Богатырские фамилии. Красные и белые (Сборники рассказов) - Алексеев Сергей Петрович (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
Разговорились они с Уваровым.
— Тихо у нас, — начинает Попонов. — Весна. Благодать. Словно зеркало речка Плюса.
Посмотрели оба на речку Плюсу.
— Благодать, — произнёс Уваров.
Расстались они с бойцом. А ночью, было это в ночь с 12 на 13 мая 1919 года, снова встретились.
В мае тут ночи короткие-короткие. Почти не бывает ночи. Так и в эту майскую весеннюю ночь. Последней оказалась она для Попонова.
Стоял Антиох Попонов в карауле. Смотрит, по мосту через Плюсу переходит отряд бойцов.
— Чего это вдруг ночью? — рассуждает Попонов. — Может, не наши?
Хотел было дать тревогу. Нет, смотрит, наши. Одежда красноармейская.
Вновь на какой-то момент заколебался:
— А может, всё же не наши?!
Тут и увидел Гавриила Уварова.
— Наши, наши! — доволен Попонов. — Мой знакомец из Нивы… Гавря! кричит. — Гавря! Уваров!
И вдруг развернулся Уваров, поднял винтовку и всадил пулю в Попонова. Не знал Попонов, что Уваров был белогвардейским разведчиком, что привёл он с собой переодевшихся в красноармейскую одежду белых солдат.
Поднялись красные бойцы по боевой тревоге. Вступили с белыми в бой. Однако сила не у красных была — у белых.
Пришлось отступить из Гавриловской красноармейцам. И из Нивы они отступили. Прорвали белые оборону на речке Плюсе, прорвали в других местах.
Пошёл на восток Юденич.
Южный берег Финского залива. В Финском заливе есть свой залив Нарвский. 14 мая 1919 года в Нарвский залив вошли корабли белых.
Крутились девчонки Параша и Павла на берегу залива. Вдруг — корабли.
— Корабли! — кричит Павла.
— Корабли! — кричит Параша и от радости бьёт в ладоши.
Прыгают девчонки:
— Корабли!
— Корабли!
Подходили как-то уже корабли. Повезло тогда Парашке и Павле. Покатали на лодке по заливу их красные моряки. До кораблей и обратно.
— Корабли! Корабли! — радуются девчонки. — Может, будет опять катание.
Смотрят подружки — спускают с кораблей лодки.
— Лодки! Лодки! — кричат девчонки. Ясно подружкам — готовься к катанию.
Приближаются к берегу лодки. Много почему-то лодок. В каждой сидят военные.
Тихо кругом. И вдруг загремели на кораблях орудия. Полетели снаряды. Ударили в берег. Разбили снаряды красноармейский пост Сан-Галли.
Бегут Параша и Павла. От разрывов спасаются.
Задыхается от быстрого бега Параша. Она меньше Павлы.
— Быстрей, быстрей! — подгоняет подружку Павла.
— Ой, не могу, ой, не могу! Ой, страшно!..
— Быстрей, быстрей! Нам лишь бы в дом — там крыша.
Примчались подружки в родную деревню. Бросились к Павле в дом.
И вдруг ударили орудия по их деревеньке. Один из снарядов попал в Павлин дом.
Качнулись стены. Рухнула крыша.
Спасла девчонок от смерти удачно осевшая балка. Разобрали люди брёвна. Смотрят, под балкой Параша сидит и Павла.
Случайно, конечно, они уцелели.
— Долго жить вам, — сказали люди.
Ко многим в их деревеньке ворвалось горе. Не пощадили других снаряды.
Здесь, в Нарвском заливе, белогвардейцы высадили десант. И в других местах сошли на берег войска Юденича. И в других местах вели корабли огонь.
Не одной деревни беда коснулась. Много было в тот день смертей.
Войска Юденича ворвались в Ямбург. Ямбург стоит на реке Луге. Этот город теперь называется Кингисепп.
Ворвались белые в Ямбург, ворвались на железнодорожную станцию. Недалеко от станции стоял красный бронепоезд. Прикрывал отход наших бойцов. Увидели белые — бронепоезд. Вот удача:
— Возьмём бронепоезд!
Но как его взять? Это броня. Это металл. Пушки, пулемёты на бронепоезде. За бронёй укрылись стрелки.
Просто так не возьмёшь бронепоезд. И родился у белых план.
Бьются красные бойцы, отходят от Ямбурга. Прикрывает отход бронепоезд. Бьют с бронепоезда по врагам орудия.
Комиссар на бронепоезде — петроградец, путиловский рабочий Иван Иванович Газа.
Смелый он человек, решительный. Знают об этом все на бронепоезде. Голос у Газы твёрдый. Любит комиссара команда бронепоезда. Любит и слушается.
Ведёт по белым огонь бронепоезд. И вдруг… Что такое?! Навстречу бронепоезду по тому же пути мчит паровоз.
Ещё минута — и врежется он в бронепоезд, и грянет взрыв.
Направить паровоз на бронепоезд красных — вот что придумали белые. Нагнали пара в паровозных котлах. Разогнали махину. Спрыгнули. Мчит паровоз, как таран.
Кто-то крикнул:
— Братва, спасайся!
— Спа-са-ай-ся!
Видит Газа, что многие с бронепоезда прыгают.
— Назад! — кричит Газа. — Назад! — И к артиллеристам: — Братцы, по паровозу прямой наводкой!
Слышали артиллеристы уверенный голос Газы. Припали они к орудиям.
Ударила первая пушка. Мимо.
— Точнее, точнее. Бери чуть ниже, — подсказывает комиссар.
Снова раздался выстрел.
Точнее раздался взрыв. Снёс он трубу с паровоза.
Всё ближе, всё ближе махина.
— Не торопитесь, не торопитесь. Сейчас получится, — успокаивает артиллеристов Газа.
Снова ахнул, как молот, выстрел. Белым облаком окутался паровоз. Снаряд попал в паровой котёл. Лишилась силы махина.
Замедлил ход паровоз. Как конь заарканенный, остановился.
Звонкое, многоголосое «ура!» словно мехами качнуло воздух.
Вытерли артиллеристы взмокшие лбы. Заулыбались смущённо те, кто кричал: «Спасайся!»
Смотрят бойцы на комиссара. Достал спички, кисет комиссар. Свернул цигарку. Затянулся. Дымок с наслаждением выпустил. Улыбнулся друзьям комиссар — петроградский рабочий товарищ Газа.
— Казнят генерала!
— Казнят генерала!
Весть, поражая, неслась по Ямбургу.
— Генералы — и вдруг генерала?!
— Как?!
— За что же его казнят?
Всё дальше, дальше летит по Ямбургу:
— Казнят генерала!
— Казнят генерала!
— Да где же его казнят?
— Там, на Базарной площади, где штаб у белых, где дом с балконом.
Собрался народ на Базарной площади. Многих силой прийти заставили. Даже из ближних сёл, деревень пригнали.
Видят люди, на площади приготовлена виселица. Верёвка змеёй свисает. Под виселицей — табурет.
Привели генерала. Пожилой, лет шестьдесят. С бородой.
Стоит генерал на площади. С балкона штабного дома прочитали ему приговор. Ударили барабаны. Над головой генерала сломали шпагу. Был у военных такой обычай. Снова ударили барабаны.
Повели генерала к виселице. Хотели помочь подняться на табурет.
— Я сам, — сказал генерал.
Расстегнул воротник тужурки. Схватили петлю палачи.
— Я сам, — произнёс генерал.
Взял петлю, надел себе на шею.
Выпрямился генерал, посмотрел на судивших его генералов, на палачей, сказал:
— Вы отнимаете у меня жизнь, но вы не отнимете у меня веру в грядущее счастье людей. Верю — оно наступит.
Вот так слова!
Вот он каков — генерал!
Выбили палачи из-под генерала табурет. Самое страшное совершилось.
Фамилия казнённого была Николаев. Александр Панфомирович Николаев.
Да, он был генералом. Только служил не у белых.
Не все бывшие царские генералы и офицеры стали врагами Советской власти. Были среди них и те, кто видел, как измучен угнетателями народ, кто понимал, что только Советская власть несёт настоящую свободу трудовым людям. В числе таких генералов был генерал Бонч-Бруевич, был генерал Брусилов, был генерал Самойло, тот, что громил интервентов под Шенкурском и в других местах на Советском Севере, был генерал Николаев. Он сразу же признал Советскую власть и стал честно служить командиром Красной Армии.
В боях против Юденича генерал Николаев командовал стрелковой бригадой. Эта бригада одной из первых приняла бой с белыми. Смело держалась бригада. Но силы оказались неравными. Генерал Николаев был захвачен в плен.
Склоняли белые генералы Николаева изменить красным. Обещали чины, награды.
