Колька и Наташа - Конторович Леонид Исаакович (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
А вот за углом и красный кирпичный дом.
Колька подумал о безухой собаке. «Ведь она теперь уже не на цепи». Он вспомнил оторванную полу шинели и то, как они вместе с Наташей втайне от Марии Ивановны битый час пришивали ее. Теперь он будет осторожнее. Постучит погромче в калитку или бросит камешек в оконную раму, как в прошлый раз. Конечно, осторожно, чтобы не разбить стекло.
Двор пустой. Собаки нет. Тишина.
«Зайду, раз нет собаки». Колька зачем-то снял варежки и взялся за скобу. Странное беспокойство охватило его. Это было тем более непонятно, что он не раз здесь бывал.
Руку обожгло холодное железо.
Глава 27. Беспризорники
Не успел Колька войти во двор, как услышал крики и шум позади себя. Обернулся: группа ребят с визгом и гиканьем мчалась за Генкой.
— Сюда, — крикнул Колька, — ко мне! — и, выскочив на улицу, отчаянно замахал руками: — Ко мне, Минор!
Минор круто повернул в сторону Кольки и, подбежав к нему, со страхом оглянулся на своих преследователей. Он часто и порывисто дышал.
— Что с тобой?
— Деньги отобрали! — только и мог выдавить Генка, указывая на оставшихся на углу улюлюкающих ребят.
Он размазывал по лицу слезы и всхлипывал.
— Какие деньги? — удивился Колька и посмотрел в сторону врагов Минора.
То были беспризорники, грязные и оборванные. Они вызывающе приплясывали. Сквозь свист и смех слышались нелестные выкрики по адресу Генки и Кольки.
Колька немного знал этих ребят. Целыми днями они шатались по базару в погоне за добычей. Стоило какой-нибудь неповоротливой торговке пирогами на мгновение зазеваться, как ребята тут как тут. Пирог уже в руке, за пазухой — и пошла суматоха.
Пока в переполохе ловили одного, другие голодной стаей налетали на растерявшуюся торговку, хватали, что успевали, и, на ходу поедая добычу, под ругань, крики и визг всего базара разбегались.
Не всегда эти налеты сходили с рук. Если кто-нибудь из беспризорников попадался, он расплачивался за всех. Били на базаре нещадно, свирепо. За рублевый пирог могли изувечить человека.
Возглавлял опустошительные набеги гроза базара — высокий, костлявый, сутулый подросток с выбивавшимися из-под рваной фуражки рыжими волосами, прозванный Каланчой. Недавний беспризорник, он теперь жил в детском доме. Однако привычки у него остались старые. Он все еще тянулся к своим друзьям и по-прежнему оставался их командиром.
Он умел держать их в повиновении. Беспризорники восхищались его бесшабашностью, строгой справедливостью к ним, боевым шрамом на верхней губе — следом жарких уличных схваток.
— Что случилось, говори толком? — свирепо спросил Колька у Генки. — Причем тут деньги.
— Причем, причем, — разозлился Генка и, вытирая рукавом нос, рассказал, что его послали в аптеку за лекарством и в лавочку за медом.
Беспризорники во главе с Каланчой напали на Генку, намяли бока и отобрали деньги.
— Отцу очень плохо: обязательно нужны деньги. Лекарство в аптеке бесплатно дают, а за мед не заплатишь — не получишь.
Колька слушал Генку, смотрел на его заплаканное лицо и вспоминал музыканта в коридоре ревкома. Ему представилось, как щуплый музыкант, бледный, задыхаясь от кашля, лежит на кровати и никак не может вдохнуть полной грудью.
Минор явно ждал помощи.
Мысль у Кольки заработала с лихорадочной быстротой. Он готов помочь, но как?
Беспризорники не отдадут денег. В драку вступать безнадежно: их слишком много. Вон какая орава! Попробуй свяжись — костей не унесешь.
И вдруг Колька вспомнил о деньгах, лежали у него в кармане.
— Ура, — закричал он. — Ура!
Генка широко раскрыл рот от удивления: свихнулся, что ли, Колька?
Однако радость Кольки прошла быстро: ведь деньги надо вернуть. Лицо его опечалилось.
Быстрая смена Колькиных настроений совсем сбила с толку Минора. Он притих, с испугом поглядывая на Кольку.
Но тот вдруг снова воспрянул духом.
Надо попробовать договориться с Каланчой: предложить ему обменять конфеты на деньги.
— Пошли, — позвал он товарища, — мы сейчас добудем монеты. — И, не обращая внимания на отставшего Генку, который совсем не разделял его розовых надежд, смело побежал к Каланче.
Беспризорники выжидающе умолкли, увидев бежавшего к ним Кольку, а позади него с опаской трусившего Минора. Смелость Кольки озадачила их.
Неужели он один (Генку они сбрасывали со счета) собирается померяться силами с ними, попытается отобрать у них добычу?
Они молча дожидались Кольку.
Каланча, когда Колька от него находился шагах в двадцати свистнул, и вся команда, намеченный план, бросилась в проходной двор мимо завода минеральных вод.
Колька не мог понять поведения беспризорников, он даже оторопел и убавил шаг.
Почему они удирают? Испугались его и Генку? Ерунда. Их так много. В чем же дело? Но думать было некогда, и он быстрее погнался за Каланчой, крикнув через плечо Генке:
— Не отставай!
Колька понимал: нельзя упускать из виду Каланчу — он заводила, с ним и договариваться. Он неотступно следовал за вожаком. Тот изредка оглядывался. Колька его постепенно нагонял, но Каланча не ускорял шаг. В глазах его загорелись хитроватые огоньки.
Задумано было все очень просто: заманить Кольку подальше от людских глаз и там с ним расправиться.
Глава 28. Куда исчез Колька?
Наташа отлично выспалась. Она с удовольствием потянулась. Было так приятно лежать в согретой постели. На плече у нее играл луч солнца. Девочка зажмурилась и, прежде чем подняться, начала про себя считать до десяти, затем повернулась в сторону сундука, на котором спал Колька.
— А где Колька? — спросила Наташа, и тут же сама себе ответила: — Пошел печку чистить, а меня не разбудил. Он всегда хочет быть первым… Ох, и дождется от меня!
— Чего ты расшумелась? — спросила Мария Ивановна. Она гладила платье, то и дело прикладывая к утюгу послюнявленный палец. Утюг недовольно шипел и злился.
— Ты всегда за Кольку, — одевая кофточку, зачастила Наташа. — Нет, чтоб за меня. Вчера с уборкой… Постой, постой, — она перестала одеваться. — А где же?.. — Наташа спрыгнула с кровати и босая подбежала к комоду. — Какой же он, а? Вчера лежали с края, я хорошо помню… Спрятал от меня свою долю. Бессовестный!
Говоря так, она по очереди выдвинула все ящики, потом заглянула за комод, но конфет нигде не было.
— Побоялся, что я съем. Не знала, что он такой!
— Да успокойся, ты, неугомонная, чего ему тебя бояться. Подумаешь, сила какая. Он, должно, пошел с утра отнести деньги. Вот и весь сказ.
— И ты его одного отпустила в красный дом? Одного?
— Не впервой ему туда заглядывать…
Наташа торопливо схватила с вешалки пальто.
— Куда ты?
— Я за ним, — на ходу просовывая руку в рукав, быстро ответила Наташа. — Разве можно было его одного отпускать? Там эту злющую собаку спустили с цепи. Она же его искусает.
Прежде чем Мария Ивановна успела вымолвить слово, Наташа хлопнула дверью.
— Погоди ты! Наташа! — кричала Мария Ивановна.
Но Наташи и след простыл.
Она стрелой летела к красному кирпичному дому. Девочка не замечала встречных, не чувствовала, что от холода стынут коленки, а полы пальто, застегнутого только на верхнюю пуговицу, развеваются, как паруса. Чем быстрее она бежала, тем больше ей казалось, что она опоздала, что с Колей уже случилось несчастье.
Ей представлялось: вот Коля открывает калитку (она даже слышала неприятный скрип ее), безухий пес без единого звука бросается на него, валит на снег…
«Скорее!..» — торопила она себя. Дорога казалась бесконечной.
Вот и красный кирпичный дом.
Сдерживая учащенное дыхание, девочка остановилась. Опасливо оглядываясь, подошла к забору. За ним не чувствовалось признаков жизни. Наташа осторожно открыла калитку и заглянула во двор.
Собаки не было.
Глава 29. Неплохие ребята
В дальнем заброшенном дворе, у высокой полуразрушенной каменной стены с огромной надписью «Чай Высоцкого», Каланча остановился. Видя, что Колька подходит к нему, он пренебрежительно сплюнул сквозь зубы, сбил на затылок рваный картуз, засунул в рот два грязных пальца и пронзительно свистнул.
