Мишка, Серёга и я - Зелеранский Ниссон Яковлевич (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗

— Я тоже хочу быть патрулем, — приближаясь, сказал Миронов. — А он говорит, что я не могу.

— Смотри, девочка, — негромко сказала жена Николая Сергеевича. — Гражданин прошел и бросил папиросу. Догони-ка его!

Едва услышав, в чем дело, Миронов сорвался и побежал за рослым парнем спортивного типа, только что швырнувшим окурок на тротуар.

— Не смей! — крикнула Милочка, бросаясь вслед за Васькой. — Велели мне.

Миронов на бегу показал ей язык и, подобрав окурок, схватил парня за хлястик пальто.

— Вот, — сказал он, когда парень обернулся. — Подберите и положите в урну. — И он аккуратно положил окурок на тротуар.

— Ты что? — поразился парень. — Очумел?

Отстранив Миронова, он попробовал продолжить свой путь. Но Васька, подхватив окурок, снова вцепился ему в хлястик.

— Отстань ты, репей! — раздраженно сказал парень.

— Подбери! — потребовал Миронов и опять бросил окурок на тротуар.

— Мы пионерский патруль! — подбегая, прокричала Милочка.

— «Дети, в школу собирайтесь, петушок пропел давно», — терпеливо сказал парень. — Ну-ка, пустите!

Две женщины, проходившие мимо, остановились, и одна из них сказала парню:

— Подберите немедленно! Мальчик абсолютно прав. Стыдно, молодой человек!

Другая, достав из свертка конфету, погладила Миронова по голове и сказала:

— Умница. Бери, бери, не стесняйся.

Парень хмыкнул и, подобрав окурок, очень ловко бросил его в урну.

Миронов уже без опаски подошел ко мне.

— Здо?рово я его? — хвастливо проговорил он, уплетая конфету.

— Как тебе не стыдно! — чуть не плача, сказала Милочка. — Это был мой нарушитель.

Николай Сергеевич, подмигнув мне, вынул папиросу и, несколько раз затянувшись, бросил ее под ноги.

— Ага! — закричала в восторге Милочка, забыв про свою обиду. — Вот и вы бросили! Поднимите, сейчас же поднимите!

— Неужели бросил? — сокрушенно спросил Николай Сергеевич. — Ай-ай-ай! Придется поднять.

Он покорно поднял окурок и бросил его в урну.

— Смотри, Гарик, он меня послушался! — с радостным удивлением воскликнула Милочка.

— Конечно, — сказал я снисходительно, переглядываясь с женой Николая Сергеевича. Мы-то с ней понимали, в чем дело. — Ты молодец!

Милочка просияла и победоносно посмотрела на Миронова.

В эту минуту я неожиданно сделал важное педагогическое открытие. Детей надо хвалить! Почему меня не признают мои пионеры? Я их только ругаю. Великий дрессировщик Дуров не ругал своих зверей (то есть не бил). Он их только хвалил (то есть подкармливал). Это я вычитал еще в детстве, когда собирался стать клоуном. И звери проделывали ради него такое, на что и не каждый человек способен.

Вот Васька Миронов. С каким удовольствием он ест конфету! Я ни капли не сомневаюсь, что он видит в ней не просто лакомство. Это награда. Очевидно, у женщины, которая похвалила Васю, педагогическое дарование.

Я уже не говорю о нашем патруле в целом. Ведь что с нами происходило? Мы мерзли, скучали, не могли заметить ни одного непорядка. Но стоило Николаю Сергеевичу похвалить нас, как мы словно ожили!

Отныне я буду только хвалить своих пионеров. Когда же они уж очень провинятся, я только укоризненно взгляну на них и слегка покачаю головой. Они поймут. Хотя бы потому, что на этот раз я не буду их хвалить.

В это время подошел еще один троллейбус.

Загоревшись, Миронов дернул меня за рукав и спросил:

— Гарик, а патрули в троллейбус пускают?

— Конечно. Тебе, видно, понравилось? — с улыбкой сказал я, твердо помня свое решение хвалить во что бы то ни стало.

— Ничего, — согласился Миронов. — Вроде казаков-разбойников. А в троллейбусах бесплатно, да?

Все-таки он был неисправим. Но я ничего ему не сказал, потому что заметил маленькую старушку, спешившую к остановке. Она совсем запыхалась и махала рукой, чтобы троллейбус ее подождал.

— Ребята, помогите гражданке, — распорядился я. — А я задержу машину.

Подойдя к троллейбусу, я сказал:

— Товарищ водитель, к вам бежит пассажир. Подождите несколько секунд, пожалуйста.

Водитель, не ответив, закрыл дверь перед моим носом. Тем временем ребята уже подскочили к старушке и, подхватив ее под руки, волокли к троллейбусу.

— Товарищ водитель, они уже близко, — строго проговорил я.

— Опаздываю, — сухо ответил водитель и взялся за свои рычаги.

— Милочка! — крикнул я подбежавшей девочке. — Запиши номер машины, мы сообщим куда надо.

Старушка была уже совсем рядом. Я даже слышал, как Васька ей говорил:

— Дыши глубже, бабка. Три шага — вдох, три — выдох.

Милочка забарабанила кулачками в дверь и воскликнула:

— Как вам не стыдно! (Я просто не узнавал смирную председательницу совета отряда.) Бабушка вспотела, а вы хотите оставить ее на морозе. Она же простудится!

Дальше все случилось одновременно. Водитель тронул машину, и тут же Васька Миронов, отпустив старушку, бросился под троллейбус. Я закричал. За моей спиной закричали Николай Сергеевич и его жена. Водитель резко затормозил. Силуэты в окнах сильно качнуло вперед.

Но Васька вовсе не лежал раздавленный, а стоял очень довольный и упирался обеими руками в фару. Я понял, что навсегда запомню его маленькие, в чернильных пятнах пальцы с обгрызенными ногтями, лежавшие на выпуклом граненом стекле.

— Тебе уши надо надрать, негодяй! — прошипел я.

— Гарик, здорово я его затормозил! — захлебываясь от гордости, сказал Васька. — А ты говоришь, из меня патруля не получится!

Водитель выскочил из машины.

— Товарищ милиционер! — крикнул он, хватая за шиворот меня и Ваську.

— Уберите руки, — с достоинством сказал я.

Вокруг стала собираться толпа. Подошел милиционер. Он взял под козырек и холодно сказал мне:

— Ваши документы, молодой человек.

— Пожалуйста, — проговорил я, доставая комсомольский билет.

— Можно вас на минутку? — позвал милиционера Николай Сергеевич. Он стоял в стороне и курил, поглядывая на нас своими внимательными и чуть насмешливыми глазами. — И вас, товарищ водитель.

Милиционеру и водителю, по-моему, совсем не хотелось с ним разговаривать, но он показал им какое-то удостоверение и стал что-то негромко объяснять. Милиционер и водитель вдруг посмотрели в нашу сторону и заулыбались. Я постарался не обращать на это внимания и сказал:

— Граждане, мы пионерский патруль. Кто из троллейбуса, прошу сесть в машину: она сейчас пойдет. Остальные будьте любезны разойтись.

Водитель, попрощавшись с Николаем Сергеевичем, побежал на свое место, на ходу подмигнул нам и поднял руки, как это делают, когда сдаются. Уже взявшись за рычаги, он высунулся и спросил:

— Бабушка-то села?

— Мы ее уже посадили, — веско сказала Милочка.

— Порядок. На обратном рейсе я вас с собой захвачу. Будете следить, чтобы мужчины женщинам места уступали.

Машина тронулась.

— Факт, будем! — закричал Васька вслед. И далее сделал попытку догнать троллейбус. Вернувшись, он объяснил мне: — Нас бесплатно повезут. Посмотришь!

Люди, задержавшиеся возле остановки, не расходились. Какая-то женщина, присев на корточки перед Милочкой, стискивала ей щеки ладонями и сюсюкала:

— Такая маленькая, а уже патруль. Тебе не страшно?

Я подошел к Николаю Сергеевичу и милиционеру и сказал им:

— Вы знаете, товарищи, я уверен, будет такое время, когда невежливость станет ЧП. Допустим, мужчина не уступит места женщине. Зазвонят телефоны. Помчатся машины. Объявят по радио. Чрезвычайное происшествие! Обнаружен случай невоспитанности.

— Очень хорошо, — сказал Николай Сергеевич и весело рассмеялся.

Милиционер тоже засмеялся и проговорил:

— Так вот, товарищ Гарик. В дальнейшем учтите: я дежурю на углу. В случае чего обращайтесь без стеснения.

Я рассеянно поблагодарил.

— Ребята, продолжаем дежурство! — крикнул я.