Шекспир, рассказанный детям - Лэм Чарльз (читаем книги бесплатно txt) 📗
У этого герцога-пусгынника была дочь Розалинда, которую похититель власти, Фредерик, не изгнал вместе с ним, но оставил при дворе в качестве подруги своей дочери Целии. Обе девушки, несмотря на вражду своих отцов, были действительно очень дружны между собой. Целия, как только могла, старалась вознаградить Розалинду за несправедливость своего отца; и если иногда мысли о несчастном положении изгнанника и сознание собственной зависимости от похитителя огорчали Розалинду, Целия старалась всеми силами успокоить и утешить ее.
Однажды, когда Целия, по обыкновению, старалась как-нибудь развлечь и развеселить свою кузину, в комнату вошел слуга и передал им приглашение герцога присутствовать при состязании, которое сейчас должно начаться перед дворцом. Целия согласилась посмотреть на это зрелище в надежде хоть немного развлечь Розалинду.
Борьба, сделавшаяся теперь профессией паяцев на деревенских ярмарках, в то время была в большом ходу при дворе принцев. Даже прекрасные принцессы любили смотреть на это зрелище. Придя на место борьбы, Целия и Розалинда увидели, что эта забава могла иметь трагический исход. Один из борцов был высокий и сильный мужчина, очень опытный в борьбе и убивший в подобных состязаниях уже несколько человек, а другой — молодой и неопытный юноша, в первый раз выходивший на борьбу. Бойцы казались такими неравными в силах, что из зрителей никто не сомневался, что юноша будет убит при первой же схватке со своим страшным противником.
— А! И вы пришли посмотреть на борьбу,— сказал герцог вошедшим девушкам,— Жаль только, что борьба не доставит, кажется, вам много удовольствия: противники совсем не под пару друг другу. Я убеждал этого юношу отказаться от состязания, но безуспешно; попробуйте, не удастся ли это вам.
Девушки с удовольствием взяли на себя его доброе поручение, и сперва Целия стала уговаривать молодого незнакомца отказаться от борьбы, а за ней и Розалинда. Но слова Розалинды, полные теплого, действенного сочувствия к юноше, вместо того чтобы остановить его воинственные стремления, усилили их. Воодушевленный ее вни-
j
<Ж>
манием, он во что бы то ни стало решил доказать свою храбрость и отличиться перед глазами очаровавшей его девушки. Он объявил Целии и Розалинде, что не откажется от своего намерения и не исполнит их просьбы. Но отказ свой выразил в таких скромных и приличных словах, что прежнее участие их к нему увеличилось еще более.
— Прекрасные девушки,— сказал он,— мне грустно, что я не могу удовлетворить вашей просьбы. Пусть лучше ваши добрые желания и ваши взоры сопровождают меня в борьбе. Если я буду побежден, стыд падет на одного меня и он не будет тяжел мне — человеку, не отличающемуся никакими достоинствами. У меня нет друзей, и я охотно умру в полной уверенности, что не заставлю никого грустить по себе.
Провожаемый сочувствием молодых девушек, юноша выступил на арену. И Целии и Розалинде — обеим хотелось победы молодому борцу, но добрые желания и сочувствие Розалинды были горячее. Вспомнив слова юноши, что у него нет друзей и что он без сожаления готов умереть, она сравнила его положение со своим и убедилась, что I он несчастен не менее ее. Во время борьбы она | следила за ним и его опасным положением с ! такой любовью и самозабвением, что, не ошиба-| ясь, можно было заключить о ее сердечном влечении к молодому борцу... Юноша же, воодушевля-j емый сочувствием молодых девушек, делал чудеса.
| Ударив своего противника о землю с такой силой, i что тот некоторое время не мог выговорить ни | слова, он довершил свою победу.
| Храбрость и искусство, выказанные юношей, очень понравились герцогу Фредерику. Желая взять
его под свое покровительство, он спросил юношу о его имени и месте рождения. Юноша назвался Орландо, младшим сыном Ролланда Дебуа. Этот дворянин, умерший несколько лет тому назад, при жизни был верным подданным и другом изгнанного герцога. Поэтому, когда Фредерик услыхал об этом, все его расположение к храброму юноше обратилось в неприязнь, и он ушел в дурном расположении духа с места борьбы. Колеблемый удивлением к мужеству молодого человека и ненавистью к памяти его отца, герцог сказал, уходя, что он желал бы, чтобы Орландо был сыном другого человека. Напротив, Розалинда с величайшей радостью услыхала, что юноша, к которому она почувствовала сердечное влечение, был сыном старого приятеля ее отца. Она рассказала Цели и, как отец ее любил покойного Ролланда.
— И если бы я,— прибавила она,— знала, что
. N
этот молодой человек его сын, я слезы присоединила бы к моим просьбам — отказаться от борьбы.
Внезапное неудовольствие, выраженное герцогом, привело юношу в недоумение. Заметив это, Целия старалась ободрить его, повторяя лестные отзывы, сделанные о нем прежде. А Розалинда, желая сделать что-нибудь более приятное для сына Ролланда, сняла со своей шеи цепочку и, отдавая ему, сказала:
— Возьмите эту безделку на память обо мне. Я бы желала сделать вам подарок более драгоценный, но... но — я несчастна!
Оставшись вдвоем с Целией, Розалинда поминутно вспоминала юного борца, так что Целия не могла не заметить, что кузина ее полюбила его всей душой.
— Может ли быть, чтобы ты так скоро влюбилась в этого юношу? — спросила ее Целия.
— Герцог, мой отец, был очень привязан к его отцу,— отвечала Розалинда.
— Из этого, однако же, не следует, что ты непременно должна влюбиться в него,— возразила Целия,— все равно как из того, что мой отец терпеть не может его отца, не следует, что и я должна ненавидеть Орландо.
Но оставим на время молодых девушек и обратимся к разгневанному герцогу.
Гнев его, причиной которого был сын Ролланда, был нешуточный. Юноша напоминал ему, сколько друзей между дворянами имеет изгнанный правитель. Раздумывая об этом, он вспомнил о Розалинде и на эту несчастную девушку решил излить весь яд своей злобы. Он и прежде всегда недолюбливал свою племянницу за любовь к ней
простого народа, который чтил в ней, кроме добродетели и несчастья, память отца.
г
л
Раздраженный вошел он в комнату, где Целия с Розалиндой разговаривали о Ролланде, и грозным голосом приказал Розалинде немедленно оставить дворец и удалиться в изгнание к своему отцу. На все просьбы и мольбы Целии он оставался непреклонным, говоря, что только для нее терпел до сих пор Розалинду во дворце.
— Но ведь я тогда была еще так молода, что не умела оценить ее; я тогда не просила вас,— сказала Целия,— оставить ее при мне. Зачем же вы оставили ее и хотите теперь, когда я знаю ей цену, когда мы столько времени спали на одной постели, вставали в одно время, учились, играли, ели вместе,— разлучить нас! Но я... я не могу жить без нее.
— Ты ошибаешься в ней, Целия,— сказал ей отец.— Она слишком хитра для тебя. Ее кротость и молчаливое терпение говорят в ее пользу перед народом и вызывают с его стороны сожаление к ней. Заступаться за нее тебе непростительно. В ее отсутствие ты одна будешь казаться прекрасной и добродетельной. Поэтому не смей говорить ни слова в ее защиту. Решение мое твердо.
Целия, видя, что не может убедить отца позволить Розалинде остаться во дворце, великодушно решилась последовать за ней в изгнание. Не долго думая, они в ту же ночь оставили дворец и ушли вместе искать в Арденском лесу изгнанного герцога, отца Розалинды.
Рассудив, что двум молодым девушкам не совсем безопасно путешествовать в богатом платье, Целия, чтобы скрыть свое звание, предложила Розалинде переодеться в простое крестьянское. Розалинда согласилась с ней, прибавив, что будет
( еще безопаснее, если одна из них оденется мужчиной. Таким образом, они решили, что Розалинда, которая была выше ростом, оденется крестьянином, а Целия крестьянкой, и будут называть друг друга братом и сестрой; Розалинда примет имя Ганимеда, а Целия — Алиэны. Переодевшись и взяв с собой деньги и драгоценности, эти прекрасные принцессы отправились в далекий путь. Мы говорим «далекий» потому, что они должны были пройти все довольно обширные владения герцога, чтобы добраться до Арденского леса. Розалинда (или Ганимед, как она назвала себя) с мужской одеждой, казалось, приобрела и мужскую храбрость. Желая хотя чем-нибудь выразить верной Целии свою благодарность за ее решимость сопровождать ее в такой тяжелый путь, Розалинда выказала во время путешествия столько веселости, как будто в самом деле была деревенским парнем, смелым братом милой Алиэны. Достигнув Арденского леса, они, как ни старались, не могли там найти ни одной порядочной гостиницы вроде тех, которые часто попадались им по дороге туда. Голод и усталость так овладели ими, что Ганимед, во время дороги занимавший свою сестру веселыми рассказами и остроумными замечаниями, теперь откровенно признавался, что до того устал, что готов обесчестить свой мужской костюм и закричать как женщина. Алиэна же объявила, что она просто не может идти дальше. Вспомнив, однако же, принятую на себя роль мужчины — существа более сильного,— Ганимед решился ободрять слабую женщину. Прикрываясь маской храбрости, он сказал своей новой сестре:
