Бриллиантовые девочки - Уилсон Жаклин (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
— У него же больная спина, мама, — напомнила я.
— У них у всех больная спина, когда надо отбояриться от тяжёлой работы, — сказала мама. — Они все такие страдальцы! Попробовали бы рожать, тогда бы поняли, что к чему. Ну что, кто мне сделает чашечку чая? В больнице давали такое пойло! Мне нужно много жидкости, чтобы кормить Солнышко.
— Ой, мама! Ты что, правда собираешься сама его кормить? Это же как у животных! — поморщилась Рошель. — Ты не боишься испортить фигуру?
— Ну, четыре раза я это уже делала, и все потом возвращалось на место — более или менее, — сказала мама, проводя руками по бокам.
Грудь у неё была сейчас очень большая, зато живот стал гораздо меньше, почти нормальный. Но выглядела она по-настоящему измученной. Лицо у неё было бледное, под глазами чёрные круги. Спутанные немытые волосы свисали на плечи.
— Помыть тебе голову, мама? — предложила я.
— Я могу напустить тебе ванну. У нас сколько хочешь горячей воды. Электричество заработало. А если опять сломается, я знаю, как его чинить, — сказала Джуд.
— Мама, а можно, я выкупаю ребёнка? Ну пожалуйста, — попросила Рошель. — Давай его сюда!
— Нет, нет!
Мама сказала это с таким чувством, что мы все отпрянули и даже малыш Солнышко удивился и вскинул кулачки. Он запищал, и мама стала качать его на руках.
— Ш-ш-ш, тихо, малыш, — шептала она в маленькое розовое ушко.
— Мама! — сказала Рошель. — Мама, я буду с ним очень осторожна, обещаю!
— Я понимаю, но это тебе не игрушка, милая.
— Ты же мне разрешала купать Дикси, когда она была маленькая!
— Ты небось колотила меня головой об ванну!
— Я вас всех купала, — сказала Мартина, готовившая чай. — Не волнуйся, мама. Я за ним присмотрю. Пока я здесь.
— Нет, Мартина, только не сейчас, — сказала мама. Она набрала в грудь побольше воздуху. — Послушайте, девочки, это трудно объяснить, но мы с Солнышком ещё не отделились друг от друга. В ближайшие несколько дней я хочу ухаживать за ним сама, ладно? Пусть пока никто из вас его не купает, не переодевает, не меняет ему пелёнки…
— Очень нам нужны его пелёнки! — Джуд скорчила гримасу. — Мама, у тебя очень усталый вид. — Она приложила ладонь к маминому лбу. — Ты вся горишь. Не надо было тебе так рано уходить из больницы. Когда приедет Брюс, давай попросим отвезти тебя в женскую консультацию, пусть тебя посмотрят врачи.
— Ни в коем случае! Девчонки, прекратите суетиться. И дайте мне наконец чаю.
— Вот он, мама, — сказала Мартина, выходя из кухни с чашкой.
Мама выпила её в три глотка и откинулась на подушку, прижимая к себе Солнышко. Он постепенно засыпал, глазки у него закрывались. Мама притиснула его поближе и в ту же минуту сама уснула.
Мы вчетвером стояли вокруг и глядели на них с трепетом, как пастухи на картине, изображающей Рождество. Казалось так странно, что ещё вчера были только мама и мы — её четыре дочки. А теперь появился этот маленький братик, и все изменилось.
— Это мой маленький братик Солнышко, — шепнула я Фиалке.
— А это моя безмозглая сестра Дикси, которая все ещё играет в игрушки, — сказала Рошель со вздохом.
— Ш-ш-ш! Пошли на кухню. А то мы их разбудим, — сказала Мартина. — Пошли попьём чаю.
— Мама правда назовёт его Солнышко? — прошептала Джуд. — Она такая горячая. Я уверена, что у неё температура. Что такое родильная горячка? Может, как раз то, что у неё?
— Нет, конечно. Заткнись, Джуд! Идите все сюда, — позвала Мартина.
Мы все сгрудились на кухне. Мы уже поставили там наши стол и стулья, но чувства, что это наша кухня, не было. Раковина была чистая, но мы старались не подходить к ней близко. Пол был грязный, весь в пятнах, многих квадратиков кафеля недоставало, а из оставшихся половина была в трещинах.
Я подобрала ноги, чтобы не касаться пола босыми ступнями. Из вчерашних носков один потерялся в заваленной гостиной, а где чистые, я не знала. Поэтому решила обойтись без них. Кеды без носков натирали, поэтому их я тоже сняла.
Фиалка летала вокруг меня кругами. Наконец она села мне на палец ноги, вцепившись проволочными ноготками.
— Дикси, ты не можешь сидеть по-другому? — спросила Рошель. — У тебя ноги грязные. Это не дом, а помойка. Мама просто ненормальная, что притащила нас сюда.
— И правда, — вздохнула Мартина.
— Вам не надоело ныть? — осадила их Джуд. — Дом придётся привести в порядок, только и всего.
— Можешь не смотреть на меня, — сказала Рошель. — Я уже сыта по горло этой чёртовой уборкой. Меня от неё тошнит. Я почти самая младшая, несправедливо, что на меня наваливают самую тяжёлую работу.
— Ты уже не младшая, — сказала я. — Ты ровно посерединке. Мартина и Джуд, потом ты — свинка в серёдке! — потом я, потом Солнышко. Маленькая теперь не я, а он.
— Да, и он наверняка уже гораздо умнее, чем ты сейчас, Дикси. Он прелесть, правда? Такая крошка.
— Мне кажется, он довольно крупный, — проговорила Мартина, отхлёбывая чай. — Представьте, какого размера у него голова и как должно быть больно, когда она выходит.
— Перестань! Главное, мама уже здорова, — сказала Рошель.
— Ничего она не здорова! — возразила Джуд.
— Ну конечно, она устала, ясное дело, но ей надо просто хорошенько выспаться, и все будет в порядке, — заверила Рошель.
— Она ужасно выглядит. И ведёт себя странно, — сказала Мартина. — То, что она так волнуется, чтобы мы не трогали ребёнка, как будто мы его можем обидеть. И вся эта чушь насчёт того, что они ещё не разделились, — что бы это значило?
— Когда родилась Дикси, она тоже была немножко странная, помнишь? — сказала Джуд. — Но Дикси целую вечность не выписывали из больницы, и мама каждый день таскалась туда-сюда от неё к нам.
— А потом, она все ещё тосковала по моему отцу Она мне говорила, что у неё была страшная депрессия. — Рошель многозначительно покачала головой.
— Надеюсь, сейчас у неё депрессии не будет, — сказала Джуд.
— Депрессия будет у меня, из-за того что мне приходится здесь торчать, когда я хочу домой, к Тони, — простонала Мартина.
Джуд взглянула на неё.
— Ты что, правда собираешься бросить маму и нас всех? — спросила она.
— Не сию минуту. Но скоро. У меня своя жизнь, Джуд. Я хочу быть с Тони.
— Как это он оказался тебе дороже нас?
— Потому что я его люблю.
— Больше, чем маму и нас?
— По-другому. Ты это поймёшь когда-нибудь.
— Я уже понимаю, — сказала Рошель. — Я просто дождаться не могу… Хотя даже думать не хочу о каком-нибудь соседском мальчишке, вроде Тони. Нечего меня пихать, Мартина, он же буквально соседский мальчишка. Нет, мне нужен по-настоящему красивый, энергичный и страшно привлекательный парень.
— Вроде этого с серьгой, — сказала Джуд с отвращением.
— А почему бы и нет? — откликнулась Рошель. — Он, по-моему, очень подходит.
— Конечно, очень подходит, чтобы утащить тебя на задворки и путаться с тобой на показ всем своим приятелям, — сказала Джуд.
— Да ты-то почём знаешь? Ладно, тебе мальчишки не нравятся. А мне они нравятся.
— Он не мальчишка, он взрослый обормот. А ты-то как раз глупая маленькая девочка, — сказала Джуд.
Рошель с сожалением покачала головой, глядя на Мартину.
— Ничего она не понимает, правда?
— Не знаю, — сказала Мартина, беспокойно ёрзая на стуле. — Тебе, наверное, стоит быть поосторожнее, Рошель. Джуд права, ты все-таки ещё ребёнок. Ты не понимаешь, что делаешь.
Рошель вспыхнула.
— Вы все против меня сговорились, так нечестно. — Она запустила руку в пустой пакет с печеньем и облизала с пальцев последние крошки. — Я совсем не наелась. Почему бы нам не сделать нормальный завтрак. И что у нас будет на обед?
— Ах ты господи, давайте все сходим и спросим кухарку, что заказано на сегодня, — сказала Джуд саркастически.
Я стала представлять себе, что у нас и вправду есть кухарка — славная старушка с добрым румяным лицом. Она разрешает мне облизывать миску от теста и называет меня съедобными именами — Пончик и Булочка. Я вообразила, что у нас куча прислуги и симпатичный шофёр, который возит нас по магазинам, на пляж и в парки с аттракционами в большом белом лимузине, таком длинном, что туда помещается все семейство Бриллиант.