Море, мечты, Марина и ее рыбки - Леванова Татьяна Сергеевна (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
— Ребята, вы лучшие!
— Тише, — шикнула Амина Михайловна. — Об этом рано говорить. Еще сглазите!
— Это они и пытаются сделать, — фыркнула недоверчивая Анжела.
Наконец жюри попросило подойти к ним классных руководителей и удалилось с ними в учительскую, ребята возбужденно шептались, собираясь в кучки у своих экспонатов. Уже никто ничего не рассматривал, все только и делали, что строили предположения в отношении решения членов жюри.
— По-моему, конкурентов у нас нет, — громко сказал мальчик с глиняными фигурками. — Мы самые патриотичные, мы любим и ценим историю родного города.
Я присмотрелась повнимательней к его поделкам — амфоры, статуэтки греческих богов… Все это было очень красиво, ничуть не хуже тех, что я видела в музее и магазине с сувенирами. Уж во всяком случае лучше моих странных картин, зачем я только вылезла с ними… Но замок и каравелла Жоры были неповторимы. Хотя Анжела говорила, что Жора не раз уже принимал участие в выставке, и каждый раз терпел провал. Нет, напрасно я надеялась на победу. Правильно сказали Супергерлы, мы тут для галочки, потому что больше некому…
— Эй, ты чего скисла? — Жора пальцем приподнял мой подбородок, я попыталась улыбнуться сквозь слезы.
— Не реви! — опять сказала Анжела, точь-в-точь как Карлсон из мультфильма. — Это ты ревешь или я реву?
— Я реву… — ответила я ей.
— Ты слышала, что сказала сестренка? — строго спросил Жора. — Мы лучшие!
— Только жюри об этом не знает.
— Будь гордой, — шепнул Жора, наклонившись к моему уху, — умей проигрывать так, чтобы тебе завидовали. Я несколько раз проигрывал на этой выставке, подумай об этом…
— Лучше подумай о том, как мы с тобой оторвемся на катере! — воскликнула Анжела. — Ты ведь еще не выходила в море?
— И не видела дельфинов? — подхватили ребята.
— А мне картину с принцессой подаришь после выставки, хорошо? — попросила Анжела.
— Конечно, — ответила я, улыбаясь на этот раз искренне. — Ведь я рисовала ее с тебя…
Анжела почему-то покраснела, а мальчики из нашего класса начали пристально рассматривать даму на картине и Анжелу, словно сравнивая. Смотрите-смотрите, подумала я, может, наконец разглядите, привыкли с первого класса считать ее толстой и некрасивой, а она такая необычная…
— Зато я знаю, с кого срисован рыцарь, — тихо сказала Инесса, но я постаралась ее не услышать. Как бы я ни отреагировала, это была бы ошибка, которая дорого бы мне обошлась.
Мне казалось, что жюри совещается бесконечно долго, но прошло всего лишь двадцать минут, прежде чем Герман Рубенович с Александрой Яковлевной вышли из учительской в окружении напряженно молчаливых преподавателей.
— Ребята, выставка меня поразила, — сказал Герман Рубенович. — Вы знаете, почему?
Ответом ему было молчание. Наверное, все так же, как и я думали — что тут может быть удивительного? Назовите победителей, и дело с концом!
— Я ожидал увидеть бесхитростные детские поделки. Слабую попытку войти в мир искусства. Но знаете, что я увидел?
Он выдержал паузу, во время которой внимательно смотрел на наши лица.
— Я увидел искусство. Я увидел жизнь. Я увидел подлинные чувства. Многие мастера, добиваясь успешной техники, не могли добиться подлинных чувств в своих произведениях. В вас есть душа. И уже поэтому ваши произведения — гениальны.
— Что гениального в амфорах? — спросил кто-то.
— В них — любовь их создателя к истории Анапы. В вышивках — любовь мастерицы к красоте мира. В этих картинах — любовь к морю, которая так сильна и горяча, что не обладай художница подлинным талантом, картины все равно невозможно было бы забыть.
Мне стало трудно дышать. Он говорил обо мне!
— А теперь я назову имена победителей и объясню, почему мы выбрали именно их. Внимание!
В зале воцарилась такая тишина, что слышно стало, как на улице, на школьном стадионе кто-то играет в волейбол…
— Этот мальчик повторил судьбу многих великих скульпторов в пределах одной школы. Много лет он занимался искусством, невзирая на трудности, невзирая на то, что на школьных выставках и на уроках ИЗО его скульптуры не понимали. Наконец, он создал шедевр, после которого ученик считается мастером — и принес его к нам.
— Это наш Жора! — закричали одноклассники.
— Да-да, Георгий, — улыбнулась Александра Яковлевна. — Я всегда говорила, что у тебя золотые руки. На этот раз фантазия тебя не подвела.
— А вот теперь скажи свою коронную фразу — зато меня на рынке любят! — хихикнула Анжела.
Но Жора не ответил, он с достоинством подошел к Герману Рубеновичу и принял из его рук награду — стеклянную статуэтку в виде паруса, обернутую синей лентой.
— Но у нас есть второй приз! — повысил голос Герман Рубенович, когда ребята зааплодировали Жоре.
— Говорили же про одного победителя? — удивился мальчик с глиной.
— Дело в том, что наши мнения разделились. Одинаковое число голосов было за двух претендентов. Таким образом победителя у нас два, а приз мы решили разделить…
— Разбить то есть… — сострила Анжела.
— Статуэтку получает Жора, а коробку шоколадных конфет — его партнер!
Я осталась стоять на месте, не поверив собственным ушам, несмотря на уговоры одноклассников.
— Марина Беловикова — настоящее открытие! Самобытный художник, со своим стилем и палитрой, талантливый и умелый, это очень большая редкость! Но меня особенно поразило, как вы подобрали вещи для выставки. Ведь вы не сговаривались?
— Нет, — ответил Жора. — Я год делал замок и каравеллу.
— И я рисовала задолго до того, как узнала о выставке.
— Значит это судьба! — закончил Герман Рубенович.
— Итак, победитель у нас один — восьмой «А» класс, — сказала завуч. — Выставка продлится две недели. А теперь спасибо всем, что пришли. Можно расходиться по домам.
Меня и Жору окружили одноклассники, но они притихли, когда к нам подошли члены жюри.
— Я записал твой телефон и обязательно поговорю с твоими родителями, — строго сказал Герман Рубенович, — многое зависит от их решения. Но ты должна знать, что учиться в школе искусств для тебя поздновато. Все, что я могу — дать тебе азы, как репетитор, и позволить приходить к нам в студию, когда там будут собираться ученики.
— Зачем это мне? — удивилась я.
— Время задуматься о своей будущей профессии. Не уверен, что ты станешь художником или преподавателем мастерства, но ты не должна зарывать свой талант в землю. Можешь быть дизайнером, модельером… Мало ли творческих профессий, где пригодились бы твои данные.
— Марина, — вывел меня из задумчивости голос завуча, — не дашь ли нам какой-нибудь из своих пейзажей, чтобы повесить его в учительскую?
— Пожалуйста, — сказала я, взволнованная словами Германа Рубеновича, оказавшегося преподавателем школы искусств. — Забирайте хоть оба.
— Марина, — укоризненно покачала головой Амина Михайловна, посчитав мой ответ недостаточно почтительным, — но завуч уже организовывала мальчишек, чтобы повесить один из пейзажей к себе в кабинет, а другой — в учительскую.
— А что ж они у Жоры ничего не попросили? — удивился кто-то из одноклассников.
— Я думаю, хотят дождаться конца выставки, — сказала Амина Михайловна, — вы молодцы, ребята…
— А мне кажется, Жора так всем надоел со своим рынком, что они просто испугались, что он попросит за свои поделки деньги, — улыбнулась Инесса.
— И буду прав, — огрызнулся Жора.
Он отвернулся от нее и вдруг нагнулся ко мне и поцеловал меня прямо в губы, очень легко и быстро.
— Спасибо, что не подвела меня, Русалочка, — сказал он и выбежал из зала.
Ощущение поцелуя уже испарилось с моих губ, но одноклассники попрежнему смотрели на меня во все глаза. Инесса и Лена побледнели, как раковины на башенках замка Жоры. Я ответила им независимым взглядом. Ведь я не сделала ничего дурного, разве не так?
— В выходные едем в дельфинарий, все запомнили? — пришла в себя Амина Михайловна. — Быть на пристани к часу дня. Предупредите родителей, что обратно вас развезет автобус.
