На школьном дворе. Приключение не удалось - Сотник Юрий Вячеславович (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
— Ну, выходит, нам с вами повезло! — снова зазвенела Полина Александровна. — Только два дня назад от меня таксаторы съехали, так что комната вполне свободная и в полном вашем распоряжении. Милости прошу, идемте в комнату, а то вдруг она вам не приглянется.
Когда Инна поднималась на крыльцо, мимо нее проскочил во двор ошалелый Ленька. Комната Инне понравилась, и она быстро договорилась с хозяйкой о цене.
В это время во дворе разыгрывалась очень тяжелая сцена. Альбина с Демьяном рассказали Хмелеву о том, что они наговорили Инне, после этого он загнал обоих в дальний угол двора и теперь приплясывал перед ними в страшном гневе, скаля зубы и потрясая кулаками.
— Ну, парррразиты! — рычал он. — Теперь вам покажут, как на Акимыча клеветать! Теперь попробуйте суньтесь на школьный двор, вы живьем оттуда не уйдете, тррррепачи проклятые!
Демьян с Альбиной тихо плакали и твердили, что они наврали «этой тетке» из самых лучших побуждений, чтобы она не увезла Акимыча из Иленска.
Это не смягчило Хмелева.
— Вот вам покажут, как соваться во взрослые дела, — продолжал неистовствовать он. — Вот сейчас позову Луизу и посмотрю, как она вам по шее надает! А ну, пошли!
И он поволок Демьяна с Альбиной на улицу, куда выходило окно той комнаты в соседнем доме, где жила Луиза.
Окно это было закрыто белой занавеской, но обе створки рамы были распахнуты. Леньке не хотелось, чтобы его услышали взрослые, поэтому он подобрался к самому окну и, став на цыпочки, тихо позвал:
— Луиза! Лиз!…
Через несколько секунд Луиза откинула занавеску и молча посмотрела на своего соседа.
— Луиза, выйди скорей! Дело есть! Важное! Луиза исчезла в глубине комнаты и скоро вышла из своей калитки на улицу.
С некоторых пор она стала следить за своей внешностью, и в прическе ее произошли большие перемены:
Луиза отказалась от косичек с бантами, отпустила волосы подлинней и сделала из них две золотистые метелочки, которые под ушами были стянуты не лентами, а простыми аптекарскими резиночками и спускались не на спину, а на грудь.
— Ну? — коротко спросила Луиза.
Хмелев сообщил, что приехала «эта тетка» — то есть знакомая Акимыча, и, снова рассвирепев, рассказал о гнусном поклепе, возведенном на Бурундука Альбиной и Демьяном. Те снова заплакали и залопотали, что они хотели «как лучше». В отличие от Хмелева, Луиза на них не разгневалась. Ее широкое лицо оставалось серьезным, невозмутимым.
— Где эта тетка? — спросила она.
— В дом ушла. Комнату смотрит.
— Идем, глянем на нее.
Дверь в комнату Инны оказалась распахнутой настежь, и ребята увидели, что Ленькина мама сидит рядом с новой жилицей на старомодном диване с высокой спинкой и о чем-то беседует. Луиза остановилась в дверях этой комнаты.
— Здравствуйте, Полина Александровна! — очень вежливым тоном сказала она.
— Ну, здравствуй, здравствуй! — Полина Александровна усмехнулась. — Мы что, сорок раз на дню теперь будем здороваться?
Луиза ничего не ответила на это замечание и перевела свой взгляд на гостью, которая уже сняла свой берет и привела в порядок темные стриженые волосы.
— Здрасте! — сказала она сквозь зубы, медленно, с достоинством наклоняя голову и не спуская с Инны своих синих глаз.
Инна ответила на ее приветствие, Луиза еще несколько секунд посмотрела на нее, затем направилась в большую комнату, служившую Хмелевым гостиной и столовой (обычно Хмелевы обедали в кухне). Ленька последовал за ней.
— Любопытствуют! — улыбаясь, кивнула им вслед Полина Александровна.
В гостиной висело большое зеркало, и Луиза довольно долго изучала в нем свое отражение, поворачиваясь то одним боком, то другим и проводя рукой сверху вниз по своим золотистым метелочкам из волос. Наконец она повернулась к Хмелеву.
— Ленька! — сказала она тихо. — Неужели ты думаешь, что такая Акимычу подойдет?!
Ленька пожал плечами. Как видно, он в подобных делах разбирался хуже Демьяна.
— Пошли поговорим! — сказала Луиза. На улице за палисадником маячили Демьян и Альбина. Каким-то особым чутьем они угадали, что Луиза может стать их защитницей перед свирепым Хмелевым, и не ошиблись. Рядом с калиткой, как возле многих домов Иленска, была сколочена лавочка. Луиза села на нее. Леня тоже сел, а Демьян и Альбина продолжали стоять, напряженно глядя на старших.
То оглядываясь на дом за ее спиной, то взглядывая на Леньку, Луиза негромко повторила свой вопрос:
— Ну, вот ты честно скажи: годится ему такая? — И она кивнула на дом.
— Н-ну… не совсем, — вяло согласился Леня.
— Во! А я чего говорил?! — обрадовался Демьян, но тут же прикусил язык, потому что Луиза вскочила и уперлась кулаками в бока.
— А ну-ка, вы, тут!… Немедленно валите домой и больше в такие дела не мешайтесь! — Она посмотрела на растерянные, огорченные лица ребят и немного смягчилась. — Вы, конечно, правильно наврали про Акимыча этой самой, но только больше к ней не суйтесь. Наплетете еще чего-нибудь и все дело испортите. Видя, что Альбина с Демьяном приободрились, она снова стала суровой. — Ну, домой! И не мешайте нам разговаривать! Я кому сказала? Домой!
И Альбина с Демьяном засеменили прочь, обиженные и недоумевающие.
Когда они ушли, Луиза снова тихонько заговорила, продолжая оглядываться через плечо.
— Ну, ты подумай, ведь она ему в дочки годится! А во-вторых, Акимыч человек простой, скромный… а эта… Спорим, что она только о тряпках и думает?
Ленька сидел ссутулившись, опустив голову, а Луиза продолжала:
— Вот женится сгоряча Акимыч на такой, а потом всю жизнь будет мучиться. И еще школа без Акимыча останется.
Ленька вдруг вскочил и закричал:
— Ну, не могу я врать про Акимыча, что он пьет, как…
Луиза тоже вскочила и зажала ему рот рукой.
— Тише ты, дурак! — прошипела она и, подумав, снова заговорила: — А ты знаешь, что ложь двух сортов бывает?
— Каких еще двух сортов?
— Обыкновенная и благородная. Ты «Тома Сойера» читал?
— Ну. Ты его сама мне давала.
— Помнишь, как Том соврал, будто это он испортил книгу, чтобы выпороли его, а не Бекки? А Беккин отец узнал об этом и говорит: «Это, говорит, была благородная ложь, святая ложь!»
Словом, то, что наплели Демьян с Альбиной про Бурундука, было, по мнению Луизы, благородной ложью: ведь они сделали все от них зависящее, чтобы Акимыч не женился на недостойной его женщине и чтобы не покинул Иленска.
— Луиза! — послышался голос Мокеевой-старшей.
— Ленька, ужинать! — крикнула Полина Александровна.
Луиза встала с лавочки.
— Ну, совсем как петухи! — заметила она, отряхивая сзади юбку. — Только одна прокукарекает и тут же другая откликается.
И правда: стоило одной из мам позвать дочку или сына ужинать, как тут же другая звала своего ребенка домой.
Ужин оказался очень тягостным для всех троих. Полина Александровна считала неудобным расспрашивать постоялицу, в каких отношениях находится она с Бурундуком, а Инна в свою очередь не решалась расспрашивать о директоре, боясь навлечь на себя подозрение. Ленька же не проронил ни слова: он пожирал котлеты с картошкой, почти не разжевывая, стараясь удрать поскорее, чтобы гостья не спросила его о чем-нибудь и не заставила его плести «святую ложь» про Акимыча, да еще в присутствии собственной матери.
Конечно, обе женщины не молчали за столом, они беседовали о том о сем, но избегали разговоров о Бурундуке. И всякий раз, когда Полина Александровна называла гостью по имени-отчеству, Хмелеву становилось как-то не по себе: ему казалось, что он должен что-то сейчас же сообразить, о чем-то немедленно вспомнить, но что именно он должен был сделать, Хмелев понять не мог.
Поужинав и отказавшись от чая, Ленька выскочил на улицу. Но он не стал околачиваться возле дома, как обычно делал это перед сном, а сломя голову улетел в один из ближайших переулков.
После того, как Ленька удрал, Полина Александровна стала угощать Инну чаем с вареньем, и тут журналистка наконец решилась задать ей такой вопрос:
