Взрыв у моря - Мошковский Анатолий Иванович (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
— Что, я на машине не катался? И еще хотел я спросить у тебя, — тихо сказал Костя, — что это вы все с Женечкой? Такая яркая личность? Без него не можете?
— А тебе жалко? Ты знаешь что-нибудь про него? — тоже негромко, чтобы не слышал малыш, спросил Сашка.
— Ничего не знаю. — И вдруг Костя выдал афоризм: — Но, по-моему, вы много потеряли, что приобрели его!
Жаль, Люда не слышала: она опять играла в бадминтон с Женечкой.
На Костю печально посмотрели Сашкины глаза — черные, внимательные, пугающе глубокие.
— Ты бываешь несносным, Лохматый: ни сочувствия, ни жалости… — сказал Сашка и вздохнул. — Скажи, а ты не забыл, что завтра мы все поедем в Пещерный город?
— Как же можно такое забыть! — воскликнул Костя, сердясь на Сашку за эти его слова и за то, что помешал ему поиграть с Людой. — Все время об этом думаю! Во сне вижу!
…Утром следующего дня, когда Костя, опаздывая, вбегал во двор, уже готовились к отъезду. За рулем отремонтированной машины сидела тетя Леля, а сзади, у окна, уютно устроилась Иринка. Николай Тимофеевич о чем-то совещался в сторонке с Сашкой, а рядом с Людой стоял Женечка с большим, наполовину съеденным гранатом, с красными от его сока губами.
— Привет! — бросил Костя, и, стараясь не смотреть на Люду, подошел к мужчинам.
— Ну, лезем! — сказал Сашка, и Женечка первый ринулся к дверце. Костя замешкался, он вдруг понял, что ему никак нельзя лезть раньше Сашки и Люды — может, они хотят сесть рядом? И вообще… вообще… Короче говоря, Костя и с места не сдвинулся.
— А ты чего ж? — спросил его Сашка.
— Успею.
— Люда, — сказал Сашка, — садись.
Люда полезла в машину. Она была в отглаженных синих брюках и светло-серой спортивной рубахе с накладными карманами.
Эх, была не была! Костя рывком влетел в машину, проехал по сиденью и толкнул в плечо Люду. Она вскрикнула и засмеялась. За ним в машину влез Сашка, потеснив Костю, — Костя еще сильней прижался к Люде, — захлопнул дверцу, и «Волга», газанув, рванулась со двора.
— Утряслись? — повернул к ним стриженную под ежик голову Николай Тимофеевич и спросил под общий хохот: — Никто ни на ком не сидит?
Костя уже не чувствовал никакой робости и скованности, хотя было тесно и жарковато. Он был прочно зажат плечами брата и сестры, и это было так кстати, так хорошо.
Перед поворотом их на мгновение оторвало друг от друга, встряхнуло, Люда внезапно навалилась на Костю и сразу испуганно отпрянула. Костя схватился обеими руками за сиденье, едва удержав равновесие, всем телом еще чувствуя ее тепло. Он притих, замер, и его тело заныло, заломило от смутной тоски, от боли, такой безнадежной и радостной.
— Коля, развлекай пассажиров! — потребовала тетя Леля, чьи худые руки крепко вцепились в баранку.
— Им и без меня не скучно.
— Что ж они вдруг замолкли? — обернувшись, улыбнулась тетя Леля.
Костя все еще молчал, неподвижный и счастливый, удивленно прислушиваясь к тому, что творится с ним. Люда тоже молчала и, чуть отвернув от него голову, смотрела в окно.
— Выше головы! — потребовал Николай Тимофеевич. — Тетя Леля в Пещерном городе закатит вам такую лекцию — вовек не забудете!
Они выбрались из Скалистого и мчались по гладкой ровной автостраде. Хорошо было так ехать, чуть покачиваясь, ощущая уверенную работу двигателя, слабую дрожь сиденья и легкие прикосновения плеч брата и сестры… Скоро дорога пошла в гору, начались повороты. Исчезло синее море и кипарисы. Справа уходила в небо крутая стена, поросшая сплошным грабовым и буковым лесом. Иногда над автострадой свисали сухие корни и едва не чиркали по машине. Перед каждым поворотом тетя Леля усиленно сигналила, чтоб дать знать о себе летящим навстречу, невидимым отсюда машинам… Хорошо, хорошо мчаться вот так и знать, что путь еще долог и что вся жизнь еще, в сущности, впереди, и она летит навстречу тебе или ты летишь навстречу ей — какая разница! — главное, чтоб жизнь эта была ясная, звонкая, безудержная и чистая, как это утро, чтоб она была в вечном движении…
Они миновали перевал и помчались вниз.
Навстречу им уверенно катились большие пассажирские автобусы и — куда-то на стройки — самосвалы с жидким раствором в кузовах, мелькали безрассудно лихие мотоциклисты. В лицо, приятно холодя кожу, дул ветер, упругий, яростный, пахнущий садами и виноградниками, которые теперь густо зеленели слева и справа…
Впереди на асфальте появилась узкая извилистая трещина, похожая на ядовитую, раздавленную машинами змею, и Костя вспомнил недавние разговоры об оползнях.
— Саш, — Костя слегка толкнул Сашку локтем, — а к тому памятнику-танку заедем? Помнишь, ты…
— Заедем после Пещерного… Уже договорились.
— Хорошо, что вырвались! — тихо сказала Люда, и Костя опять ощутил на лице и губах ее дыхание, увидел рядом с собой ее глаза, теплую, живую глубину их, маленькие звездочки родинок на щеках и лбу. — Утро, солнце, скорость, ветер и впереди — Пещерный! Я так давно была в нем, что и забыла все… А ты доволен?
Костя кивнул. Что теперь значили слова? Доволен — было совсем не то слово, которое выразило бы все, что он чувствовал и о чем мечтал. Все неприятности жизни отлетели назад, они уже не имели для него никакого значения, потому что все то, что было прежде, даже вчера, перехлестнуло вот это — сегодняшнее. Он чувствовал необычайную легкость и свободу.
Впереди, у самого горизонта, в мягко-розовой утренней дымке появилась крутая, с плоской спиной гора, на которой и находился Пещерный город с его толстыми каменными стенами, башнями, улицами, развалинами храмов и жилых домов. Костя уже видел врезавшуюся в небо угловую башню этого города, и, хотя до него было не менее шести километров, уже чувствовалась ее мощь и внушительность…
— Смотрите, смотрите! — звонко завизжала Иринка.
— Что? — испугалась тетя Леля.
— Крепость! Как в сказке! Как декорация на съемках!
Глава 16. «Я ПРЕЗИРАЮ ТЕБЯ!»
В это мгновение в «Волге» что-то стукнуло, скорость упала, машина покатилась по инерции и остановилась.
— В чем дело? — спросил Николай Тимофеевич.
— Понятия не имею, — тетя Леля откинулась на спинку сиденья. — Сейчас посмотрим. — Она вылезла из машины.
Николай Тимофеевич тоже вышел, и почти тотчас выскочили Сашка с Костей. Девчонки с Женечкой не спешили покидать насиженные места.
— Надо б откатить машину с проезжей части, — сказал Костя.
— Эй, — Сашка махнул рукой, — пассажиры, вы-валивайсь!
— Кроме Женечки! — поправил его Костя. — Он маленький и ничего не весит…
Однако Женечка не воспользовался его разрешением, торопливо выполз из «Волги» вслед за девчонками, и они сообща, оглядываясь на проносившиеся мимо них машины, стали толкать ее за багажник и дверцы к краю автострады.
— Странно, что после ремонта, — сказал Николай Тимофеевич, вытирая лоб, когда общими усилиями машину откатили с проезжей части дороги.
У Кости екнуло сердце: и правда, в чем дело?
— Чуть-чуть не доехали! — вздохнула Иринка. — Хоть пешком иди теперь в Пещерный город…
Ей никто не ответил. Тетя Леля открыла капот и стала внимательно осматривать двигатель. В узких синих брюках и короткой серой куртке с карманами на «молниях» она казалась еще более худой, чем вчера, и не такой старой.
— Что с ней стряслось? — говорила она сама с собой, недоуменно сморщив лоб и трогая рукой то карбюратор, то воздухоочиститель. От радиатора веяло теплом. Рядом с ней стоял Костя. Он неплохо знал устройство двигателя — отец когда-то научил, — но сейчас он смотрел на него — вон блок цилиндров, свечи, бензопровод — смотрел и плохо соображал.
— Надо поголосовать какой-нибудь легковой, — предложил Сашка и, не услышав возражений, вышел вперед и вскинул руку перед летевшей в их сторону машиной.
Она промчалась, не снизив даже скорости.
Костя угрюмо молчал, и на него накатывало что-то смутное и горькое. На автостраде появилось серое такси с погашенным огоньком на ветровом стекле, и тогда Николай Тимофеевич, чуть выступив вперед, поднял свою единственную руку.
