Четверо детей и чудище - Уилсон Жаклин (книги полностью бесплатно txt) 📗

Моди выгнула спину, завопила во весь голос и стала брыкаться.

– Она сама не своя. Переутомилась. Все эта глупая шумная игра виновата. Давай я ее спать уложу, – сказала Элис.

– Не хочу спать, не хочу – хочу в лес гулять! – заголосила Моди.

– Слыхали? Может, надо сделать как она просит? Она так раскочегарилась, теперь в жизни не уснет, – выпалила Шлёпа. – Хочешь пойти в Оксшоттский лес, а, Моди?

– Да! – Моди тут же успокоилась.

– Ну вот! – обрадовалась Шлёпа.

– Да, но потакать ей мы не будем. Еще подумает, что криком всегда можно добиться своего. Хватит нам на семью и одной избалованной девчонки, – Элис была тверда.

– Ну пжалуста, пап-пап, – Моди прижалась к отцу. – Гулять в лес.

– Ладно, пойдем в лес – только туда и сразу назад, и чур не разбредаться. А вы, ребята, дайте слово, что никуда не сбежите. – Папа все-таки не устоял перед ее мольбами.

– Молодчина, Моди! – сказала Шлёпа, когда мы вышли из дома. – Как раз есть время до заката на еще одно желание. Чур я буду желать.

– Так ты же вчера желала. Сегодня моя очередь, – напомнила я.

– Кто сказал, что надо по очереди? И вообще, вчерашнее желание для всех было. Мы же все стали богатыми и знаменитыми, а? А сейчас я хочу желание только для себя. Пожелаю, чтобы папа прислал мне супердлинную эсэмэску, сохраню ее, и она даже после заката в телефоне останется.

– Да исчезнет она, – сказала я.

– А вот и нет. Тоже мне всезнайка. Чтоб ты сама исчезла, – огрызнулась Шлёпа.

– Заткнись. Чтоб ты исчезла, свинюга злобная.

– «Свинюга злобная»! Получше ничего придумать не смогла? Ты прям как эти придурочные из твоей тупой сказочки, – Шлёпа презрительно ухмыльнулась.

Мы переругивались всю дорогу до леса. Робби бежал впереди и болтал со своим львом, а папа и Элис держали Моди за руки и через каждые пару шагов подтягивали ее вверх.

– Моди летает! – радостно визжала она.

– Ага, у мамы руки сейчас отвалятся! – сказала Элис. – Лучше вернемся, пока не стемнело.

– Ну пожалуйста, мам! Давай до песчаной ямы дойдем. Моди хочет чуточку в песке поиграть – скажи, Моди?

– Да, да, да! – сказала Моди.

– Кто твоя любимая сестра, а? – спрашивала Шлёпа, танцуя вокруг нее и корча забавные рожи. – Шлёп-Шлёпа?

– Шлёп-Шлёпа! Шлёп-Шлёпа! – кричала Моди и хохотала.

– Слыхала? – Шлёпа махнула головой в мою сторону. Она подхватила Моди и перебросила ее на закорки, подкидывая вверх-вниз.

– Осторожно, Шлёпа! Вдруг споткнешься, – заволновалась Элис. – А ну поставь ее на землю!

– Ей так нравится, правда, Моди? Она меня любит. Обожает меня! – Шлёпа распрыгалась, забыв, что Моди возвышается над ней. Малышка ударилась о ветку и заплакала.

– Я что тебе сказала! Какая же ты балда! – закричала Элис. Она подбежала, забрала Моди и стала ее укачивать.

– Шлёпа, у тебя совсем мозгов нет, ты могла ее без глаза оставить! – воскликнул папа, забыв все свои правила.

– Я не нарочно. Я не заметила это дурацкое дерево. Ты как, Моди, не ушиблась? – виновато спросила Шлёпа.

С Моди все было в порядке. Только крошечная царапинка на лбу от сучка. Даже кровь не пошла. Но она перепугалась и, как любой трехлетний ребенок, не упустила возможности привлечь к себе внимание. Всю дорогу через лес она громко ревела. Когда Элис предложила вернуться домой, она заревела еще отчаяннее.

Шлёпа с кислой миной плелась рядом со мной и Робби.

– А Моди-то тебя разлюбила, – заметил Робби.

– Захлопни варежку, Тарзан. Тебя, убогого, вообще никто на свете не любит, – не осталась в долгу Шлёпа.

– Не смей ему гадости говорить! Не слушай ее, Робби, это неправда. Ты же знаешь, как мама нас любит, и папа тоже, – сказала я.

– Нет, папа не любит. Он любил меня, когда думал, что я умею по деревьям лазить, а теперь совсем не любит, – уныло ответил Робби.

– Неправда, – не отступалась я.

– Не любит, не любит, – ухмыльнулась Шлёпа.

Мы пререкались до самой песчаной ямы. Когда наконец добрались, папа с Элис уселись чуть поодаль. Моди требовала Шлёп-Шлёпу, но Элис ее не пускала:

– Нет, малыш, посиди с мамой и папой, родная. Зачем тебе со старшими играть – только поранишься. Давай мама с тобой в песочке поиграет. – Она стала ковыряться в песке, очень осторожно, чтобы не испортить маникюр.

– Мам, она со мной хочет играть, – хмуро сказала Шлёпа. – Ты глухая, что ли?

– Не смей так с матерью разговаривать! – возмутился папа.

– Нечего мне указывать. Ты мне не отец, – отрезала Шлёпа.

Моди тоже копалась в песке – и кое-что нашла. Похоже было на сжатую в кулак лапу.

– Шлёпа! – выразительно сказала я.

– Ой, да умолкни ты, – сказала Шлёпа, неверно истолковав мою интонацию. – Достала уже. Куда бы деться от этой дурацкой новой семьи! Вот бы назад отмотать, чтобы мама с твоим папашей не познакомились.

На поверхности показался весь псаммиад целиком, он стремительно раздувался. Шлёпа увидела его и ахнула.

– Нет, это не то желание! – воскликнула она, но было слишком поздно.

Псаммиад превратился в шар, запыхтел – и быстро сдулся. Потом тут же зарылся обратно в песок, не сказав ни слова. Мы все тоже онемели и обалдело смотрели друг на друга – Шлёпа, Робби и я.

– Не сработало ведь, да? – с надеждой спросила Шлёпа.

Мы оглянулись. Элис все так же сидела у ямы – но куда подевался папа? И Моди! Она таяла на наших глазах, маленькая девочка-призрак на коленях у Элис. Ее рот округлился в беззвучном крике. Она беспомощно подняла прозрачную ручку – и испарилась без следа.

– Моди! – завопила Шлёпа и бросилась к Элис в надежде вернуть Моди.

– Где она? Где Дэвид? Что происходит? – заволновалась Элис.

Она вскочила и начала истерично звать их.

– Я не хотела, чтобы они исчезли! – Шлёпа была совершенно белая от ужаса.

– Ты пожелала, чтобы папа с Элис не познакомились, вот он и исчез – а Моди теперь вообще не родилась, – сказала я и расплакалась.

– Я этого не хотела! Пожалуйста, псаммиадик, верни все как было! Верни Моди!

– И папу! – сказал Робби. – Я его все равно люблю, даже если он меня не очень.

– Моди! Дэвид! Где вы? Вернитесь! Хватит в прятки играть – уже темнеет! – кричала Элис, носясь как сумасшедшая вокруг ямы.

–  Темнеет!  – повторила я за ней и посмотрела на небо.

Я увидела розовые лучи заходящего солнца над верхушками деревьев. Потом на прогалину вдруг выбежал папа, вид у него был ошарашенный. А на коленях у Элис снова запрыгала Моди.

Мы с Робби обняли папу, а Шлёпа обняла Моди. Потом мы обняли малышку. Шлёпа папу обнимать не стала, но все же участливо спросила, как он себя чувствует.

– Вроде нормально. Я как будто сон видел наяву, такой странный сон… – сказал папа, ошалело мотая головой.

– Что за глупые игры?! Зачем вы спрятались? – допытывалась Элис. – Я чуть с ума не сошла! Куда ты подевал Моди?

– Никуда я ее не девал, – сказал папа.

– Но она вдруг испарилась! Сидела у меня на коленях, а потом раз – и исчезла. – Элис крепко прижала Моди к себе.

– Моди чпок! – сказала Моди, хлопая глазами.

Шлёпа вдруг разразилась слезами. Мы все изумленно уставились на нее.

– Не плачь, Шлёп-Шлёпа. Моди вернулась, – сказала Моди, героически улыбаясь.

Шлёпа опустила голову и закрыла глаза руками. На обратном пути она не проронила ни слова. Я пыталась ее разговорить, когда мы ложились спать, но она забралась с головой под одеяло и не отвечала.

Глава 7

Все утро Шлёпа каждые пять минут хватала Моди и принималась душить ее в объятьях.

– Не надо ее так тискать, Шлёпа, она же маленькая, – цыкнула на нее Элис. – У тебя слишком грубые игры. Хочешь поиграть с сестрой – лучше сядь и почитай ей сказку.

– Книжки – скукота, – сказала Шлёпа. – Мы хотим в медведей играть, скажи, Моди? – Она наклонилась к ней и зарычала.

Моди подпрыгнула с перепугу. Не захлопала в ладоши и не захихикала, как обычно, а отпрянула, и верхняя губка у нее задрожала. Видно, малышка устала после вчерашнего фокуса с исчезновением.