнули восхищением.— Ну, смельчак же ты! Одного убил, а другого в степь угнал.
Костя смутился:
— Врет твой Лагожа. Это он сам меня выручил. Если бы не он — сгинул бы, как комар, Константин Печерский...
В это время где-то поблизости раздался тихий переливчатый посвист. Артемка замер, а Костя осторожно глянул поверх кустов и вдруг весело сказал:
— Вот он, легок на помине. Беги, Космач, встречай своего Лагожу. Должно быть, учуял тебя, коли сюда пришел.
Дед Лагожа сначала чуть не упал от удивления, увидев Артемку, а потом обнял, поцеловал.
— Вот так штука! Откеда взялся такой шустрый?
Артемка хотел было расспросить про маму, про бабушку, но дед ласково остановил его:
— Ты прости, Темушка, меня старого. Опосля поговорим, а сейчас дело у нас с ним важное...— кивнул на Костю.— Признал, поди, его. То-то, голова зеленая.— И уже Косте торопливо: — Ты, Сергеич, скажи Коляде: пусть не медлит. На конзаводе готовы к перегону в Камень семьдесят лошадей. В Тюменцево уже приехал отрядишко, человек пятнадцать. Завтра, должно, на конзавод двинут. Коней надо отбить. Нам самим такие лошадки сгодятся. Чистокровные скакуны. Как получше это сделать, Митряй скажет. Идем, Сергеич, к нему. Он ждет нас в дальнем колке.— Лагожа обернулся к Артемке: — Приду — поговорим. Жди меня тут. Один в село не смей. Я мигом обернусь.
Костя обеспокоился:
— Вы бы, Севастьян Иванович, поосторожней были. Без опаски ходите. Можно и в лапы к белякам угодить.
Лагожа беспечно засмеялся:
— Понимаю, чай. Я в села только ночью забегаю. А днем ни-ни! У меня, Сергеич, помощников цела куча. Они-то и делают дела да мне говорят.
Костя качнул головой:
— Все равно...— Потом решительно сунул руку в карман, достал наган.— Возьмите-ка на всякий случай, а себе я быстро добуду.
Лагожа махнул рукой:
— Не нужно, Сергеич. К чему он мне? Я и без пистоля повоюю... Спрячь. Лучше идем побыстрее. Время дорого.
Костя подошел к Артемке:
— Ну, до встречи, Космач. Поболтали бы, да видишь, дело не терпит. Приходите к нам в отряд. На гармонике сыграю. Интернационал слыхал?
— Нет,— грустно ответил Артемка, опечаленный расставанием: уж больно хороший парень. Веселый.
— Приходи. Патронов дам к браунингу. Сохранились. Две обоймы. Салом угощу...— И шутливо хлопнул Артемку по плечу.
И снова Артемка один. Сидит в кустах, тоска берет. Рядом с домом, а не пойдешь. Уже солнце склонилось к верхушкам деревьев, а дед не возвращается. Ждал, ждал — надоело. Решил податься поближе к селу. Добрался до самого Спирькиного огорода, выглянул осторожно из-за буйного черемушника. Пусто в огороде и во дворе. Вот и банька, в которой схватили тогда Костю. Совсем близко. Не зря Костя забрался в нее. «Может, и мне?» — мелькнула мысль. Но Артемка отогнал ее — уж очень неприятное воспоминание оставила в памяти эта закопченная баня.
Нелегко сидеть в кустах, когда Спирькина изба — вот она, рядом. Можно проскочить — никто не заметит. Удерживало одно — вдруг у Гусевых кто чужой есть!
Терпение совсем покидало Артемку, когда неожиданно увидел Спирьку. Тот лениво бродил по двору, не зная, наверно, чем заняться, медленно поскреб затылок, побрел к калитке, на улицу. Артемка заерзал от досады: не мог глянуть на реку!
Хлопнула калитка. Артемка живо вскочил, обрадовался. «Ага, вернулся! Видать, ребят на улице нет». Спирька помыкался, помыкался по двору и пошел, к Артемкиной радости, в огород. Остановился, вырвал морковку, вытер о штаны и стал громко хрупать.
— Спирька! — тихо позвал Артемка, выставив голову из кустов. Не слышит. Громче: — Спирька!
Но тот, как козел, с хрустом разжевывал морковь и — никакого внимания. Тогда Артемка схватил кусок глины, запустил в Спирьку и угодил прямо по спине. Спирька ойкнул, выронил морковку, испуганно заоглядывался. Тут-то его глаза и натолкнулись на голову в старом картузе. Артемка не успел даже поманить Спирьку рукой, как тот, взвизгнув, бросился из огорода.
— Стой! Куда? — приглушенно закричал Артемка.— Спирька!
Спирька остановился, дико оглядел кусты, снова увидел картуз и подзывающую руку.
— Да иди же ты сюда!
Наконец Спирька узнал Артемку, кинулся прямо по грядкам:
— Артеха, ты?!
— Я, я...— И совсем как Костя: — Тише, не люблю шума.
Спирька шмыгнул под ветвь, сел и будто застыл: смотрит на Артемку не мигая.
— Ну, чего уставился?
— Чудно! Как из-под земли ты выскочил. Я попервось испужался, думал — вор. Аж ноги дрожат... Откель?
— Издалека, Спирька. Вот о маме да бабушке узнать забежал... Как они?
— Бабушка жива-здорова. А мать в каталажке все.— И тут же: — Как ты солдата застрелил? Где револьвер взял? Куда убег? Ведь искали везде, а ты как в воду канул.
Пришлось Артемке рассказывать. Не все, конечно, а так, чтобы только отвязаться. Знал: поведай ему какую ни есть тайну — выболтает.
— А у вас тут как дела?
Спирька вздохнул:
— Без тятьки худо. Я рыбалю. Щуку надысь агромадную выудил. С пуд будет! Вот те крест. Даже Гнутый позавидовал. А бабки свои у Мотьки я отыграл. Ух и злился! А Гришаня-то Филимонов — не узнать! Руку с веревки снял, уехал было в Камень, а теперь вернулся с солдатами. Все на конях. Голубыми уланами кличут их. Злые — ужас. Так и норовят шашкой хрястнуть. Теперь у нас скушно. На гулянье никто не ходит. У Серьги на той неделе мать померла. А Драный все с беляками якшается. С Мотькой дружит. Катает на тележке да игры разные придумывает. Я с Пашкой Суховерховым теперь в друзьях. Вместе рыбалим. У меня знаешь какие крючки? Всамделишные. Недавно в тятькином сундучке нашел. Прямо без червя рыба глотает.
— Сладкие они, что ли?
— Зачем сладкие! — горячо воскликнул Спирька, но, увидев усмешку, сник: — Не веришь, да?
Слушает Артемка Спирькины новости — и совсем равнодушен. И бабки, которые Спирька выиграл у Мотьки, и всамделишные крючки, и Пронька — все это теперь мало интересует. Почти одногодки они со Спирькой, но кажется Артемке, что он намного старшего своего дружка. Смешно и даже почему-то жалко Спирьку.
